Депутаты Госдумы и сенаторы хотят закрепить в федеральном законодательстве понятие «кочевое образование». Такой формат обучения предлагается распространить на дошколят и учеников 1-4-х классов. Сейчас поправки в закон «Об образовании» проходят стадию обсуждения. Что ждут от кочевого образования сами тундровики и педагоги? Об этом говорим в рубрике «Объективно о важном».
Учеба в чуме
Согласно пояснительной записке к законопроекту, в настоящее время в России проживают 4676 кочевых семей с детьми, в них воспитываются 6569 детей, 2203 дошколенка и 4366 школьников.
В основу законопроекта о кочевом образовании лег опыт Ямала, в этом регионе в тундре проживают более 10,5 тысячи человек. Изучать способы и методы организации кочевого образования здесь начали еще десять лет назад. Нельзя не отметить, что кочевые школы и детские сады в пилотном формате действуют и в других регионах страны.
Например, в семи муниципальных районах Республики Саха (Якутия) работают восемь кочевых школ и детских садов. Их посещают 60 дошколят и 111 детей школьного возраста из 50 кочевых семей. Все кочевые образовательные учреждения юридически являются структурными подразделениями стационарных школ. В Якутии кочевые школы работают сезонно, две школы – круглый год.
Заведующая отделом кочевого образования Якутского филиала Федерального института родных языков народов РФ Наталья Ситникова говорит, что чисто теоретически окончить все ступени общеобразовательной школы, не покидая чума, можно и сегодня. Законодательство позволяет школьнику обучаться по индивидуальному учебному плану.
– Кочевое образование – не значит хуже. Кочуя с родителями, можно подготовиться и к выпускным экзаменам, и при уверенном доступе к Интернету можно было бы и сдавать ЕГЭ и ОГЭ, не приезжая в базовую школу. Мы можем назвать и конкретных детей из семей кочевых оленеводов, которые учились в кочевье и успешно сдавали экзамены, одна из них – Колесова Сайяна – окончила Кустурскую школу с золотой медалью, стала учителем физики и информатики, вернулась в свою школу, – говорит Наталья Ситникова.
Более того, заочно можно получить и профессию, тем более что вузы с началом пандемии стали публиковать онлайн-курсы, причем многие – в открытом доступе.
– Сейчас все кочевые школы привязаны к базовым школам в населенных пунктах, дети имеют возможность сдавать проверочные работы, приезжая в школу или заочно. Всеми необходимыми учебниками и пособиями обеспечивает школа. Для того чтобы сдать ОГЭ или ЕГЭ, им нужно заблаговременно приехать в базовую школу, как и другим детям из малых сел.
Говоря о методике преподавания в кочевых школах, Наталья Ситникова отметила, что существует несколько вариантов: это разноуровневое, коллективное или дистанционное обучение с использованием кейс-технологий. Существует также смешанное обучение, кроме того, никто не запрещает получать образование, выполняя домашнее задание, полученное при помощи почтового сервиса в телефоне. Методические рекомендации для всех этих направлений разрабатывает отдел кочевого образования.
По словам нашей собеседницы, у каждой из этих систем есть своя специфика, но главное, при их составлении специалисты ориентировались на образ жизни тундровиков, чтобы разработанные методики реально можно было использовать на стойбищах.
– Мы исследовали социокультурные портреты детей, учителей, родителей. Написали за три года с десяток статей для международных журналов, 17 статей для журналов РИНЦ и ВАК, – отметила Наталья Ситникова.
По словам эксперта, методики кочевого образования есть и за рубежом. В ряде стран создаются и на регулярной основе действуют центры кочевого образования, где разрабатываются программы и учебные пособия, ведется организационно-консультационная работа, обеспечивается вся нормативная база. Для России, по мнению Ситниковой, было бы оптимально создать единый центр федерального уровня, где специалисты создавали бы методики для работы в регионах с учетом местных особенностей.
Особое значение здесь имеет специальная подготовка педагогов. Они должны владеть всеми технологиями обучения в разновозрастных группах, понимать специфику кочевого образа жизни и владеть языками коренных народов.
По мнению Ситниковой, лучше всего это получается у учителей, которые сами вышли из кочевых семей, имеют опыт каслания. Сейчас подготовка воспитателей для кочевых дошкольных групп ведется в Салехарде. В основном такую специальность получают женщины из оленеводческих семей. В Якутске организовано заочное обучение чумработниц по специальностям учителя начальных классов и воспитателей, а также возможны переподготовка и повышение квалификации.
– Уже формируются династии. Например, Енохова Светлана Николаевна в свое время окончила математический факультет РГПУ имени Герцена, вышла замуж за оленевода и более тридцати лет работает в таежной школе, она обучилась по специальности «тьютор кочевой основной школы». Теперь уже ее дочь стала там же учителем, – отметила Наталья Ситникова.
В целом, ожидания от принятия законопроекта о кочевом образовании у нашей собеседницы благоприятные. По ее словам, с новыми правилами кочевое образование полностью войдет в правовое поле. Кроме того, будут автоматически сняты вопросы со стороны надзорных органов, которые пока воспринимают кочевые школы сквозь призму стационарных учебных заведений, а там есть жесткие требования к классам, столовым и прочим атрибутам, которых при учебе в тундре попросту нет.
Также закон позволит решить вопрос финансирования. Пока кочевые образовательные проекты реализуются в пилотном формате и не совсем ясно, кто должен содержать такие школы: муниципалитеты, регион или федеральный бюджет.
Алфавит онлайн
В ХМАО, на базе IT-стойбища, которым руководит вице-президент общественной организации «Спасение Югры» Клим Кантеров, несколько лет подряд работал детский сад. Его посещали дети до семи лет: к школе готовились дети из ближайших стойбищ. Занятия проводили через интернет, по видеосвязи с педагогом. Дошколята занимались лепкой, рисованием, знакомились с алфавитом – то есть в тундре проходили классические для предшкольной подготовки уроки. В основном «звонок» на уроки звенел по вечерам, когда на стойбище был свет и устойчивая связь.
Сейчас детский сад не работает: пока учиться некому – все достигли школьного возраста и отправились в интернат.
Но, по словам Клима Кантерова, сейчас подрастает еще несколько малышей, так что вскоре и потребность в детском саду-школе снова возникнет. Его смогут развернуть быстро – опыт уже имеется.
И это еще один плюс кочевого образования, когда в районах с низкой плотностью населения можно не строить каких-то фундаментальных сооружений, а разворачивать мобильные учебные заведения, когда в этом есть потребность.
Педагог едет в тундру
В Ненецком автономном округе идут другим путем – в регионе в тундре работают так называемые летние детские сады. Суть в том, что педагог приезжает на стойбище и в течение трех месяцев занимается с дошколятами очно.
Галина Шубина – одна из тех, кто работала в летнем детском саду двух оленеводческих бригад ненецкой общины «Канин».
Педагог живет в селе Несь, во время большой летней командировки она кочевала по тундре вместе с оленеводами и всем имуществом мобильного детского сада.
По словам Галины Шубиной, обстановка, в которой пришлось работать, была знакома с детства – она выросла в условиях стойбища, и образ жизни оленеводов ей привычен.
– В целом трудностей я не ощутила. Рамок для нас не ставили, могли учиться и утром, и вечером. Летом у нас полярный день, вечерами светло. Иногда просто играли, гуляли, ходили в походы. Радует, что дети в условиях стойбища все физически развиты, поэтому сложностей не было.
По словам Галины Шубиной, дети очень отзывчивы и рады занятиям, довольны и родители, у них не всегда есть время, чтобы подготовить детей к школе. Этому вопросу в тундре уделяется особое внимание: все понимают, что совсем скоро детям придется расстаться с родителями и учиться в условиях интерната. Адаптация сложна сама по себе, поэтому мамы и папы делают все, чтобы хотя бы с освоением программы у детей проблем не возникало.
Для Галины Шубиной эта тема прочувствованная, ведь школьное образование она сама получала в интернате.
– Нас вывозили в конце августа, и мы учились до конца мая. Каникулы были только зимние. На осенние и весной мы не выезжали – не было возможности. Для нас это было привычным. Как правило, детей в интернате было много. Те, кто в первый раз шел в школу, уже заранее знали, что скоро надо лететь, и готовились к разлуке с родителями морально. Помню себя: я очень хотела в школу, надевала самую лучшую одежду и ходила, хвалилась тем, что скоро «полечу в школу». По приезду в интернат, конечно же, скучала и плакала. Но потом привыкаешь: общение с ребятами, игры, прогулки, да и старшие сестры были рядом – все это помогало справиться с тоской по дому, – вспоминает педагог.
Галина Шубина отмечает, что подготовка к школе в кочевом детском саду позволяет снизить тревожность со всех сторон. Дети начинают понимать, что их ждет, да и родители, наблюдая за занятиями детей, получают представление о том, как будет организован процесс в стационарной школе.
Кочевое не значит домашнее
Эксперты отмечают, что кочевое образование, которое планируют прописать в законе, нельзя путать с домашним обучением, когда ребенок учится сам, а аттестацию проходит в стационарном учебном заведении. Конечно, в тундре такой вариант тоже возможен, но он не будет массовым. При домашнем обучении слишком много зависит от того, что могут разъяснить ребенку родители, важно и то, насколько сам ребенок усидчив и мотивирован к самостоятельным занятиям.
Кроме того, в средней и старшей школе на занятиях, особенно по естественно-научным дисциплинам, часто проводятся лабораторные работы. В чуме опыт по химии или физике не проведешь. При индивидуальном обучении не получат ученики и опыта проектной работы, которой сейчас в системе образования уделяется большое внимание.
Нельзя сбрасывать со счетов и то, что в подавляющем большинстве случаев на стойбищах нет связи, это делает невозможным дистанционное общение ученика и педагога.
Поэтому, говорят эксперты, пока кочевое образование возможно организовать лишь на дошкольном этапе и в младшей школе. Но и это уже немало. Еще 30-40 лет назад дети из семей, ведущих кочевой образ жизни, отправлялись в интернаты даже не с первого класса, а раньше, и год учились в подготовительном классе в школе. Сейчас такого нет, дети тундровиков идут в первый класс подготовленными, как правило, они уже умеют читать, писать, считать.
Если кочевое образование станет массовым до четвертого класса включительно, то тогда дети все равно будут учиться в интернатах, но попадут туда уже в младшем подростковом возрасте. Конечно, стресса от разлуки с родителями не избежать и в таком случае, но к этому моменту дети будут более осознанными, самостоятельными. Важно и то, что, оставаясь в тундре с родителями до десяти лет, дети смогут плотнее познакомиться с традиционными занятиями своего народа, углубить познания родного языка. Эксперты полагают, что это позволит сохранить детям более крепкую связь с образом жизни, который в их семьях вели веками.