Марина, двадцатисемилетняя девушка, жила с мамой, пятидесятилетней Ниной Сергеевной, в двухкомнатной квартире. Ни братьев, ни сестёр у Марины не было, она была единственной дочерью в семье.
Папа Марины, Степан Петрович, умер, когда Марине исполнилось три года. Поэтому она его очень смутно помнила, и если бы не фотографии из семейного альбома, на которых вся их семья была сфотографирована, Марина бы вообще его забыла.
Марина и без фотографий, почему-то помнила только его внешность: лицо, руки, фигуру, походку. А вот его характер, его отношение к ней, маме, она уже не помнила.
Когда Марина спрашивала у мамы, какой у неё был отец, Нина Сергеевна отвечала немногословно, в общих чертах: что отец был некурящий, непьющий, рукастый и работящий. Но Марина никогда не слышала, чтобы мама особо сердечно вспоминала папу. Хотя она, после его смерти, больше не выходила замуж. И главное, что удивительно, больше и не хотела замуж. А ведь она осталась вдовой в двадцать шесть лет.
" Неужели так смерть папы на неё повлияла,"-думала про себя Марина, но спросить об этом стеснялась. Однажды, когда они с мамой занялись генеральной уборкой и переставляли шкафы, вдруг откуда ни возьмись выпала маленькая серебряная ложечка.
Марина даже не поняла, откуда та ложечка выпала: то ли она между стенкой и шкафом случайно завалилась, то ли из ящиков шкафа.
Но самое интересное это то, что в детстве никогда у Марины такой ложечки не было. Тем более, что на ложечке было выгравировано имя Лиза.
-Мама,-спросила Марина,-откуда у нас эта десертная ложечка?
-А, это, наверное, когда к нам в гости приходила Люба со своей дочкой Лизонькой, случайно оставили её у нас.-ответила мама.
Люба-эта двоюродная сестра Марины, племянница Нины Сергеевны. Раньше, когда Лиза была совсем малюткой, они частенько захаживали по выходным дням к Нине Сергеевне и Марине. После, как Лизе исполнилось пятнадцать лет, и она стала дружить с мальчиком, они с Любой вообще перестали их посещать.
-Мам, я тогда завезу завтра после работы эту ложечку им? Хорошо?
-Ладно, только долго не задерживайся, дочь.-попросила Нина Сергеевна.
На следующий день после работы Марина заехала к Любе, чтобы отдать ей ложечку. Марина на сто процентов была уверена, что эта ложечка принадлежала её дочери Лизе, когда ещё та была крошкой-младенцем. Потому что Марина знала, что обычно такие десертные серебряные ложечки дарят крёстные своим крестникам. И думала, что эта подруга Любы, Аня, подарила Лизе эту ложку, ведь та была крёстной Лизы. Но Марина ошиблась, эта вещица не принадлежала Лизе.
Когда Марина приехала к Любе, двоюродная сестра её, конечно, ждала, потому что Марина предварительно ей позвонила и сказала сестре, что она к ней заедет приблизительно в пять часов вечера, так как работала Марина до четырёх часов вечера.
Племянницы дома не было. Зато двоюродная сестра ждала её во всеоружии: на кухонном столе стоял большой торт, рядом чайный сервиз окружённый шестью креманками, что только не наложено было в них: от шоколадных конфет до джема.
-Ну, здравствуй, Люба, вот мы и встретились с тобой, сестра,-заговорила первая Марина.
-Здравствуй, Марина, давно не виделись с тобой,- ответила на приветствие сестры Люба. Как у тебя дела? Работаешь всё там же?-разливая по чашкам чай, спросила Люба.
-Ну да, всё там же.
-Замуж не собираешься?
-Да пока нет.
-Как здоровье у мамы?
-Нормально. А у твоей?
-Да вроде тоже всё в порядке.
-Знаешь, Люб, а ведь я к тебе по делу пришла. Вот смотри.
И Марина достала из сумочки, которую положила возле себя на кухонный диванчик, ложечку с выгравированным на ней именем "Лиза."
-Эта случайно не та ложечка, которую подарила Аня, когда крестили твою Лизу.
-Нет, Аня подарила серебряную ложечку Лизе, но на ней ничего не выгравировано. Более того, она находится у нас дома. Я сейчас тебе её покажу.
Люба ушла в гостиную и вернулась через пять минут со шкатулкой, в которой лежала такая же десертная ложечка, но на ней не было имени "Лиза."
-Странно,-вслух произнесла Марина,-что-то, хоть убей, Люб, не помню, чтобы у нас в семье жила девочка по имени Лиза, не считая, конечно, нашу Лизу. Ты мне по этому поводу, сестра, ничего не можешь сказать? Ты ведь на пять лет меня старше. Её фотографии нет даже в нашем семейном фотоальбоме.
-Когда мне было восемь лет, я жила со своей семьёй в другом городе. Потом мы только через пять лет в этот город переехали, к вашей семье поближе. Я выросла, вышла замуж, теперь я рядом на одной улице живу с мамой и папой. Наверняка, моя мама знает про эту тайну что-то, они же с твоей мамой родные сёстры. Если, конечно, тётя Нина поделилась с ней этой тайной.
-Ладно, Люб, я поеду домой, а то уже поздно. А завтра заеду с работы к тёте Кате и дяде Диме. Правильно ты говоришь, тётя Катя родная сестра моей маме, не может быть, чтобы моя мама ей об этой девочке ничего не рассказала. Она мне точно всё объяснит. Но, если, конечно, это не какая-нибудь тайна за семью печатями. Ведь так бы и мама моя сразу сказала бы мне, чья это ложка. И почему она у нас дома, согласись, если бы она хотела её подарить твоей Лизе, она была бы у вас.
Марина, вызвав такси, поехала домой. Открыв бесшумно входную дверь, она услышала телефонный разговор мамы с тётей Катей. Говорили они, как ни странно, о десертной серебряной ложечке.
Марина молниеносно скинула туфли у порога и босиком пробежала к двери гостиной, чтобы прослушать разговор. Уж больно её было интересно узнать тайну серебряной ложки. Но то что она услышала повергло её в шок.
-Кать, представляешь, делали мы с дочерью в выходные дни генеральную уборку, и ты что думаешь, откуда ни возьмись вылетела дурацкая ложка этой Лизки. И здесь его нагулянная дочь не даёт мне покоя. Помнишь, я тебе рассказывала по телефону, что мой Стёпка любовницу себе на работе нашёл, а я только родила. А потом, когда его бабёнка умерла, так он не постеснялся своего нагулыша в наш дом привести. Ну, разумеется, как только он умер, я эту Лизку в детдом сдала. Фотки её все на мусорку выбросила. Неужели ещё мне одной и нагулыша его тянуть, не слишком ли жирно. Своего ребёнка мне надо было ставить на ноги. Ты же со мной согласна, Кать? Притом эта Клавка знала, что я беременна. А не побоялась греха, полезла к нему в постель. Конечно, я бы воспитывала его ребёнка, но при других обстоятельствах: если бы она была его бывшая, и этот ребёнок был бы рождён до моей встречи со Степаном. И Стёпка тоже хорош: изменил мне, когда я с пузом ходила. Да выбрал бы кого помоложе, не так обидно было, а то мне в то время двадцать три было, ему двадцать восемь, а его, прости господи, тридцать два. А ещё туда же, хотела у меня мужика увести. Да только куда он от меня, так и жил на две семьи до самой своей смерти. Я чего хочу сказать тебе, Кать, если дочь моя к тебе придёт интересоваться, чья ложка, ты ей скажи, что ты ничего не знаешь, что ты жила в другом городе, а я тебе ничего не рассказывала. И ещё скажи ей, чтобы она не искала скелетов в шкафу, что это может её родители хотели сначала Лизой назвать, а потом передумали и назвали Мариной.
Тут Марина открыла дверь. Её мама стояла прижав к груди трубку телефона, как мышка, испуганно вжав голову в плечи.
Больше всего Нина Сергеевна не хотела, чтобы дочь узнала её тайну. "Я тебе перезвоню позднее,"-сообщила она сестре в трубку и положила её на телефон. И с жалостью в глазах, взглянула на Марину.
Поймёт ли её дочь, осудит ли, простит. Марина подошла к маме и нежно обняла её. Она знала, не ей прощать мать и осуждать тоже не ей.
Понравился рассказ? Ставьте лайки. Подписывайтесь на канал.
Спасибо.