У нас в доме водятся паучки.
Они плетут паутинки по потаённым углам и тихонько там живут свои маленькие жизни.
Иногда они плетут паутинки по не очень потаённым углам, и тогда прихожу, в конце концов, я с веником и сметаю эти паутинки.
Разрушаю их паучьи жизни.
Этакий... я не знаю... джаггернаут. Рука судьбы.
И мне в такие моменты немного совестно и тяжко от своей жестокости.
Мы с паучками в разной комплекции. Я настолько их больше, что мы вроде бы и живём рядом, но в разных мирах.
Я в их мире - проявление вселенной.
Огромной, равнодушной, непредсказуемой.
Прихожу и караю ни за что.
Поэтому паучки продолжают жить по потаённым углам. Потому что мне тяжело быть для них разрушающей судьбой.
Иногда паучки падают в ванну.
Ванна для них - ловушка. Жизненная воронка смерти.
Ну вот, знаете этот рисунок? Где жизнь - это воронка, а ты в ней - шарик?
И чем ниже ты к дырке в самом низу воронки, тем ты беднее и неустроеннее, тем быстрее ты должен бежать-вращаться по стенке воронки. Бежать быстро-быстро-быстрее-ещё быстрее, чтобы только не свалиться в самый чёрный ад.
И вот ты бежишь, и любое замедление равно сваливанию в этот ад. Заболел? В ад. Уволили? В ад! Инфляция? Ребёнок? Наезд большой шишки? В ад.
А выше... выше шарики катятся медленнее и вальяжнее, их не сбивает с траектории такая мелочь, как внезапное "порше об осину", например.
Но это не важно. Важно, что ванна - это такая воронка для паучка.
Ему по жизни чёт какт не повезло, и он туда свалился. Ночью, обычно.
Полз по своим делам, думал об обыденном, и тут - стечение дыр швейцарского сыра - оборвалась паутинка, ножка соскользнула, потолок неровный - и вот он, он. На дне белой и гладкой ванны. Из которой выбраться, конечно, можно. И он даже об этом слышал, что другие всего лишь лучше работали лапками.
И смогли выбраться из этой страшной белой гладкой смerти, заканчивающейся тёмной и страшной холодной водяной гибelью.
И вот он мечется, ползает, вверх-вверз-вверх - и сверзается вниз, ломая хрупкие лапки, и снова вверх-вверх-вверх-вверх, и снова вниз.
Скользит.
Уф, смог остановиться не на дне. Не совсем на дне.
А тут ещё и мокро. А там, где мокро, дышать больно и через раз. Ну ничего, сейчас отдышусь и снова вверх-вверх-вверх, и снова вниз.
Ну где же ты, паучий бог, за что ты меня так?! Чем я согрешил? Полз себе по потолку и... За что?
Паучок поджал лапки. В ужасе. Валяется посреди холодной лужи.
А ты, большой человек, стоишь и смотришь на его проблемы.
Спасти его или смыть водой?
Смыть проще. Полил из душа - и всё, снова чистая ванна.
Спасти?
А как? Руками? Он же по руке поползёт! Фу! А если он кусается? Ладно тебя самого укусит, а если детей?
А если он ядовитый? Вон какие челюсти... Ну?
И тут вспоминаешь себя на дне такой же скользкой ванны, и как тогда пришла внезапная помощь, рука судьбы или вселенной, ни за что, просто так спасла тебя из глубочайшей...дыры отчаяния.
И ты берёшь клочок бумажки или веник, или что там у тебя под рукой? И спасаешь паучка.
Он вцепляется всеми своими лапками в это, посланное сверху, спасение, и замирает потом в углу, под веником или под бумажкой, не веря своему спасению. Не веря этому незаслуженному чуду.
Ну да, конечно просто паук и не надо проецировать на него свои переживания.
Хорошо, не буду. Пойду пить кофе и надеяться, что, когда мне понадобится рука судьбы или моим детям будет примерно как на дне той ванны, вселенная, общество, великое непознаваемое или просто люди не оставят меня или их, не смоют в дыру отчаяния))
Спасая паучка, я молю мир о снисхождении.
Всё. Финита инкантатем.
С добрым утром и я пошёл пить кофе)
