«Малый театр лучше всяких школ подействовал на мое духовное развитие. Он научил меня смотреть и видеть прекрасное. А что может быть полезнее этого воспитания эстетического чувства и вкуса?»
17 января исполняется 160 лет со дня рождения крупнейшего театрального деятеля Константина Сергеевича Станиславского. Его систему изучают в крупнейших театральных ВУЗах разных стран, а основанный им вместе с В.И.Немировичем-Данченко Московский Художественный театр более 100 лет привлекает зрителей и остается одним из самых популярных в Москве.
Связь Станиславского с Малым театром, на первый взгляд, может показаться неочевидной, но без сомнений она необычна и интересна. Константин Сергеевич всю жизнь с большим уважением и нежностью относился к Малому театру: «В детстве ты был нашей мечтой и радостью. Билет в Малый театр являлся лучшей наградой за хорошее поведение. В период отрочества ты являлся нашим наставником и руководителем.(…) В период юности, когда пора любви настала, — здесь я влюбился в тебя, во всех твоих артистов. (…) В более зрелый период ты мудро отвечал на наши запросы в общественной, духовной и умственной жизни и разъяснял чувством то, что не могли нам объяснить умом. (…) Ты, великий Малый театр, — постоянный спутник и друг нашей жизни».
Станиславский учился у актеров Малого театра, наблюдая за тем, как они создают образ, и пытаясь подражать им. Ещё будучи актером-любителем, участником Алексеевского драматического кружка, ему посчастливилось играть на одной сцене с актерами Малого театра, среди которых были Гликерия Николаевна Федотова и Ольга Осиповна Садовская. Позже Станиславский пригласил Федотову и других актеров Малого театра в качестве преподавателей актерского мастерства в Общество литературы и искусства.
Среди артистов, так или иначе повлиявших на своё становление, Станиславский отмечает также Александра Павловича Ленского и Марию Николаевну Ермолову. Об А. П. Ленском Станиславский говорит следующее: «Я был влюблен в Ленского: и в его томные, задумчивые, большие голубые глаза, и в его походку, и в его пластику, и в его необыкновенно выразительные и красивые кисти рук, и в его чарующий голос тенорового тембра, изящное произношение и тонкое чувство фразы, и в его разносторонний талант к сцене, живописи, скульптуре, литературе. Конечно, в свое время я усердно копировал его достоинства (тщетно!) и недостатки (успешно!)». Кроме того, Ленского и Станиславского связывало достаточно похожее видение театра, к которому они стремились – Ленский в Малом и в своей студии, Станиславский в Художественном театре.
М. Н. Ермолову Константин Сергеевич называет «символом женственности, красоты, силы, пафоса, искренней простоты и скромности». В 1894 году Станиславский «удостоился радости, чести и блаженства» выйти с Ермоловой на одну сцену: в Нижнем Новгороде Станиславский играл Паратова, а Ермолова Ларису в пьесе Островского «Бесприданница». «Незабываемый спектакль, в котором, казалось мне, я стал на минуту гениальным. И неудивительно: нельзя было не заразиться талантом от Ермоловой, стоя рядом с нею на подмостках», - вспоминал Константин Сергеевич об этом спектакле.
Говоря о своей системе, Станиславский отмечал, что, «благодаря своей гениальности», артисты Малого театра, стихийно находили сверхзадачу и сквозное действие для своего персонажа – те понятия, которым Станиславский уделял особое значение в работе над каждой постановкой. Труппу Малого театра, с ее «расточительным богатством талантов», Константин Сергеевич «вписывал» в историю мирового театра наравне с театрами и труппами Мольера, Шекспира, Гольдони, Гёте и Шиллера и др.
Мало кто знает, что дебют Станиславского как оперного режиссера также состоялся в Малом театре: 27 марта 1897 года (почти за год до создания Художественного театра) был поставлен спектакль оперного класса М. Н. Климентовой-Муромцевой, в него вошли отрывки опер «Пиковая дама» и «Черевички» П. И. Чайковского, «Руслан и Людмила» М. И. Глинки, «Юный Гайдн» Г. Чиполлини и «Маккавеи» А. Г. Рубинштейна. Год спустя спектакль был показан на сцене Большого театра. На афишах имя режиссера обозначалось инициалами "К. А." (Константин Алексеев).
