От дверей шёл высокий черноволосый мужчина в тёмно-синем костюме и в белой рубашке с зелёным галстуком. Из нагрудного кармана пиджака виднелся конец зеленого платка. При ходьбе мужчина размахивал зонтом-тростью…
(часть 1 -https://dzen.ru/media/camrad/vnedrenie-63cc41781b0342228a1234e5 )
Если бы Тимур встретил этого мужика в центре Питера, то наверняка принял бы его за известного артиста. Мужчина подошёл и протянул ладонь полковнику:
– Здравствуйте, Олег Алексеевич.
– И вам не хворать, Зариф Шакирович.
– Что произошло?
– Ложная тревога. Всё в порядке. – Полковник милиции кивнул на пристёгнутого. – Ваш клиент?
Похожий на артиста мужик опёрся на зонт и перевёл взгляд на оперуполномоченного Александра. Челябинский сотрудник доложил:
– Кантемиров, собственной персоной.
Прикованный к батарее гражданин в плаще поднял голову, остановил взгляд на массивных часах на левой руке незнакомца и решил представиться сам:
– Тимур Рашитович.
– Старший следователь челябинской областной прокуратуры Байкеев Зариф Шакирович. – Мужик, похожий на артиста кино, внимательно разглядывал фигуранта уголовного дела.
– Тоже неплохо, – улыбнулся задержанный.
– Говорить будем?
– Обязательно. На днях я посетил Эрмитаж…
– Роман, веди этого разговорчивого гражданина на третий этаж. Я сейчас подойду с документами… – Уральский следователь неинтеллигентно перебил Кантемирова и повернулся к полковнику. – Олег, на пару слов.
– Надеюсь, без протокола? – Улыбнулся высокопоставленный сотрудник РУОПа. – «Чему нас учит семья и школа?»
Оба по-своему симпатичных мужика отошли в сторону. Оперуполномоченный по имени Роман вздохнул, вынул из кармана ключи от наручников, отсоединил руку Кантемирова от батареи.
– Встать. Руки за спину.
Тимур поднялся, развернулся, завёл руки и оказался лицом к братве. Лихая четвёрка внимательно наблюдала за происходящим. Всяк интересней, чем разглядывать надоевшие за день морды курсантов милиции, один из которых стоял, прислонившись к стене напротив. Щёлкнул замок наручников… Бандит со шрамом улыбнулся:
– Брателло, уважуха тебе от тамбовских. Сам откуда будешь?
– За Урал он скоро поедет, – сообщил за клиента челябинский сотрудник и добавил. – Лет на десять.
– Не ссы, пацан, прорвёмся. По тюрьме прогон пусти – Захара с братвой сегодня менты приняли, – чуть громче воскликнул представитель тамбовской группировки и услышал от сержанта с автоматом:
– Разговорчики в строю! Тихо сидим.
Потенциальный путешественник за Уральские горы успел кивнуть, прежде чем его личный конвоир вновь схватил за отворот плаща, развернул и повёл к лестнице. С этим конвоем не забалуешь…
Поднялись на третий этаж, минут десять задержанный с сотрудниками милиции просто стояли молча и любовались великолепной картиной открывшейся панорамы. Огромные окна выходили на противоположную сторону Рузовской улицы, и через железнодорожные пути Витебского вокзала просматривался шикарный вид ТЮЗа в окружении парка и начало улицы Марата.
Летняя погода восстановилась окончательно, солнце отражалось от окон и разнообразных крыш исторических домов. Кантемиров тяжело вздохнул, а челябинский опер Рома с чувством произнёс:
– Ляпота!
– Боксёр, запоминай картинку. Лет десять точно не увидишь, – от всей милицейской души посоветовал уральский опер Саша, просветлённый великолепным видом центра культурной столицы, и вернул бывшего пожарного на землю. – Да и, вообще, у тебя две статьи расстрельные.
– Сейчас к стенке не ставят. Мораторий, – думая о своём, наболевшем, возразил задержанный.
– И всё ты знаешь…, – ухмыльнулся оперативник в чёрных кроссовках.
Задержанный вздохнул ещё раз. И ему было о чём думать. Мозг работал напряженно. Шикарная картина за окном напомнила оперативнику, что граница Адмиралтейского района и, следовательно, территориальные полномочия местного УВД как раз проходят по железнодорожным путям Витебского вокзала. Дальше идут владения УВД Центрального района.
Новый сотрудник за последние две недели успел примелькаться в своём районном управлении – и в форме, и по гражданке. И успел влиться в сплоченный коллектив местного уголовного розыска. О том, что его задержат на трое суток, у Тимура не было никаких сомнений. С такими то статьями…
Вот только куда повезут? А если в ИВС родного Адмиралтейского управления? Тогда писец всей операции и обещанной комнате в центре города с постоянной пропиской. Надо что-то делать…
Бежать? Челябинские опера, хотя и мужики здоровые, но со спортом явно не дружат. Еле поднялись на этаж в общаге. В отличие от жильца этого общежития, который постоянно поддерживал свою спортивную форму в спортзале пожарной части и каждое утро бегал вокруг посёлка.
Попроситься в туалет, отстегнуть наручники, конвоиру – прямой правой в челюсть и вниз по лестнице на выход? Перед глазами потенциального беглеца мелькнула картина вооруженных постовых на первом этаже. Нет, не получится…
Тимур вспомнил отточенные и быстрые движения сержанта с автоматом после подсечки забуревшего практиканта. С парнями из СОБРа лучше не рисковать. Себе дороже…
Вот только интересно, почему он не получил ответку за упавшего курсанта милиции? В своём отделе, за такую борзоту, точно бы прилетел удар стволом в печень. В лучшем случае… А тут сержант только ухмыльнулся и даже разбираться не стал? Странные дела творятся в историческом доме с отличной акустикой…
Размышления задержанного гражданина прервал голос старшего следователя:
– Заходим в кабинет.
Втроём, задержанный и конвоиры, разом оторвались от прекрасного вида за окном и повернулись в сторону лестницы. Байкеев шёл по коридору с дипломатом в руке и сверял на ходу номер бирки на связке ключей с номерами кабинетов.
– Здесь, – следователь воткнул ключ в замок и улыбнулся коллегам. – Заводи злодея, работать будем.
Первым зашел следователь, за ним завели Кантемирова. Стандартный милицейский кабинет: два стола, сейф, шкафчик и стулья вдоль стены. На стене карта Санкт-Петербурга и круглые часы. Большое окно с видом на улицу Рузовскую. Мебель отличалась новизной, и на одном из столов стоял компьютер – невиданная роскошь в то время.
– Здесь посадим. – Байкеев взял стул и поставил перед столом. – Роман, расстегни задержанного. Пусть плащ снимет. Разговор долгий, и, смотрю, клиент нам попался разговорчивый.
Оперативник Александр передвинул один из стульев ближе к двери и сел так, что перекрыл путь к побегу. Опер Рома отстегнул наручники и помог снять плащ. Навязчивый сервис...
Тимур присел на предложенное место. Следователь уже сидел за столом, второй оперативник занял место напротив. Все работали чётко, слаженно, явно не в первый раз. Два матёрых опера и один опытный старший следователь прокуратуры против одного не совсем законопослушного гражданина. Обложили с трёх сторон… Обложили…
Байкеев поправил конец платочка на пиджаке, внимательно осмотрел костюм оппонента и спросил с улыбкой:
– Кантемиров, у вас в Питере все пожарники так одеваются в свободное время?
– Никак нет, гражданин начальник. Мы обычно в противогазах отдыхаем. И в пожарных касках.
– Интересно… – следователь спокойно смотрел на допрашиваемого. Контакт есть. Клиент не молчит и не строит из себя крутого бандита. – Тогда переходим к делу.
– Гражданин начальник, у нас в Питере не пожарники, а пожарные, – решил ввести в курс дела бывший старший пожарный ВПЧ-23.
– Пусть будет так. А в чём разница? – усилил контакт мудрый следователь.
– Пожарники – это погорельцы, а пожары тушат – пожарные.
– Следовательно, ты, Кантемиров, у нас пожарным будешь?
– Старшим пожарным.
– Хорошо. Так вот, объясни нам, старший пожарный, на хрена ты продавал своим друзьям пистолеты и гранаты?
– Я ничего и никому не продавал. И о каких друзьях идёт речь?
– Кантемиров, ты ещё скажи, что Мару с Вершком не знаешь? – подхватил разговор опер с противоположного стола.
Следователь прокуратуры разговорил клиента, а опера уголовного розыска начали по одному подключаться к захватывающей игре под названием: «Хороший следователь и плохой». Интересно, кто из них окажется под конец допроса «очень плохим и злым»? Опер Саша или опер Рома? Следак должен остаться хорошим и под конец беседы протянуть заблудшему гражданину руку помощи.
Тимур вздохнул. Как дети…
– Ивана Маркина и Виктора Вершкова знаю ещё по секции бокса в нашем посёлке.
– Когда последний раз их видел? – продолжил беседу следователь.
– Вершкова ещё на похоронах брата, а Маркина с полгода назад. Он в Питер приезжал.
– Зачем?
– Сказал, что подруга у него здесь появилась. По театрам и музеям хотели походить.
– Мара – по театрам? – заржал за спиной оперуполномоченный Александр и добавил: – Кантемиров, у твоих корешей одна дорога – суд да тюрьма.
– Где с Маркиным встречались? – прозвучал следовательский вопрос по существу дела.
– В бане, – допрашиваемый пожал плечами и пояснил: – Мы всегда в бане встречаемся. У нас традиция…
– «Каждый Новый год мы с друзьями ходим в баню…» – задумчиво процитировал сотрудник прокуратуры.
– В Новый год не ходим. Как приезжает кто с Урала – так сразу в баню, – пояснил место встречи с земляками выходец с шахтёрского посёлка и большой любитель русской бани.
– Олег Блинков тоже в бане мылся? – быстро вставил в беседу оперативный вопрос сотрудник уголовного розыска Роман. – Только не говори, что его не знаешь.
– Как не знаю? Мы с ним в одном подъезде выросли. Кстати, в Питере говорят – в одной парадной, – улыбнулся Тимур. – Блинков тоже был в бане. Водку нам принёс с подмигивающим Распутиным.
– Хорошо. Значит, мылись, парились и пили водку, – Байкеев аккуратно подводил клиента к теме дня. – В тот день Маркин в Питере один был?
– Надо вспомнить, – Тимур сделал серьёзный задумчивый вид и для наглядности повернулся к челябинским операм. – Мы в этот день много водки выпили… « Помню только стены с обоями… Помню, Клавка была… И подруга при ней… Целовался я с ними, с обоими…»
Оперуполномоченный Саша вскочил со стула.
– Шакирыч, в кабинете есть толстый справочник? Надо пару раз приложить к затылку любителя бани. Сразу в голове просветлеет.
– Присядьте пока, Александр. Успеем ещё. У нас весь вечер впереди… И ночь белая…
Этот вечер у всех участников допроса, разумеется, кроме Кантемирова, оказался занят. Сотрудники питерского РУОП официально пригласили челябинских коллег в один уютный ресторанчик в центре города, который заодно сами и крышевали. Роману и Александру надо было держать уральскую марку и «кровь из носу» расколоть этого торговца оружием до 21.00.
Старший следователь Зариф Шакирович сегодня совершенно случайно познакомился с экскурсоводом Эрмитажа, питерской молодой татарочкой по имени Наиля. Со служительницей музея договорились прогуляться сегодня вечером по центру города и обсудить воздействие итальянской культуры на архитектуру Санкт-Петербурга.
Тем более красотка Наиля сообщила по секрету, что живёт одна в коммуналке рядом с Дворцовой площадью, – на улице Гоголя. Вечер в белые ночи обещал быть увлекательным и познавательным. Если бы не упрямство местного старшего пожарного...
Надо было ещё решать вопрос с задержанием на трое суток любителя русской бани. Олег Алексеевич, зам начальника РУОП, обещал подсобить челябинским коллегам с камерой для задержанного. Хотя второго участника банных посиделок с земляками, гражданина Блинкова, пока найти не удалось. Байкеев взглянул на свои часы – 18.45. – дело шло к вечеру, а на улице, как в полдень. Вот тебе и белые ночи.
Следователь перешёл к делу:
– Кантемиров, где сейчас живёт Блинков?
– Там же, в общаге, – пожал плечами Кантемиров. – Но, я у него давно не был.
– А мы сейчас проверим! – довольно воскликнул оперуполномоченный Роман и хлопнул изъятой записной книжкой по столу.
Этот блокнотик ещё гвардии прапорщик Кантемиров завёл на втором году прапорщицкой службы, куда записывал телефоны и адреса своих солдат и коллег по дрезденскому гарнизону. Со временем книжка истрепалась, добавились телефоны друзей в Питере, знакомых пожарных и некоторых ментов.
Тимур по старой привычке старался конспирироваться и вписывал новые лица под понятными только ему псевдонимами. Так старший оперуполномоченный уголовного розыска Жилин оказался на странице с буквой «В» – Васёк. Номер советника юстиции Князева можно было найти на букву «Л» – Лёха. Тимур не стал долго думать с номером телефона квартиры Олега Блинкова и занёс его просто на букву «Б» – Блинкаус.
Уральский опер тоже не стал мудрить и сразу открыл нужную страницу.
– Нашёл – Блинкаус. Кантемиров это кто?
– Мой солдат с Прибалтики. Там ещё один прибалт есть на букву «Д» - Драугялис. Посмотрите внимательней.
– Есть и такой, – не поверил на слово челябинский сотрудник и с телефона на столе принялся набирать номер Блинкауса.
Раздались длинные гудки. Задержанный сидел и спокойно смотрел на сотрудника милиции. Ещё год назад сам же Олег Блинков, учитывая свой рисковый бизнес, проинструктировал всех друзей и коллег по поводу дозвона: первый длинный гудок – положил трубку, набрал снова – два длинных гудка, снова положил. И только на третий раз Блинкаус отвечал на звонки. Конспирация и ещё раз – конспирация!
Милиционер положил трубку.
– Не отвечает.
– Он сейчас у себя в Риге живёт. В Питер редко приезжает, – объяснил хозяин записной книжки.
– Проверим, – опер спокойно листал книжку. – Пробьём адрес по номеру телефона и в гости заглянем.
Бывший дознаватель понял, что задержание Олега лишь вопрос времени. Смотря, как повезёт. Блинкаус целыми днями торговал спиртным у себя на рынке. Если только с раннего утра не нагрянут. А с этих станется. Опытные волчары…
Следователь обратился к оперу:
– Роман, сходи на второй этаж, в криминалистический отдел. Пригласи специалиста, пальчики Кантемирову откатаем. Я с полковником договорился.
Сотрудник кивнул, встал и, проходя мимо задержанного, слегка потрепал по плечу:
– Прапорщик, сейчас на пианино сыграешь.
Оперативник Александр встал, вытащил из своей папки финку в пакете и протянул вместе с протоколом обыска следователю.
Байкеев тяготел ко всему прекрасному и с явным восхищением принялся рассматривать изящное холодное оружие.
– Кантемиров, ты же знаешь, что один из убийц твоего брата прекратил свою никчёмную жизнь примерно от такой финки? Один удар – и точно в печень.
– Гражданин следователь, я обычно кулаками привык бить. – Боксёр спокойно посмотрел на работника прокуратуры. – Вы что, в самом деле, думаете, что я, отработав сутки на пожарах, слетал в Челябинск, замочил нехорошего человека и вернулся обратно?
– Почему нет? У тебя двое суток в запасе было до следующего дежурства. И тебе твои дружки помогли – Мара с Вершком.
– Тогда покажите мои авиабилеты, и я начну писать явку с повинной.
– Запрос в Аэрофлот уже отправлен. – Следователь отложил нож в сторону. – Будут тебе билеты, Кантемиров. И одна явка с повинной у нас уже есть. Всё подробно. И про тебя, и про Блинкова. Особенно про тебя.
Задержанный отвернулся от следователя и взглянул на опера. Тот улыбнулся и весело кивнул.
– Пипец тебе, прапор. Всё у нас есть. Давай колись, пока не поздно.
– Колоться никогда не поздно, гражданин начальник.
– И всё ты знаешь, прапорщик. Где таких слов набрался?
– Вам же известно, где я вырос? И с кем? – по блатному цыкнул языком поселковский пацан. – Школа жизни…
Тимурка появился на свет в одном из шахтёрских посёлков Копейского угольного бассейна Челябинской области. Населённый пункт официально назывался «Имени 30-летия ВЛКСМ», имел две школы, баню, поликлинику и даже небольшую больницу с роддомом.
В центре посёлка установили памятник известному поэту революции Владимиру Маяковскому, а напротив каменного поэта над ближайшими домами возвышался одноимённый Дворец культуры.
Так же местными достопримечательностями являлись расположенные неподалёку две тюремные зоны (одна строгого режима, вторая – не очень строгого), сидельцы которых периодически пополняли местное население и трудовой коллектив шахты.
Основными жителями посёлка были аборигены: русские, татары, башкиры, а также немцы-переселенцы с Волги, которые были высланы за Урал в 1941 году и мобилизованы в трудовые колонны; и украинцы, прибывшие ещё в сороковых годах прошлого века из Донбасса по комсомольским путёвкам поднимать новые шахты.
Поэтому учеников в двух школах старались комплектовать в равных пропорциях: немцы, украинцы, русские, татары и башкиры…
(продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/vnedrenie-14-63e3b6d08d84843b5f9bc275)
