Первый послевоенный год. Продолжают возвращаться домой фронтовики. Радость встречи с родными омрачена тем, что огромные территории страны лежат в руинах. Долго отдыхать не придется, придется, засучив рукава, восстанавливать разрушенные города, заводы, дороги. И вместе с тем, хочется заглянуть в будущее — в ближайшее, когда будут решены проблемы дня сегодняшнего. Не удивительно, что большая часть послевоенной фантастики не замахивается на грядущие века, повествуя буквально о завтрашнем дне.
ВЗРЫВ
Журнал «Вокруг света» публикует рассказ-гипотезу Александра Казанцева «Взрыв». Писатель предлагает свою версию загадки Тунгусского метеорита, предполагая, что это был инопланетный корабль.
«— Атомный взрыв и чернокожая! Какая связь? — простонал я.
— Вы обещали не прерывать.
— Но должна же быть у вас, ученых, логика. Ну хорошо, молчу.
— Около двух месяцев гонялись мы без устали за последней из племени чернокожих сибиряков. Мы узнали, что она была жива и чуть ли не шаманила где-то. Мы добрались до нее, наконец, в стойбище, около местечка с удивительно звучным названием "Таимба", неожиданным и для русского и для эвенкийского языка. Привел нас туда эвенк, Илья Потапович Лючеткан, когда-то служивший проводником самому Кулику, несмотря на шаманские запреты. Это был глубокий старик с коричневым морщинистым лицом и настолько узкими глазами, что они казались почти всегда закрытыми.
"Шаманша — непонятный человек, — говорил он, поглаживая голый подбородок. — Сорок или меньше лет назад она пришла в род Хурхангырь. Порченая была".
Мы знали, что порчеными эвенки называют одинаково и контуженных и безумных.
"Говорить не могла, — продолжал Илья Потапович, — кричала. Много кричала. Ничего не помнила. Умела лечить. Одними глазами умела лечить. Стала шаманшей. Много лет ни с кем не говорила. Непонятный человек. Черный человек. Не наш человек, но шаман... шаман... Здесь еще много старых эвенков. Русского царя давно нет. Купца, что у эвенков мех отбирал, давно нет, а у них все еще шаман есть. Другие эвенки давно шамана прогнали. Учителя взяли. Лесную газету писать будем. А здесь все еще шаманша есть. Зачем ее смотреть? Лучше охотничью артель покажу. Так вам говорю, бае".
Сергей Антонович всячески допытывался, из какого рода сама шаманша, надеясь узнать ее родословную. Но удалось нам установить только то, что до появления ее в роде Хурхангырь о ней никто ничего не знал. Возможно, что языка и памяти она лишилась во время метеоритной катастрофы, по-видимому, окончательно не справившись от этого и до наших дней...»
ОГНЕННЫЙ ШАР
Владимир Иванович Немцов родился в 1907 году. Учился на рабфаке и на литературном отделении этнологического факультета МГУ. По приглашению известного поэта и теоретика научной организации труда А.К. Гастев пригласил его в Центральный институт труда. Откуда Немцов перешел в Военный научно-исследовательский институт связи (НИИС РККА), где работал над созданием портативных армейских радиостанций. Во время Великой Отечественной войны работал в блокадном Ленинграде над налаживаем выпуском радиостанций для Ленинградского фронта. Награжден орденами Красной звезды и Трудового Красного знамени. С 1945 года член ВКП(б), с 1946 — Союза писателей СССР. После войны становится профессиональным писателем, одним из крупнейших теоретиков фантастики «ближнего прицела». Скончался изобретатель, писатель и критик в 1994 году.
В 1946 году журнал «Вокруг света» публикует повесть «Огненный шар», посвященный любимому делу жизни писателя — конструированию радиоаппаратов.
«Мы с тобой сидим у приемника в лесу. «Лупа времени» показала, что радиоволна только что проплыла над головой.
Ничтожная доля энергии, зацепившись за провод антенны, сползла вниз, к приемнику.
На экране мы видим дрожащие тонкие линии, спускающиеся по проводу. Пришлось подкрутить все ручки, регулирующие усиление, чтобы увидеть слабенькие, еле заметные токи.
Длинное путешествие утомило волну. Если возле радиостанции она забивала все другие передачи на скромных приемниках радиолюбителей, то здесь, за пятьдесят километров от Москвы, она ослабела.
Антенна нашего приемника приняла лишь какие-то частицы ее энергии. Но мы умеем усиливать слабые колебания. Вот и сейчас, смотри, радиоэнергия направляется к лампам усилителя. Впрочем, так просто она к ним не попадет.
Может быть, это не та волна, не та передача, которую мы хотим слушать?
Как выбрать нужную волну? Мы же хотели послушать Костю Голубкина.
Помнишь, на радиостанции ты видел огромные катушки и устройства, которыми можно изменять волну. Если мы на своем приемнике настроим маленькие катушки и конденсаторы на волну передатчика, то примем музыку Чайковского в исполнении юного пианиста...»
ЧЕЛОВЕК-РАКЕТА
Георгий Иосифович Гуревич родился в 1917 году. Очень рано научился читать и писать. Любовь к лошадям привела к тому, что будучи призванным в 1939 году в армию, был зачислен в кавалерию. Во время Великой Отечественной войны служил кавалеристом, минометчиком, сапером. Демобилизовавшись в 1945, заочно закончил Всесоюзный индустриальный институт, работал инженером-строителем, но главным делом его жизни стала научная фантастика. Сохранял верность твердой НФ всю творческую жизнь, но всегда оставался открытым новым веяниям в этом виде литературы. И если начинал как автор «ближнеприцельной» фантастики, в более позднем своем творчестве работал в широком диапазоне — от масштабной утопии «Мы — из Солнечной системы» (1965) до романа о сверхцивилизации в далеком шаровом скоплении «В зените» (1985). Кроме собственно литературного творчества, Гуревич занимался теорией научной фантастики, став автором монографии «Карта страны Фантазии» (1967) и многих статей на ту же тему и нескольких научно-популярных книг. Руководил Московским семинаром молодых писателей-фантастов. Его книги переведены и изданы во многих странах мира. Скончался писатель в 1998 году.
В 1946 году в журнале «Знание — сила», выходит, написанный в соавторстве с московским журналистом Георгием Ивановичем Ясным (1918—1988) рассказ «Человек-ракета».
«Прошло семь лет. Игорь никому не открывал своей тайны. Попрежнему к нему наезжали иностранные корреспонденты и, присочинив от себя втрое, помещали в газетах подвалы о непревзойденном, таинственном, нечеловеческом таланте этого русского самородка, гения беговой дорожки, который, как Демпси, как Морфи, сошел с арены, не изведав поражения.
Прошло семь лет. Семь лет Игорь и Валя складывали обгорелые обрывки, изучали уцелевшие журналы и этикетки, угадывали, пробовали, отчаивались, искали новых путей.
Семь лет прошло. Восстановлена печь, выпечена в инфракрасных лучах сургучеобразная пастила. Заново сконструирован нейрорезонатор. Валя сама опробовала средство, пройдя на лыжах сто двенадцать километров за семь часов, вопрос о промышленном производстве украинола будет разрешен в течение ближайшего года.
Повсеместное применение украинола в производстве совершенно изменит условия работы. Люди забудут, что такое усталость. Проработав положенное время на, заводе, рабочие будут. Чувствовать себя сильными, свежими, бодрыми. По всей вероятности, благодаря отсутствию усталости продолжительность жизни значительно увеличится...»
ИЗГНАНИЕ ВЛАДЫКИ
Григорий Борисович Адамов (настоящая фамилия — Гибс) родился 1886 году. В пятнадцать лет вступил в молодежный революционный кружок, затем в херсонскую организацию партии большевиков. Подвергался арестам и ссылке. За организацию революционного движения на корабля Черноморского флота три года отсидел в тюрьме. После Октябрьской революции работал в Наркомпроде и Госиздате. С 1930 года стал профессиональным писателем. В 1937 году выходит роман Адамова «Победители недр» о путешествии в глубины Земли на подземоходе и строительстве там электростанции.
В 1938-39 годах публикуется его самый знаменитый роман «Тайна двух океанов», выдержавший множество изданий на русском и других языках. В 1955 году роман был экранизирован на киностудии «Грузия-фильм». В 1940 году писатель приступил к написанию романа «Изгнание владыки» о преобразовании Арктики. Роман полностью был опубликован уже после смерти писателя в 1945 году. Сын писателя Аркадий Григорьевич Адамов стал известным писателем-детективщиком.
«Гоберти уже давно обратил внимание на множество машин, похожих на больших черных жуков. Построившись ровной шеренгой по всей окружности стены, они непонятным образом держались над темным, еще оголенным пространством свежепройденной породы. Машины медленно спускались по стене, равномерно двигая вправо и влево своими восемью лопатообразными лапами, захватывая ими все новые полосы темной породы и оставляя за собой свежую, светло-голубую полосу штукатурки... Каждые пять машин соединялись длинным серым шлангом с толстой трубой. Они походили на огромных запряженных жуков; казалось, что тугие вожжи держит скрытый в трубе невидимый ямщик. — Каким же чудом эти штукатуры держатся на стене и не срываются с нее? И как они так ловко работают? — восхищенно задавал вопросы Гоберти. — Они держатся благодаря вот этим металлическим полосам, которые заделаны в стене под штукатуркой и тянутся снизу, под каждой машиной. Электромагнитный аппарат, имеющийся внутри каждого механического штукатура, притягивает его к этой полосе и не дает ему упасть, позволяя в то же время двигаться вниз вдоль полосы.
По серым шлангам из трубы в машину поступает теплоизолирующая штукатурная масса, которая затем переходит в лопатки. Они распределяют эту массу ровным слоем по стене: первая пара — впереди машины, вторая — дальше, в ширину, по обе стороны машины, третья пара — самых длинных — еще дальше, до границ захвата соседней машины, четвертая пара вибрирует и уплотняет уже наложенный слой штукатурки. — Замечательно! Гениально! — не переставал восхищаться Гоберти. — Но вы хотели объяснить мне, зачем оштукатуриваются стены этой шахты... — Да, да... Соседняя шахта номер три-бис и тоннель между обеими шахтами не будут изолированы от подземной теплоты, — продолжал Лавров. — Именно в них холодная вода, поступающая из первой, вот этой шахты, будет нагреваться почти до критической температуры и — сначала в виде пара, потом горячей воды — вырываться по второй шахте наверх, в океан...»
Любимая Дочь Эпохи приближается к зрелому возрасту, обещая впереди множество интересных открытий.