Однажды к нам в бар заглянул искусствовед и поведал замечательную историю, которая, как он сам сказал, произошла с одним его знакомым искусствоведом, который очень любит разгадывать загадки…
Полотно было шедевральным!
Оно представляло человеческому миру всю мощь природы и вселенной. Один зритель был глубоко впечатлен полотном неизвестного происхождения. Он увидел тонкую грань света и тьмы, запечатленную в полотне. Загадка решилась, когда один мыслитель прислал свой email владельцам полотна.
Они задумались о настоящем авторстве сего полотна, и попробовали разгадать тайну. Несколько людей перечитали архивы и нашли зацепку. Это труды испанского священника Бенедикта Сантьяго. Потом написали E-mail того философа, связались с ним и пригласили его к себе, но ничего не помогло. Он молчал, плакал от того что такие люди владеют сей картиной. Владельцы картины понимают, что загадка почти разгадана. Ключом к загадке является философ. Его прибытие являлось фактом для людей, но перечитав полотно вдоль и поперек нашлись иные доказательства связи картины с прошлым ее создателя. Автор, судя по стилистике был, чертовски профессионален. Подобный персонаж мог нарисовать сотни штрихов в одном миллиметре полотна. Значит код картины – это система контуров и игра в азбуку Морзе. Философ плакал, пуская слезы и радовался тому как разгадывают шифр.
Ответом явилось прошлое в том виде, в котором его преподносили как систему фибоначи. Система работала, но затем нашлись ответы, которые смущали группу лиц ответственных за разгадывание загадки. Ответ равно вопрос! Это ловушка! Сплошная ловушка. Система работала в правой стороне картины, но выдавала сущий бред в левой ее части, а потом наоборот.
Но, черт возьми, я был уверен, что все это связано! Я не мог ошибиться. Не мог. По крайней мере, не тогда. — Что это такое? — спросил я, не отводя глаз от картины. Философ не ответил. И тут я понял, что он тоже смотрит на нее. Мы оба смотрели на нее в упор. Картинка была четкой, и на ней ясно вырисовывался каждый волосок, каждая складка на одежде.
Я знал, что это только картинка, но в то же время это было живое существо.
«— Как же она прекрасна», — сказал я.
— Да, она очень хороша, — согласился Философ. Он снова вернулся к своему столу. Я подошел к нему сзади и тоже заглянул в экран.
— Ну как вам нравится эта картина? — спросил я. Философ пожал плечами.
— Это всего лишь картинка. Она ничего не значит. Не стоит тратить на нее время.
Что-то в его голосе заставило меня обернуться. В глазах Философа было что-то странное. Они были пусты, как у человека, который уже давно ничего не видит. И все же в них было что- то еще, и это что-то заставляло меня забыть о том, что он был слеп. Я никогда не забуду, каким взглядом смотрел он на меня и на картину. Он был счастлив. Мы сидели с ним, словно в зале ожидания. Я сидел рядом, мне не хотелось уходить, я боялся. Он получил образование в католическом университете, но с юных лет был ревностным адептом философии жизни. Его учителем был Жан-Поль Сартр. Это противоречие и привело к тому, что на картине был изображен человек, который не хотел верить. Однако, как считал сам художник, это было не так. На самом деле, он хотел показать, насколько люди далеки от истины… Так сказал философ и просто исчез, словно и не было его…
Искусствовед закончил свой рассказ, а потом спросил нашего бармена о происхождении, сути, и смысле абстрактного полотна, весящего в рамке на стене нашего бара. Бармен сказал, что мог бы долго держать интригу, но тут все просто: у нашей официантки есть привычка рисовать.
Так вот, однажды во дворике бара она тщательно приготовила холст поставила его и пошла за остальными принадлежностями. В это время местный кот перевернул мольберт, и выразил естественным образом недовольство размещением в его дворе новых арт объектов. Кот был пойман и натыкан носом, кое-что было размазано по полотну. Ситуация была исчерпана: официантка подкармливает кота, он не мешает ей рисовать и даже позирует. А картину мы решили сохранить как символ…
Ну а символ чего… Это уже решать вам, искусствоведам!