По шахтёрской тематике я в основном пишу о проходческом забое. И в этом нет ничего удивительного, потому что бóльшая часть моего подземного стажа заработана в проходке. Однако моя работа в шахте начиналась с добычной лавы – сначала ГРП'шником на «кнопке», а потом выучился на ГРОЗа и перешёл в лаву.
Двигаю секции механизированного комплекса КМ-130. Рассказали и показали как и в каком порядке следует работать на ручках управления, проконтролировали мои действия – так сказать, я сдал практический экзамен на допуск к самостоятельной работе. Но как бы подробно не объясняли, во все нюансы не посвятишь и опыт будет нарабатываться практикой. В чём я вскоре и убедился.
Давление в гидросистеме комплекса (мягко говоря) огромное. Гибкие шланги с металлизированной «рубашкой» в резиновой оболочке нередко рвались. Пока порыв очень-очень чутельный (т.е. маленький словно шланг иголкой прокололи), водно-дисперсионная эмульсия била наружу тоненькой струйкой и на работу домкратов в секции не влияла. Когда порыв значительный, уже и эмульсия хлещет со страшенной силой, и домкраты работают вяло.
Бывало ещё и так, что эмульсия начинала протекать из места соединения шланга с соединительным штуцером. Их выдавали на-гора, перезаделывали в мехцехе и снова отправляли в шахту.
Обычно заменой шлангов занималась ремонтная смена. Однако в экстренных случаях шланги мы и сами меняли – немножко, но запасные шланги как правило всегда имелись в наличии.
Итак, двигаю секции, опыта ещё кот наплакал. Опустил гидростойки, передвинул секцию вперёд, поставил стойки вертикально и, чтобы их намертво распереть в кровлю, надавил на ручку. В этот момент из шланга вырвалась тугая струя эмульсии. Порыв уже немаленький, но ещё и не критичный – гидростойки вполне можно распереть. Но неудобство в том, что струя бьёт точно в меня, а мне от рычагов деться некуда. Да и эмульсия из системы напрасно выходит, что никак не вписывается в экономику.
Дабы сэкономить время и не бежать в поисках запасного шланга, я на «автомате» ладонью зажал шланг и снова надавил на рычаг. Благо, надавил лишь слегка, но и этого хватило, чтобы крупно пожалеть о своём поступке и крепко запомнить на всю жизнь – шутки с высоким давлением неприемлемы!
Кожу на ладони словно острой бритвой тут-же располосовало. Этот момент заметил звеньевой – он замахал руками, подбежал ко мне:
– Ты что! Да разве можно!
Достал пакет бинта, давай заматывать мне травму. Я оправдываюсь:
– Я только-чуть нажал на ручку.
Звеньевой говорит:
– Нажал бы на всю, струя насквозь руку прошила бы. Тут давление больше, чем грешников в аду, а ты надумал рукой зажать. Эх, молодой ты ещё!
Я виновато киваю на шланг:
– А как теперь быть? Секция не распёрта.
Звеньевой закончил с перевязкой:
– Ну-ка, отойди.
Сам попробовал, нажав на рычаг сначала слегка, чтобы посмотреть на серьёзность порыва и куда бьёт струя эмульсии. Спрятался за гидростойку и надавил на полную, наблюдая как массивный шток домкрата поднимается вверх и перекрытие секции упирается в кровлю. Эмульсия при этом хлестала из порыва со страшной силой. «Да, – подумал я про себя, – надави я сильнее и в ладони была бы дырка».
Закончив с секцией, звеньевой говорит:
– С таким шлангом работать нельзя. Сходи вниз на маслостанцию за запасным, поменяй.
Он достал из кармана мел, на гидростойке сделал пометку. Шланг я заменил на новый и продолжил свою основную работу. Травмирована была левая рука, в работе не мешала. На больничный не пошёл, рана вскоре зажила и следа от неё не осталось.
Вот так на собственных ошибках по глупости я нарабатывал свой собственный, шахтёрский опыт.