История русских полков на службе у герцога Мекленбургского почти не известна в России. Примеры выдающейся храбрости и верности долгу пребывают в тени других событий Северной войны. Однако история военнослужащих, ставших своеобразным свадебным подарком Петра I племяннице Екатерине и её мужу герцогу Карлу-Леопольду, стоит того, чтобы о ней рассказать.
Летом 1713 года в возрасте всего 38 лет, как тогда говорили — «от разнообразных излишеств», умер Мекленбургский герцог Фридрих-Вильгельм I.
Хотя современники знали, что у герцога было несколько десятков любовниц и множество незаконнорожденных детей, он не оставил законного наследника. Корону получил младший брат покойного, Карл‑Леопольд.
Новый правитель был страстным поклонником шведского короля Карла XII, отличался редкостным сумасбродством и превышавшей все мыслимые пределы склонностью к авантюризму. Так, одно время герцог хотел перейти в католичество, рассчитывая получить трон Неаполитанского королевства.
Безрассудство и стало причиной его падения.
Но пока Пётр I пришёл к выводу: непостоянный и всё время нуждающийся в деньгах герцог может стать отличным объектом для русских манипуляций в Европе.
Когда жадный Карл-Леопольд пожаловался царю на убытки от пребывания русских войск в его владениях и попросил компенсацию, царь ответил: компенсация будет. Однако заплатят её шведы, которые и виноваты во всех несчастьях Германии.
Разумеется, получить шведские деньги Карл-Леопольд мог только продемонстрировав полную лояльность России. Ведь она одна способна не только защитить немцев, но и добыть деньги для Мекленбурга.
Герцог правильно понимал, к чему ведёт Пётр I. Из любителя Швеции он немедленно превратился в ценителя всего русского.
Поскольку в 1714 году в Швецию вернулся Карл XII, военные действия на Балтике возобновились с новой силой.
Любому немцу стало ясно: русские войска обосновались здесь надолго.
Карл-Леопольд к этому времени успел полюбить Россию так сильно, что решил породниться с домом Романовых. В Петербург приехал герцогский посланник, который весьма назойливо просил у Петра I руки его племянницы Анны, вдовы герцога Курляндского. Немедленно стало ясно, что правитель Мекленбурга хотел не просто получить могущественного покровителя — он рассчитывал присвоить герцогство Курляндию. На которое у Петра были свои виды. Так что представителю Карла-Леопольда вежливо отказали.
Чтобы не обижать герцога, ему предложили альтернативу: другую племянницу Петра — Екатерину. История с брачными переговорами тянулась больше года, и в апреле 1716 года состоялась пышная церемония бракосочетания. Она проходила в Данциге, который в это время служил главной квартирой русских войск на Балтике.
Торжества на фоне русских пушек символизировали ту власть, которую Пётр I к этому времени получил в Германии.
Одновременно Россия и Мекленбург подписали союзный договор (сегодня его назвали бы скорее договором о протекторате). Русские с этого момента получали в герцогстве необычайную власть. Согласно документу, русская армия размещалась на квартирах в герцогстве, и полки наши Мекленбург отныне должен был содержать за свой счёт.
Но тут в дело, как обычно, вмешались английские интриги.
Британцы, владевшие в это время немецким Ганновером, были очень недовольны, что русские войска чувствуют себя в Германии как дома. А планы Петра по развитию собственной торговли на Балтике очень не нравились английским купцам. Те стремились монополизировать торговлю с Россией.
В итоге, британские деньги рекой полились в Мекленбург. Английские агенты начали рассказывать местному дворянству, что нахождение в герцогстве русских полков наносит стране огромный экономический урон.
К 1717 году, когда мекленбургское дворянство стало всё больше роптать на поборы, связанные с постоем русских войск, царь Пётр решил вывести свои войска. При этом два полка остались в герцогстве — напоминать, кто здесь хозяин.
Они составили гвардию русской герцогини Екатерины. Пётр хорошо позаботился о безопасности племянницы: с ней остались Ярославский и Вятский пехотные полки. Командирами гвардейцев были полковники Иоганн фон Тилли и Иван Волынский.
Несмотря на вывод войск, влияние России в Мекленбурге было огромным. Когда Карл-Леопольд приказал арестовать полковника Волынского за непослушание, русский посланник в герцогстве легко заставил его отменить это решение.
Первый полк носил синие мундиры, второй — тёмно-зелёные. В знак новой государственной принадлежности эти части получили знамёна с мекленбургским гербом. По обычаям времени, Карл-Леопольд, обзаведясь новыми военными частями, сразу же принялся придумывать им мундиры. Вскоре оба полка были одеты на немецкий манер: в кафтаны василькового цвета. А чтобы маршировать гвардейцам было веселее, каждый полк получил по собственному духовому оркестру.
Русские солдаты и офицеры жили в Германии весьма привольно. Служба была легче, денег платили больше, а положение гвардейцев при русской принцессе было весьма высоким.
Впрочем, немцы требовали соблюдения самой строгой дисциплины. С этим были некоторые проблемы, но вскоре все привыкли нести службу по чужому уставу. Уровень дезертирства — бич армий того времени — в мекленбургских частях был в разы ниже, чем в годы их службы в России.
Прошла всего пара лет, и сумасбродство герцога стало причиной беды. Ещё в 1717 году суд Священной Римской империи признал власть Карла-Леопольда незаконной и постановил лишить его престола.
Пока в Мекленбурге стояли русские войска, о выполнении решения никто даже не думал. Но как только самоуверенный герцог решил, что сам способен справиться со всеми проблемами, и санкционировал уход экспедиционного корпуса, правитель Священной Римской империи Карл IV активизировался.
О решении суда сразу вспомнили. Создали специальный военный корпус для наказания непослушного герцога, а управление государством передали особой «независимой» комиссии.
В феврале 1719 года началась одна из последних в истории «имперских экзекуций», в соответствии с законом аж 1555 года.
Удивительным образом, подчинять Мекленбург было поручено тому самому британскому Ганноверу (который, как мы помним, уже несколько лет мутил воду, стараясь уничтожить все признаки русского влияния в Германии). Ганноверцы перешли границу и в ночь с 5 на 6 марта столкнулись с армией герцогства, заметно уступавшей им числом.
Мекленбургский генерал Шверин решил дать бой, несмотря на абсурдный приказ герцога действовать осторожно и лишь отвечать на выстрелы противника. У деревни Вальсмюлен (в настоящее время город в Мекленбурге, Германия) шедший во главе колонны русский полк Тилли столкнулся с ганноверцами, укрепившимися на противоположном берегу реки Зуде. Русские гренадеры под прикрытием артиллерии перешли реку по льду и выбили противника с занятой позиции, захватив два знамени. После победы мекленбургские войска смогли полностью занять переправу. За это сражение отличившиеся русские офицеры получили повышения в чинах.
Однако одной победы оказалось мало. Армия герцогства была невелика, и к маю все земли Карла-Леопольда оказались захвачены «экзекуторами». Сам герцог бежал в Россию.
В это время русские полки оказались последними частями, сохранившими верность герцогу. Многие немецкие офицеры переметнулись на сторону врага — оставил свой Ярославский полк и полковник фон Тилли.
Вместе с остатками немецких полков гвардейцы отступили к границе Польши и далее решили эвакуироваться в Россию. В июле 1719 года разбитая, но не сломленная армия вступила в принадлежавшую русским Ригу.
Пётр I, отличавшийся на редкость практическим складом ума, приказал свести немецкие части за малочисленностью в один полк и отправить нести службу на Украину. Два русских полка поставил гарнизонами в Прибалтике. Немцы возмутились, что их лишают старых и заслуженных полковых имён и отличий, отчего приказ Петра проигнорировали. При покровительстве герцога-эмигранта они образовали его армию — численностью чуть более шестисот человек. Содержание войска взяло на себя русское правительство.
Так закончилась история двух полков, оставленных как приданое. Пребывание же мекленбургского корпуса Карла-Леопольда в России затянулось ещё на двадцать пять лет.
Армия числом около батальона выглядела смехотворно, и потому агенты командующего корпусом полковника фон Шака вскоре начали вербовать в него русских подданных. Это даже стало предметом разбирательства с привлечением князя Меншикова.
Он собирался распустить надоевший всем корпус, получивший славу «чемодана без ручки».
Но вскоре Меншикова, проигравшего борьбу за власть, сослали в далёкий Берёзов, а о немногочисленных немцах просто забыли.
В 1731 году императрица Анна распорядилась о запрете на пополнение рядов корпуса, оставив в его составе (в качестве военных пенсионеров) лишь тех, кто участвовал в кампании 1719 года. В таком виде мекленбургская армия существовала аж до 1743 года, когда уже новая императрица Елизавета I обратила внимание на немолодых немецких военных.
К тому моменту их оставалось в строю всего 109 человек. К началу нового 1744 года мекленбургский корпус распустили, а ветеранов отправили на родину. Где про них уже успели забыть.
