Украина и Литва синхронно объявили о желании радикально усилить позиции польского языка в своих образовательных системах. Он, по мнению местных властей, должен фактически занять место русского. Складывается любопытный казус: государства, земли которых некогда находились под властью Речи Посполитой, снова готовы начать «полонизироваться», несмотря на горький исторический опыт.
На Украине заявили о намерении включить в состав предметов «внешнего независимого оценивания» (местный аналог российского ЕГЭ) польский язык.
«Объединение с поляками — залог устойчивого развития и безопасности. Образование и язык — это главные инструменты, с которых начинается такое объединение. Мы должны переходить к конкретным действиям, чтобы интегрироваться в европейское пространство.
Первый шаг — изучение языков стран-соседей. И этот шаг должен быть обоюдным: поляки готовы включить украинский язык как иностранный в список учебных предметов. В то же время украинская сторона должна разработать стратегию сдачи экзаменов по польскому языку. И если для этого нужно вносить изменения в законодательство, надо начинать этот процесс уже сегодня», — заявила на днях вице-премьер Украины Ирина Верещук.
С точки зрения организации развития подрастающего поколения заявление, мягко говоря, странное. Польский язык не распространен в мире. Официальный статус он имеет в одной-единственной стране на планете — в самой Польше.
Диаспоры поляков существуют в различных странах мира, в частности в США, Великобритании и Германии. Но их члены, как правило, прекрасно владеют языками соответствующих государств. Поэтому в путешествиях по миру или при ведении международного бизнеса польский нигде, за исключением собственно Польши, не дает никаких серьезных преимуществ.
Что касается самой Украины, то на ее территории польский язык как родной распространен очень слабо. Его считают таковым всего около 20 тысяч человек — то есть сотые доли процента населения в целом. Даже среди проживающих на территории страны поляков родным его считают всего 13%.
В то же самое время в ходе переписи и многочисленных опросов русский язык называли родным около трети украинцев, а согласно данным западных социологических компаний, в быту на нем фактически общаются около 80% населения.
Процесс насильственного вытеснения русского языка на фоне искусственной популяризации польского имеет признаки геноцида. Какие цели при этом преследует официальный Киев?
Базовых версии две. Первая из них — «приземленная». Возможно, киевский режим хочет практически зафиксировать ситуацию, в которой украинцы являются дешевой рабочей силой, модернизированной версией бесправных зависимых крестьян-«холопов», в которых предки современных поляков некогда превращали предков современных украинцев.
Мол, если граждане Украины и так массово чинят сантехнику и собирают овощи в Польше, то почему бы их с детства не приучать к языку, на котором отдают команды паны-работодатели?
Второе предположение «поглубже». И в последнее время поступает все больше сигналов, что оно имеет право на жизнь. В апреле 2022 года директор СВР Сергей Нарышкин заявил: внешняя разведка России получила информацию о том, что Варшава и Вашингтон намереваются установить контроль над «историческими владениями» Польши на Западной Украине.
Этот вариант предусматривал ввод на Галичину и в Волынь польского «миротворческого контингента», который перехватил бы у украинских силовиков контроль над стратегическими объектами.
В конце ноября Нарышкин уточнил, что Польша форсирует подготовку к аннексии указанных территорий. Он подчеркнул, что президент Анджей Дуда дал указание польским профильным службам оперативно подготовить обоснование притязаний на «бывшие украинские владения».
Официальные лица в Киеве и Варшаве в ответ, задыхаясь от негодования, называли заявления российской разведки фейками. Однако в январе 2023 года бывший глава МИД Польши, евродепутат Радослав Сикорский неожиданно признал, что поляки все-таки думали о такой возможности. По его словам, был «момент колебания» в этом отношении, а поделить Незалежную польские власти хотели, дождавшись ее «падения».
Нельзя исключать, что на фоне социально-экономического кризиса на Украине и поражений ВСУ на фронте Киев готов отдать Варшаве часть подконтрольных ему территорий в обмен на помощь и «золотые парашюты» для украинских чиновников и политиков.
Косвенно это подтверждается перемещением в Польшу украинских государственных баз данных, началом оформления там официальных украинских документов, предложениями Варшавы «принять» у себя украинские культурные ценности, а также заявлениями той же Верещук, предлагающей повысить статус польского языка в школах.
Впрочем, по пути «полонизации» идет сегодня еще одна страна.
Премьер-министр Литвы Ингрида Шимоните заявила на днях, что местные школы, в которых ученики изучают второй иностранный язык, могут предлагать им выбрать польский вместо русского.
При этом количество этнических русских и поляков в Литве сегодня примерно одинаково, но русский язык среди населения в целом распространен гораздо шире.
По результатам комплексных социологических исследований, по-русски в Литве разговаривает 78% населения. Хотя исключительно русским языком пользуются всего 4%, около 10% используют его в общении с близкими, а 52% регулярно смотрят на нем телепередачи. В этой ситуации сохранять знание русского как языка межнационального общения было бы логично и оправданно. Однако литовские власти решили взять другой курс.
Все указывает на то, что официальная Варшава снова активизировала политику ползучего подчинения стран, земли которых некогда входили в состав Речи Посполитой. И, судя по всему, польские власти пользуются слабостью местных элит, чтобы оказывать на них максимальное влияние.
Жителям Украины и Литвы стоило бы задуматься над тем, что в те времена поляки проводили колонизационную политику в отношении жителей зависимых территорий, заставляя их отказываться от своих веры, культуры и самоуправления. И хотя с момента развала той Речи Посполитой прошло почти два с половиной столетия, ничто не указывает на то, что ситуация в «новой» будет чем-то принципиально отличаться.