– Николай Максимович, хочу спросить вас по поводу относительно недавних новостей, что Минпросвещения (на самом деле остро некоторые люди реагировали) предложило, хотя это предложение было и раньше, чтобы ученики сдавали перед началом уроков телефон, и на переменах, допустим, получали либо только в экстренных случаях. Как вы к этому относитесь?
– Это было и мое предложение на Совете по семье. И оно было поддержано. Оно было даже как-то закреплено нормативно.
Ну это абсолютно нормально. И мало того, я вам хочу сказать, например, у нас в Академии уже несколько лет при входе находятся такие специальные боксы, в которые можно свои гаджеты и на зарядку поставить, и закрыть их там, специально для всей школы сделано.
И второе, вы понимаете, все начинается с личного примера. Я не ношу телефон на уроки специально для того, чтобы все знали: в репетиционный зал мы с телефоном не заходим. Это тоже очень важно. Одно дело, когда вы запрещаете, но злоупотребляете сами. Личный пример тут тоже очень важен. Я всем это демонстрирую, что я в зал с телефоном не захожу, и не пользуюсь им в репетиционном зале. Но если бы я был педагогом математики или физики, я бы в кабинет никогда не зашел с телефоном. Вот и все.
– А Юридическую академию вы окончили уже с подачи Ламары Николаевны, насколько я понимаю, выполняя в том числе и ее, скажем так, желание.
– Мама мечтала об этом. Но она скончалась задолго до того, как я туда поступил, за 22 года. То, что я там оказался, я благодарен Кантемиру Николаевичу Гусову – это мой был педагог. К сожалению, он тоже в мире ином. Один из величайших правоведов нашей страны. Если вы возьмете Трудовой кодекс в руки, то вы там увидите его фамилию. Он был один из составителей Трудового кодекса. Вот он меня уговорил учиться.
Знаете, он как-то вселил в меня надежду, что я сумею, потому что я очень… я ему говорил: «да ну куда я – балетный?». Он говорит: «Да ну. У тебя с мозгами нормально. Давай попробуем». И действительно. Я долго готовился и поступил. Я был счастлив, потому что МГЮА – одно из величайших учебных заведений нашей страны. И я счастлив, когда в Петербурге проходят разные форумы, в том числе и юридический, и меня часто приглашают, и когда некоторые узнают, что я закончил МИГЮА, все говорят: «Да что вы? У Гусова? Ах!». Это среди юристов очень высокая марка. Потому мне очень приятно иметь такое приобщение к этим людям.
– Николай Максимович, а почему вы все-таки решились написать книгу «Мой театр», насколько мне известно у вас еще некоторое время назад даже планов таких не было…
– Я бы никогда в жизни не рискнул это сделать, наверное, в столь раннем возрасте, если бы не было двух обстоятельств.
Первое – это, конечно, карантин, на котором мы все оказались, и было время, а второе то, что мой педагог, который меня учил в школе, Ирина Павловна Дешкова, она преподавала мне историю балета, она меня уговорила начать это делать.
Она человек балета и сама закончила Московское хореографическое училище. Потом много лет там преподавала историю балета.
Знаете, когда вы рассказываете какие-то профессиональные вещи человеку, который очень хорошо в этом разбирается, и мало того – тебя знает в детства и весь твой путь наблюдал и знает, что ты не лжешь, это очень-очень важно. Вот этот момент, конечно, он был решающим.