- Ваше величество, - голос секретаря вывел Альдо из расслабленной задумчивости. Он открыл глаза и тотчас сощурил их, ослепленный ярким солнечным светом. Все вокруг казалось невероятно ярким, и он в очередной раз подумал о том, как же прекрасен Мраморный город по сравнению с дождливым Морно.
По родине он скучал каждый день, но здесь, в сердце Королевской равнины, он обрел такое счастье, какого не знал все прежние годы жизни. Бог благословил его в тот день, когда Элмер Креллинг велел обоим внукам отправляться в Королевскую равнину, а в день, когда Сангрида назвала его своим мужем, и вовсе подарил ключи от рая.
Минуло пять лет, но он до малейших подробностей помнил ночь, когда они с Сангридой впервые разделили ложе. Тогда она горько плакала, свернувшись клубком на его груди, а он шептал ей слова утешения, обещал, что они неизменно будут счастливы, а прошлое забыто. Он обещал, что станет ей лучшим мужем, чем Гидеон, однако сам этому не верил.
Но бог не позволил ему нарушить данное слово. Оплакав свою боль по Талтосу, все свое внимание Сангрида направила на мужа. Из Нерелиссы, славившейся своими лекарями, она выписала в Мраморный город лучших специалистов, с тем, чтобы побороть болезнь Альдо. Он не противился, радуясь такому вниманию, но не надеясь на успех.
Однако его скептицизм быстро улетучился, когда в ногах стала появляться сила. Подчиняясь указаниям лекарей, Альдо каждый день стал проводить в закрытом саду под небом, где в прошлом он впервые увидел Сангриду, и кожа его приобрела темный оттенок, словно он сам был нерией. С каждым годом состояние его становилось все лучше. Лишь зимой он по-прежнему опирался на трость, но спина его была ровной, а поступь величественной. Он стал королем.
В этом году, помимо поэтов и музыкантов он призвал ко двору прославленных наемников и среди них выбрал для себя учителя. Гастингс был к нему жесток и требователен, он не терпел слабости и не считался с болезнью. Несмотря на страшную боль, сковывающую его мышцы каждый раз после занятий с мечом, Альдо ощущал себя просто превосходно.
А в начале лета и вовсе случилось происшествие, заставившее почувствовать Альдо крылья за своей спиной. Крыс, решивший наведаться в Клодас, чтобы проверить хозяйственные книги и доход со своих земель, оказался пленником ненавистного дворца.
Он спешивался, когда его лошадь, чего-то испугавшись, сорвалась с места. Крыс жестоко рухнул на землю. После пережитых им травм, падение это могло закончиться фатально, однако он отделался всего лишь переломом ноги, который, впрочем, приносил ему немалые страдания.
Он писал Сангриде, что кость срастается слишком медленно, и он прикован к кровати до середины зимы, просил прислать ему книги и иные развлечения, на что Альдо не жалел денег. Он надеялся, что праздная жизнь собственным двором сможет отвлечь Крыса настолько, что к тому моменту, когда он решит вернуться в столицу, дороги окажутся размыты, и советник задержится еще на полгода.
Несмотря на свои угрозы, Крыс редко прибегал к помощи Альдо. Все чаще это касалось дел малозначительных для государства, касающихся исключительно кошелька советника и его тщеславия. Альдо охотно выделял средства для ремонта дворца в Клодасе и на дорогие ткани. Нередко Крыс пользовался услугами придворного ювелира, и Альдо, посвященный в его тайну, полагал, что все эти расходы связаны с содержанием любовницы советника. Он страстно желал увидеть эту женщину, однако удерживался от подобной просьбы.
О том, что между ним и советником есть договор, он не говорил даже Сангриде. Та непременно спросила бы, почему Альдо держал все в тайне, а он не смог бы умолчать об убийстве Даррена. От супруги у него не было никаких секретов, и, он давал ей ответы на любые вопросы. Каким счастьем было то, что она никогда не говорила о покойном брате, боясь потревожить душевное спокойствие Альдо. Впрочем, сегодня он был спокоен как никогда — с полей Равнины собрали богатый урожай зерна, Крыс поправлялся от падения далеко на западе, солнце не желало поворачивать на зиму, а ноги никогда не были такими крепкими. Одна лишь проблема омрачала его счастливую жизнь, но он гнал ее прочь из головы, обещая себе вернуться к ней позже.
Кивком отослав слугу, пришедшего напомнить о времени, он поднялся с подушек и принялся одеваться. Сейчас было его любимое время дня, и он отчаянно спешил, боясь задержаться хоть на минуту.
Миновав анфиладу комнат, он вновь вышел из дворца и направился в сад, туда, где среди деревьев белел расшитый золотом навес. Издалека до него доносился негромкий смех, мелодичный напев лютни и звон серебряных кубков. Выйдя на дорожку, ведущую к навесу, он на мгновение остановился, очарованно вглядываясь в Сангриду.
С годами ее красота расцвела еще больше, и Альдо искренне не верил, что в мире может быть кто-то прекраснее нее. Он тратил баснословные деньги, заказывая для нее самые роскошные украшения из Морно и самые дорогие ткани из Нерелиссы. Еще ни одна королева Равнины не носила столь роскошных одежд, и даже пряжки на ее туфельках были неизменно золотыми. Впрочем, даже в простых одеждах Сангрида приковывала бы к себе взгляды. Ко двору прибыли десятки молодых девушек, чтобы стать фрейлинами королевы, юные красавицы Морно и Королевской равнины обитали теперь в Белом дворце, но он не замечал их, не помнил их имен и лиц, блеск Сангриды затмевал любую.
- Ваше величество.
Его присутствие наконец-то обнаружили. Альдо торопливо направился к навесу, где его с улыбкой ожидала Сангрида. Пятясь, фрейлины покинули их — все знали, король и королева предвечерние часы проводят в обществе друг друга, не деля его ни с кем. Даже страже полагалось держаться на расстоянии, а музыкантам играть издалека.
- Альдо, - Сангрида широко улыбнулась и поднялась, приветствуя мужа. Тот крепко сжал ее в объятиях и поцеловал, в очередной раз ощущая, как заходится в диком биении его сердце.
С самого первого дня они проводили ночи в одной постели. Хотя у каждого были отдельные покои, Сангрида засыпала в его объятиях, а когда он был не в силах самостоятельно преодолеть длинные коридоры, сама приходила к нему. И все же каждое утро Альдо просыпался в одиночестве. С первым лучом солнца Сангрида отправлялась помолиться в храм на Круглой площади, затем, уже вместе с остальным народом, слушала святых отцов и принимала просьбы страждущих. До самого вечера она была занята делами, и лишь после обеда они с Альдо наконец-то встречались.
- Я тоже соскучилась, - прошептала она, когда Альдо отстранился. - Весь день думала о тебе.
- И что же? - он помог усесться ей на подушках и протянул кубок ледяного вина, от которого она жестом отказалась. Вместо ответа она только улыбнулась и принялась за фрукты.
- Как прошла поездка?
- Не очень хорошо, - она тяжело вздохнула и отставила тарелку в сторону. - Отец Гифорд старается оградить меня от ужасов бедных кварталов, но, куда бы я ни бросила взгляд, всюду нищета и горе. Двоих мальчиков отослали в храм. Они были так истощены, что не могли даже поднять головы, когда мы пытались их напоить. А одна вдова умоляла меня купить её дочь и поселить её на кухне или, если не придётся по нраву, отдать кому-нибудь из советников.
- Мне жаль это слышать, - расстроено произнёс Альдо. Он накрыл ладонью руки Сангриды и ободряюще провёл по ним большим пальцем. - Уверяю тебя, я стараюсь делать для этих людей как можно больше. Мы уже открыли пять бесплатных кухонь, где могут ежедневно накормить тысячу человек, а раз в неделю отправляем неимущих плотников приводить в порядок дома таких же нищих, как они. И, разумеется, им за это достойно платят.
- Если бы ты только видел этих людей,- горько ответила Сангрида. - Некоторые из них специально калечат собственных детей, потому что больным подают больше милостыни. Я даже представить боюсь, что происходит за пределами столицы.
- Неужели все так плохо?
- Есть и добрые новости. В храме на улице Кузнецов закончили роспись северной стены. Видел бы ты эту красоту! Ты обязательно должен в следующий раз поехать со мной! Фигуры точно живые, а ткань нарисована так, что можно без труда понять шелковая она или бархатная. А ещё, - она внезапно заробела, - они изобразили центральные фигуры похожими на нас. Я даже не нашла слова, что бы сказать им, как сильно это меня тронуло.
- Люди любят тебя, Сангрида.
- Они любят нас, - поправила она. - Всюду, где я ни бываю, они прославляют твоё имя и желают тебе долгих лет жизни. Я видела многих королей и принцев. Но ни один из них не был столь искренне любим.
Альдо не ответил. Он поднес руку Сангриды к губам и коснулся ее поцелуем. Сангрида лучезарно улыбнулась.
- Ты, должно быть, проголодалась в поездке, а я мешаю тебе поесть. Все. Закончим расспросы, ты должна восстановить силы.
- Ровно как и ты. Знаю, ты встал еще раньше меня и опять сидел над бумагами.
- Таков удел королей, - усмехнулся он и протянул Сангриде блюдо с дичью. Как всегда, смущаясь своего аппетита, она медленно приступила к обеду, хотя от Альдо и не укрылось, насколько она голодна. Сам он не мог притронуться к яствам, снова и снова возвращаясь мыслями к посланию из Нерелиссы. Он не знал, где найдет слова, когда наступит время рассказать о нем Сангриде.
Некоторое время они молчали. Альдо не сводил взгляда с жены, и лицо его, всегда светившееся счастьем рядом с ней, выглядело бледным и ожесточенным.
- Ты совсем не ешь, - обеспокоилась Сангрида. - Ты нездоров?
- Я здоровее, чем был когда-либо. Гастингс был прав, вложив в мои руки меч, сталь придает сил.
- Тогда что тебя гложет? Я же вижу. Вчера ты еще не ложился, когда я заснула.
- Ладно, - Альдо тяжело вздохнул. Больше всего на свете он боялся реакции Сангриды и теперь прятал от нее взгляд. Он не хотел видеть, как по ее лицу пробежит тень, и он поднялся. - Пройдемся по саду?
- Разумеется, - с удивлением и опаской согласилась она. Сангрида поспешно встала и приняла его руку. Они неторопливо двинулись в тень деревьев, и стража последовала за ними.
- В воскресенье мне пришло письмо из Нерелиссы.
Пальцы Сангриды на его локте невольно сжались и Альдо тяжело вздохнул. Он знал, что так все и будет.
- Что-то случилось? - неестественно спокойным голосом спросила Сангрида. Она едва заметно побледнела, но не дрогнула под пристальным взглядом мужа.
- В этом году исполняется четыреста лет со дня основания Нерелиссы, столько же исполняется и династии Талтосов. В столице пройдут празднования, и Гидеон Черный принц приглашает нас в свой дворец.
- В Нерелиссу? Нас?
- Я написал об этом Холгеру. Если есть какая-то возможность избежать этого визита, мы воспользуемся ею, я клянусь.
- Но отвергнуть предложение Талтоса все равно, что объявить ему войну, особенно теперь, когда чествуют его фамилию. Ты должен ехать.
- Мы оба знаем, кого на самом деле он желает увидеть. Если я появлюсь в Нерелиссе один, это восстановит Талтоса против нас. Я не боюсь противостоять ему, видит бог. Но я боюсь противостоять его престолу и армии. Даже объединенных сил Равнины и Морно будет недостаточно, чтобы дать отпор военной машине Черного принца. Хотим мы того или нет, нам придется покинуть Мраморный город.
- Думаю, я сумею найти достойную причину, чтобы остаться, - Сангрида остановилась и, к своему удивлению, Альдо увидел на ее лице улыбку.
- И что же это за причина?
- Я жду ребенка, Альдо.
Альдо замер. Лицо его застыло, точно маска. Он силился что-то сказать, но из его горла не вылетало ни звука. Опустившись на колени, он дрожащими руками дотронулся живота Сангриды, а из его глаз потекли слезы. Подняв голову, не веря собственному счастью, он взглянул в сияющее лицо жены.
- Ты уверена?
- Абсолютно. Уже третий месяц. Я боялась признаться тебе раньше. Боялась, что что-то пойдет не так.
- Господи! - Альдо задрожал всем телом и прижал ладони к лицу. Слезы жгли его глаза, и он не мог, да и не хотел их остановить. Сангрида ласково перебирала его темные кудри, а он, точно ребенок, плакал, уткнувшись в ее живот.
Наконец, когда первая волна эмоций схлынула, он поднялся и прижал ее к себе в благодарном поцелуе. Все это время, вопреки всему, он ожидал, что счастье обернется падением. Он не доверял ему, боялся поверить, боялся, что все это игра, и кукловод в ней Гидеон Талтос. Если бы однажды он проснулся в постели один и обнаружил, что Сангрида исчезла, а его трон занял Черный принц, он бы мало этому удивился. Но теперь последние его сомнения отпали. С ним случилось невероятное. Сангрида, благословенная Сангрида, носила под сердцем его ребенка. Их ребенка. Он, прежде сомневающейся в своей способности стать отцом, зачал его с блистательнейшей из женщин мира. И она его любила.
Как можно в это поверить? Как это невероятное счастье может быть даровано ему, калеке-принцу из Морно, второму сыну, чей удел молиться и желать легкой смерти? Бог был слишком щедр к нему. Он даровал ему корону, прелестную жену, вернул здоровье. Теперь он и вовсе даровал им наследника, и Альдо не мог понять причины этого. Он совершил страшный грех, был братоубийцей, но день, когда он, презрев божьи законы, совершил невозможное, не только не стал последним в его жизни, он вознес его выше любого из смертных. В конце зимы он станет отцом!
- Я велю звонить во все колокола, пусть все знают, что у нас будет ребенок. Мы раздадим милостыню каждому, кто протянет руку, проведем службы.
- А что будем делать, когда он родится? - смеясь, спросила Сангрида, ласково ероша его волосы.
- Перепишем закон, - серьезно ответил он. - Я не позволю, чтобы моих детей казнили на потеху публики.
- Сделай это. Гексия, Октавия и Милит не были мне родными по крови, но я до сих пор чувствую свою вину перед ними. Пусть это не коснется наших детей.
- Как только ребенок появится на свет. Я клянусь тебе. И, если тому воспротивится Крыс, я найду на него управу.
Сангрида промолчала. Она догадывалась о том, что между Альдо и Крысом существует некий договор, но никогда не пыталась узнать его подробности, довольствуясь своей счастливой жизнью.
Их единение нарушил шелест травы. Обернувшись, Альдо увидел слугу, на подносе несущего ему письмо.
- Простите, ваше величество, - пробормотал он, встречая недовольный взгляд своего короля. - Вы просили немедленно доставлять вам всю корреспонденцию из Клодаса.
- Да, давай сюда, - протянул руку Альдо. Он с трудом скрывал свое нетерпение, распечатывая письмо.
- Ну, что там?
Вместо ответа Альдо протянул ей пергамент.
Дорогой мой мальчик!
Я удивлен тем, что приглашение Гидеона Талтоса стало для тебя неожиданностью. Как бы понятны мне ни были твои сомнения относительно этой поездки, ты не в праве от нее уклониться. Отношения между нашими странами давно не были столь напряженными, как теперь, а в силу особенной заинтересованности некой вдовы из Дола, это может привести к катастрофе. Нет ни одной причины, которая бы могла воздержать вас с госпожой от этого визита — ни болезнь, ни личная опасность. Отказать сейчас Гидеону Талтосу в его желании видеть нашу госпожу все равно, что осудить на смерть каждого в Королевской равнине. У вас есть два месяца до отплытия, так что наберись мужества. К этому времени я надеюсь окончательно поправиться и вернуться в столицу.
С наилучшими пожеланиями.
- Он не оставляет нам выбора, - тяжело пробормотал Альдо. - Я напишу ему о твоем положении, он поймет…
- Нет. Советник прав — я не могу оставаться дома, весь этот праздник задумывался, что бы я вернулась на остров. Но Гидеон милосерден ко мне. Что бы он ни задумал, он откажется от этого, узнав, что я ношу под сердцем ребенка. Верь мне, Альдо.
- Я не верю только ему. И этой женщине. Говорят, во Вдовьем доле она обезумела.
- Тогда я тем более в безопасности. Я не знаю, что происходит в Вайсе, но Гидеон никогда не подпустит их с Лестером к своему престолу.
- Отчего мне кажется, что мы сами бросаем себя в огонь? - качая головой, вздохнул Альдо.
- Все будет хорошо. А сейчас, - она просияла, - я хочу услышать обещанный колокольный звон. Пусть Мраморный город знает — скоро у него появится принц.
Понравилась глава? Подписывайся, и ты не пропустишь продолжение.
© Энди Багира. 2018 г.