«Викинги в Америке»-3

Анатолийская Реконкиста. Золотой век Исландии

Оценки результатов Крестового похода разнились кардинально. Среди католиков он воспринимался практически провальной авантюрой, тогда как византийцы восприняли его результаты с превеликой радостью, ведь у агарян удалось отбить значительные прибрежные территории без особых затрат и потерь со стороны Империи. В результате в голове Алексея Комнина родился план привлечь на службу иноземцев, пообещав в уплату земли в освобожденной ими же Анатолии (или возможность беспрепятственно вернуться домой с награбленным у турок), в каком-то смысле смешав римскую практику федератов с европейским феодализмом (или византийскими прониями). Уже на следующий год посланцы базилевса отправились как к дворам европейским правителей, так и к русским князьям, балканским народам и даже кочевникам, суля землю и богатую добычу. И эти обещания подкупили многих, в результате чего на земли Конийского султаната обрушились многочисленные ватаги авантюристов. На отбитых ими землях стремительно возникали новые княжества, вассальные Византии. Но благодаря хитрой игре константинопольских политиков, часто ставивших в один отряд представителей самых разных народов, быстро оказывалось, что новоявленные вассалы фактически не способны управиться даже с собственными подчиненными без помощи греков. Кроме того, в отличие от экуменической Антиохии, в Анатолию византийцы старались не допускать католических священников, в результате чего уже через одно поколение почти все новые анатолийские подданные императора стали православными (тем более, что разница между двумя главными течениями христианства на тот момент была не так уж велика), а для общения даже между собой использовали преимущественно греческий, независимо от собственного происхождения.

Этот довольно своеобразный конфликт получил название Анатолийская Реконкиста из-за схожести с аналогичной затяжной войной в Иберии. В общей сложности эта Реконкиста растянулась на два века (а если считать попытки отбить Армению, то и того больше) и создала один из самых причудливых плавильных котлов в истории. Разумеется, не все воевавшие в Анатолии оставались там. В особенности это касалось выходцев из русских княжеств, где даже возникла своеобразная традиция посылать отряды молодых воинов набраться опыта на службе у базилевса. Вернувшиеся из таких походов ценились куда выше прочих.

Не менее интересные и важные события происходили и в Новом свете. К началу XII века винландские корабли достигли обширного тропического архипелага, а затем добрались и до, как им тогда казалось, особо крупного острова, на практике оказавшегося полуостровом Юкатан.

[Карта новых земель по мнению винландцев XII века]

Там же они обнаружили то, что вскоре в буквальном смысле озолотило торговые семейства Исландии и Маркланда. Они нашли пряности. Первый груз драгоценного и неведомого товара достиг Константинополя (важнейшего рынка Европы) и вскоре был распродан по цене, равной его весу в золоте. Окрыленные успехом, исландские торговцы — Винланд оставался скорее сборищем вольных поселенцев и в торговле полагался в основном на Исландию и Маркланд — мгновенно проложили новый торговый путь, по которому пряности с южных островов отправлялись сначала на Маркланд, а оттуда в Исландию, где перегружались на другие корабли и следовали в Балтийское море и далее по хоженому пути из Варяг в Греки.

Наряду с исландцами, получавшими львиную долю прибыли, в разы возросшая торговля приносила неплохие доходы и русским княжествам. Новгород, Киев и иные крупные города, стоявшие на различных ветках пути из Варяг в Греки, начали стремительно богатеть на одних лишь пошлинах за проход. Свою выгоду получала и императорская казна, тем более, что за право торговать новым экзотическим товаром итальянские республики были готовы расшибиться, ведь достать его где-то еще было невозможно, в основном из-за нежелания монополистов-исландцев торговать через Средиземное море. Любые попытки самостоятельно добраться до неведомого источника пряностей жестко пресекались, да и средиземноморские галеры слабо подходили для переходов через Атлантику. Тем более, что на тот момент никто все еще не знал, где же именно находятся эти неведомые земли. Выдвигались даже предположения, что северяне нашли путь в Индию через северные моря, а их собственные колонии располагаются где-то в легендарной Гиперборее.

Возросший товарооборот на Балтике привез к резкому всплеску пиратства, что вынудило исландцев водить свои корабли конвоями и оснастить их позаимствованными у византийцев орудиями. Из-за этого их сильно набравшие тоннаж корабли уже не годились для волока через пороги на Днепре или для перехода между разными речными системами. Из-за этого в устье Невы стремительно вырос новый город (с банальным названием Усть-Невский), где товары перекладывались с крупных морских судов на речные ладьи, которые далее следовали через Новгород в Константинополь или через волжскую систему в Персию. Соглашение между Исландией и Новгородом стало непростым компромиссом, в результате которого в торговой республике появилось довольно значимое варяжское меньшинство. Впрочем, связи между Скандинавией и Русью были еще достаточно крепкими, и особой напряженности это не вызвало.

Разумеется, новые товары поступали во Францию, Англию и Священную Римскую империю, но на фоне Константинополя королевства Западной Европы выглядели не столь привлекательно и были второстепенным рынком, несмотря на большую близость к Исландии.

Следующие семьдесят лет вошли в историю как Золотой век Исландии. За это время скромные портовые города превратились в шедевры северного зодчества, уникальные в своем роде и способные соперничать в роскоши с торговыми республиками Италии. Государственное устройство также сместилось в сторону плутократии. Хотя все важные решения по традиции продолжали приниматься на тинге, богатейшие семьи могли просто подкупать сторонников.

Богатству исландцев завидовали многие, но добраться до удаленного острова было непросто. Норвежские короли дважды пытались покорить Исландию, но обе попытки обернулись катастрофой и позорным миром с контрибуцией и раздачей торговых привилегий исландцам. Благодаря колоссальному притоку денег от торговли и доступу к винландским лесам Исландия могла позволить себе содержать военный флот, способный соперничать с крупнейшими флотилиями средиземноморских держав и не имевший равных в северных морях.

Но эти богатства и успех дорого стоили населению Нового света. Едва только прознав про новый источник пряностей, многие торговцы начали снаряжать военные отряды, которые стремительно захватывали земли местных племен и городов-государств, устанавливая недолговечные и абсолютно безжалостные автократии, получившие название «Королевства пряностей». Пользуясь превосходством в оружии и выучке, захватчики массово сгоняли местное население на сбор драгоценного товара, топя в крови любые попытки мятежей. Зачастую такие «государства» существовали от силы год, после чего забрасывались, поскольку за это время местные либо разбегались, либо поднимали полноценное народное восстание, сдержать которое горстка пришлых северян попросту не могла. Впрочем, некоторым удавалось протянуть намного дольше, порой даже до десятка лет, играя на противоречиях между местными племенами и умело подкупая или убивая потенциальных вождей восстания.

Со временем баланс сил начал сдвигаться в сторону местных жителей. Захватывая в бою или покупая у торговцев европейские мечи и доспехи (а в некоторых случаях за хороший стальной меч удавалось выручить его вес в пряностях или золоте), племена и города-государства начали давать отпор налетчикам, в результате небольшим группам авантюристов уже не удавалось закрепиться, и практика Королевств пряностей ушла в прошлое. Это не значит, что набеги остались в прошлом, но теперь для них приходилось собирать куда более значительные силы, достаточные для полноценного завоевания и удержания небольших королевств. В виду этого, а также в силу большой удаленности южных земель от основных центров населения (Карибские острова еще только начинали заселяться, по большей части оставаясь торговыми факториями и перевалочными пунктами — слишком уж непривычны были потомки скандинавов к тропическому климату) отношения между европейцами и местными постепенно свелись к более-менее мирной торговле.