Осень засыпала город листвой. Желтые кораблики кружились в воздухе, плавно опускаясь в последнюю гавань. Дворники сгребали листья в огромные кучи и поджигали их. Затяжные дожди ещё не начались. Иногда накрапывало, и тогда запах прелой листвы наполнял воздух.
Даша смотрела в кухонное окно, прихлёбывая кофе из кружки.
«Вот и ещё одно лето пролетело. Скоро у Серёжи день рождения. Вслед за ним придёт сезон носовых платков. Серёжка постоянно теряет их в садике. Нужно проверить, сколько осталось. И приготовить сапоги, а то встанем как-нибудь утром, на улице лужи по колено».
Она вспомнила давний случай.
– Обувь ребёнку купите. Из-за вашего сына вся группа осталась без прогулки, – недовольно выговаривала воспитательница, когда Даша пришла забирать сына из садика.
– Да у нас есть, – оправдывалась Даша. – Я не думала, что дождь так разойдётся.
– Не думала она... Наплодят безотцовщины, а обеспечить не могут, – громко ворчала неприятная тётка.
Серёжка чуть не с кулаками бросился к воспитательнице:
– Ты пьёхая! Мой папа гейой!
Даша даже ругать сына не стала. Защитник! Хорошо, что это не постоянный воспитатель, а замена заболевшей Ольге Николаевне. Но всё равно обидно.
Она допила кофе и пошла будить Серёжу.
Сын спал, обняв игрушечного медвежонка.
– Вставай, радость моя!
Мальчик сладко потянулся и открыл глаза:
– Сегодня папа приедет!
*
Когда Серёжа, ещё двухлетний, пролепетал: «Сеёня он пиедит», – и ткнул пальчиком в фотографию, Даша привычно поправила:
– Серёженька, это папа.
Сын знал отца только по фотографиям. Даша специально расставила и развешала по квартире снимки в рамочках. Серёжа взял фотографию, перевернул тыльной стороной: «Нету папы!» – и разочарованно поставил на место. Даша вздохнула:
– Он приедет, обязательно приедет. Скоро!
А когда Виктор, загорелый и весёлый, ввалился в квартиру с букетом цветов, посчитала слова сына совпадением. Но и все последующие предсказания сбывались.
Уже давно не казались странным Витины внезапные появления и такие же внезапные отъезды. Муж говорил: «Это работа! Вопросы не допускаются». Пока одевался Серёжа, думала о муже.
Они познакомились шесть лет назад. Шла из института такой же красивой осенней порой.
Трое гопников хотели отобрать телефон. Молодой человек появился из ниоткуда, уложил нападавших на землю, вызвал милицию, а затем отвел её в ближайшее кафе, напоил кофе и успокоил. Всё делал чётко, без лишней суеты.
– Проводить вас не могу. Нет времени. Дайте номер телефона. Позвоню обязательно. Только не знаю когда.
Он быстро глянул на часы. Даша написала номер на салфетке и протянула ему.
– Вы на все входящие вызовы трубку берёте? Просто не знаю, с какого номера смогу позвонить.
Ответить не успела. Виктор сунул бумажку в карман, перемахнул как мальчишка через перила уличного кафе и очутился на тротуаре. Он сел в машину и помахал на прощание рукой.
Сначала Даша ждала звонка, потом в водовороте повседневных дел, перестала об этом думать, лишь изредка с грустью вспоминая осеннее происшествие.
Виктор позвонил перед Новым годом:
– У меня есть пятнадцать минут. Расскажи о себе.
Выглядело это странно, но Даша, неожиданно для себя, выложила: где и на кого учится, с кем живёт, что любит. Виктор не перебивал. Просто слушал.
– Ты хочешь, чтобы я позвонил ещё?
Она на секунду задумалась:
– Звони. Буду рада.
– Спасибо! Для меня это важно.
Он отключился, а Даша в задумчивости долго крутила трубку. Не красавец, но очень харизматичен. Терзалась мыслями – кто он: обаятельный бандит? шпион? или играет в шпиона.
В разгар сессии Дашу вызвали в деканат.
– За успехи в учёбе и общественной жизни института вы награждаетесь поездкой в Санкт-Петербург, – декан внимательно глянул на неё поверх очков. – Вот билеты и план мероприятий. Посещение обязательно. По возвращении сделаете отчёт для стенгазеты.
Даша так и не поняла, за что ей, единственной с курса, выпала такая честь.
В Питере она два дня как чумная шаталась по городу, поражаясь его красоте и величию. Любовалась мостами, набережными, дворцами и соборами.
Исаакиевский потряс Дашу. Очарованная, она никого не замечала вокруг, и когда столкнулась с Виктором, растерялась.
– Ты? Откуда?
Объяснения Даша почти не слушала. Счастливая случайность – этого было достаточно. Неделю они провели вместе, почти не расставаясь.
Теперь Даша узнала о Викторе столько, сколько он позволил узнать. Родители – военные переводчики, работали за границей. Учился в Суворовском училище, когда случилась трагедия. Сильно переживал, но собрался с силами и пошёл по стопам родителей. Окончил академию. Служит.
– Сколько языков ты знаешь?
– Семь.
– И занимаешься переводами сидя в тихом тёплом месте?
– Да.
Дашу не устраивали односложные ответы.
– Насколько тёплом? – съязвила она.
– Всё зависти от обстоятельств, – закрыл тему Витя.
Декан отчёт не попросил. А Даша не напоминала. Её терзали смутные сомнения, что встреча в Питере была неслучайной, но доказать обратное она не могла.
Диплом защитила с блеском, несмотря, шестой месяц беременности. Мама пилила: «Зачем рожать? И от кого? Ты не знаешь, что такое растить ребёнка одной. Мою судьбу повторить хочешь?» А Даша летала на крыльях любви. Тяготило, что Виктор не звонил. Он даже не знал, что у него будет сын.
Странности в жизни не прекращались.
– Вам надлежит явиться завтра к шестнадцати ноль-ноль в отделение загса по месту жительства. При себе иметь паспорт и справку из женской консультации о сроке беременности, – голос в телефонной трубке не выражал никаких эмоций.
Хотела возразить, что на приём только через неделю. Но её опередили:
– Справку получите в регистратуре по предъявлению паспорта. – С ней вежливо попрощались.
Во Дворце бракосочетания Дашу встретил седовласый статный мужчина.
– Пётр Иванович, – представился незнакомец. – Виктор отсутствует по делам службы. Сейчас подадим заявление. Я действую в качестве его законного представителя. Вот ходатайство, доверенность и письмо для вас, – он протянул маленький листочек и деликатно отошёл в сторону.
«Я так люблю тебя, звёздочка моя! Очень жалею, что не могу прикоснуться к твоему животику, чтобы почувствовать, как пинается наш малыш. Но я не могу допустить, чтобы у малыша не было папы. Прошу руки и сердца. Скоро увидимся».
Даша растерянно крутила бумажку в руках. Ни имён, ни подписи. Может и писал не он?
– Оставьте это себе. Надеюсь, вы не против выйти замуж?
Даша замотала головой: «Нет, не против», потом: «Да, не против». Она запуталась. В глазах блеснули слезинки.
– А разве можно так, по доверенности?
– Вообще-то, нет. Но нам иногда можно.
Кому это «нам», Даша уточнять не стала.
Через три дня Пётр Иванович надел на палец Даши обручальное кольцо, а заведующая загсом выдала свидетельство о заключении браке. В толстой книге регистраций вместо Виктора расписался Петр Иванович. Даша усмехнулась: «А если кто-то крикнет: «Горько!», целоваться мне с законным представителем придётся?»
Но кричать: «Горько!» было некому. Ужин, который новый знакомый организовал в ресторане, прошёл в разговорах о погоде и ребёнке, который скоро должен родиться. Мама не сразу поняла, что Дашин муж не этот седовласый красавец, и несколько раз уточняла, насколько законно Дашино замужество. Пётр Иванович поочерёдно пригласил на танец обеих дам и галантно поцеловал им ручки, усаживая в машину. Это всё, чем запомнилась Даше собственная свадьба.
Статус замужней женщины никак не изменил Дашу, зато мама завела новую песню. Теперь она без конца повторяла, что вся Дашина жизнь пройдёт в ожидании.
Однажды Даша не выдержала и взорвалась:
– Это моя жизнь! И я сама с ней разберусь. А ты? Разве твоя жизнь не сплошное ожидание? Ты ждала, пока я окончу школу, потом институт, выйду замуж...
– Нет, я ждала не этого...
Чего именно, сказать мама не успела. Ей кто-то позвонил и она, странно улыбнувшись, помахала Даше ручкой и ушла. Больше к этому разговору не возвращались.
Виктор появился в тот день, когда Даша собралась рожать. Сам отнёс её на руках в машину скорой помощи.
Целых три месяца Витя провёл дома. Это было счастье. Огорчало Дашу одно, мама почти не появлялась дома.
– У вас же не было медового месяца, – отшучивалась она на вопросы дочери. – Не хочу вам мешать.
– Даш, ну что ты как маленькая? Неужели не видишь, как у Татьяны Семёновны глаза сияют? Влюбилась она...
– В кого?
– Скоро узнаем.
Когда мама пришла с Петром Ивановичем, Даша искренне порадовалась за неё. От этого человека, как и от Виктора, веяло надёжностью и спокойствием.
Улучив минутку, пока мужчины с умилением возились с Серёжей, мама обняла Дашу:
– Моя жизнь в ожидании закончилась благодаря тебе. Я ведь уже и не надеялась... Прости меня, дочь.
И Дашу отпустило. Ушла та стена, которую возвела мама – обе понимали больше, чем было сказано вслух.
*
– Мама, я готов! Пошли? – сын смотрел на Дашу снизу вверх.
– Побежали!
Пока закрывала дверь, начала вспоминать, что есть в холодильнике: «Нужно приготовиться к встрече мужа».
Мысли опять вернулись к Виктору. Видятся они нечасто, и звонков не так много. Скучает. Пишет мужу письма, в которых рассказывает, как растёт сын, и складывает их в тумбочку – когда-нибудь отдаст Вите. Но даже предположить срока этого «когда-нибудь» не может. Иногда плачет. Но любит и ждёт. А если накатит тоска, такая, что совсем невмочь, открывает шкаф, в котором висит парадная форма мужа, уткнётся в неё лицом, и становится легче.
День тянулся невыносимо долго. Даша переделала кучу дел и, наконец, расслабилась. Серёжа уже спал. «Почему время иногда тянется так медленно, а другой раз бежит, как сумасшедшее? – Даша в очередной раз посмотрела на часы. Стрелки приближались к двенадцати. Она сварила себе кофе и, наливая из турки в кружку, подумала, что сынок ошибся.
– Кофейком с одиночку балуешься? Похоже, меня не ждут? – раздался от двери голос мужа.
Взвизгнув, Даша повисла у Виктора на шее.
После первых волнительных минут, Витя достал из портфеля погоны с двумя звёздами.
– Всё! Теперь я буду дома всегда. Получил новое назначение. Радуйся – твой муж преподаватель академии.
Даша, ещё не веря в его слова, провела пальцами по погону: «Неужели закончилась жизнь в ожидании?»
Наталья Литвишко
Продолжение следует...