Океан был спокоен, однако Джокс знал, что это впечатление обманчиво. Конечно, шторма в ближайшее время не будет, но подводные рифы, отмели, течения – всё могло скрываться в воде, ожидающее его неверного шага, как та расщелина. Когда-то Джокс пытался рисовать карты, но вскоре понял, что это лишь пустая затея. Мир был слишком велик, мореход никогда не попадал дважды в одно место.
Он оторвался от мыслей и сел на палубе, прислонившись к борту. Давно наступила ночь, паруса поникли – полный штиль. Даже волны почти не всплескивали, ударяясь о корабль. Сон не шел, воспоминания о далеком первом путешествии не давали расслабиться. Днем их можно было отогнать, спрятаться за обычными делами, но ночь принадлежала им.
Начало
В мире поселения не существовало океана, кораблей и мореходов и даже слов для них. Но сейчас, переживая все заново, он знал, что видел. …Отблески на воде уже не могли обмануть. Парусник не такой уж большой, как ему тогда казалось. Но это не важно. Главное – он идет к нему. Подплывает к берегу и бросает веревочную лестницу. Капитан молчит, и Джокс понимает – так же как со снами, никто не будет указывать идти или нет. Выбор за ним. Он поднялся на борт, одновременно опасаясь и ликуя. Преодолевая в очередной раз страх.
Потом Джокс во все глаза смотрел на капитана — Роха, которого не могло существовать за пределами купола, и корабля, который плыл по воде, которой не должно было быть. Он уже не помнил точно все вопросы, которые задавал, после того как выспался и Рох накормил его. Джокс хотел знать откуда приходят сны и как капитан нашел его, как он живет вне купола и солнце его не убивает. Но Рох не знал ответов.
Память быстро пролистала воспоминания о том, первом путешествии и шторме, так напугавшего его, совсем еще неопытного и ничего не понимающего. Джокс вспомнил свое чудо, живой свет и огонь, поднявшееся к нему из глубины океана. В который раз он опять переживал этот момент, и спрашивал себя: почему же он не пошел? Что стало причиной — шторм или страх неизвестности? Но в душе знал ответ — в мире еще была тайна — сны, которые он хотел разгадать.
Джокс помнил, как стоял, вцепившись в перилла, не отрывая взгляда, но и не делая шага вперед. Через некоторое время сияние тихо угасло. Рох долго молчал. Потом сказал:
- Честно, парень, я не знаю, что дальше. Но не думаю, что ты хочешь вернуться домой.
Джокс быстро закивал головой. В поселении его ждало изгнание и смерть. Но если бы вдруг его и приняли, он сам не смог бы жить в клетке, сплетенной из ограничений.
- Я могу научить тебя водить судно и если океан примет тебя, то найдется и корабль…
Так Джокс стал учеником Роха. В мире океана не было времени. Солнце вставало и падало, кожа задубела от соли и ветра, волосы выцвели. Не было времени смотреть в зеркала, да их и не было, а отражения в океане слишком обманчивы. Сроку ученичества пришел конец, Джокс стал мореходом, но что это ему дало?
Теперь ему снились новые сны. В них не было боли или страха. Только бесконечное плутание по местам без входа и выхода в окружении искаженных и бессмысленных образов. Чуждые человеческому разуму, они сводили с ума своей невозможностью их понять. Повторялись снова и снова, вызывая чувство присутствия чего-то или кого-то огромного и безразличного.
Он пытался избегать их, предпочитая бессонные ночи, но в долгих одиноких плаваньях грань между реальностью и безумием почти исчезала. Порой он так запутывался в снах, что казалось, что все вокруг призрачно — и его путешествия, и мир, и он сам. И только очередное путешествие ненадолго возвращало полностью рассудок…
Мореходы не любили поселенцев. Избежавшие гибели в небе были не нужны поселенцам, им отказали в помощи. Жить вне куполов было уже почти невозможно, хорошие места богатые ресурсами были уже заняты. Тогда они пересекли пустыню и нашли несколько кораблей, решив плыть вдоль побережья, но никто не принимал их. Они хоронили умерших в океане и давно должны были умереть, но что-то произошло.
— Это солнце. Оно изменилось и изменило нас. Так же, как и планету. Очень многие умерли, оставшиеся стали жить дольше. А потом…, — рассказал как-то Рох и вздохнул, — мы стали слышать зов.
Остатки мореходов скитались по океану в ожидании зова — их дара и проклятья. Он часто приходил вязким сном, заставляющим плутать в бесконечных лабиринтах. Или песней, в которой невозможно было разобрать слов. Хотя были исключения. Джокс потом узнал, что некоторые могли видеть цель пути.
В этом был смысл их существования — откликнуться на зов, найти пассажира и довезти его до места назначения. Они называли чудо — порталом. Но куда он ведет мореходы не знали, обратно никто не возвращался.
Мореходы были кочевниками и не основывали свои поселения. Зачем? В Океане были острова, где всегда можно было поправить запасы провизии и воды. Иногда, когда курсы пересекались, мореходы жадно передавали друг другу последние сплетни столетней давности, но это случалось все реже. Кто-то не справился со штормом, другие ушли, третьи отступились. Преемники больше не приходили. Джокс был последним, кто присоединился к ним и единственным, кто не ушел в портал и отказался от своего пути. Его не спрашивали о причинах, но он чувствовал отчуждение между собой и ними.
Джокс верил легендам, ходившим среди мореходов, о растаявших огромных ледяных пустошах. О том, что раньше по океану ходили большие корабли с командой в десяток и даже больше человек, которым было гораздо проще пробиваться через шторма. Говорили, что, когда мореходы погибали или пропадали, течения притягивали их корабли и они собирались как рыбы в стаю, которая кочевала по океану. Но иногда он слышал и другое.
— Что-то там есть в океане, — обычно начинался такой рассказ и Джокс неизменно присаживался рядом. Он не признавался даже себе, что собирал коллекцию необычных историй. Как и сны, странности происходили не со всеми. Померещилось и послышалось, говорили мореходы, но Джокс чувствовал, что есть связь между снами, зовом и океаном.
Продолжение