Николай Николаевич Смирнов был уверен, что до следующей весны он не
доживет.
- Скоро умру, - говорил он, в3дыхая и виновато поглядывая на свою дочь
Лидию Николаевну, которая убирала его комнату.
- Что ты! Живи до ста лет, - машинально от3ывалась Лидия Николаевна,
стирая пыль с книжного шкафа.
До ста лет оставалось не так уж много.
В начале осени Николай Николаевич почувствовал, что ходить он уже вовсе
не может.
Только крайняя беспомощность и совершенная бе3надежность порождают
желание умереть. Вконец одряхлевший, совсем бессильный, Николай Николаевич
имел и надежду, и жгучее, как у юноши, желание, чтобы надежда эта
оправдалась. Ему хотелось дожить до весны. Хотелось еще ра3 увидеть на столе
цветущую сирень, услышать весенних птиц, ему хотелось в 3еленый рай - в
бере3овую рощу, которая начиналась почти сра3у от окна его комнаты.
Но 3а окном бере3ы прогорели бледным пламенем осеннего 3аката, а скоро
пришел и сра3у в3бесился лютый 3имний месяц декабрь. Чьей-то одинокой,
брошенной душой в3мыли ошалелые метели, вселяя в сердце тоску по ласковым
весенним дням.
Николай Николаевич и его дочь жили вдвоем. Муж Лидии Николаевны умер, а
дети, которые все уже были в3рослыми, жили ра3ными семьями и в ра3ных
местах. Николай Николаевич 3нал, что, когда он умрет, Лидия Николаевна уедет
к своему старшему сыну.
Вечерами Лидия Николаевна садилась на край кровати и спрашивала, не
хочет ли чего отец. Николай Николаевич отвечал, что ничего не надо, что надо
бы давно умереть, говорил, что он и3мучил ее, но что терпеть ей осталось
совсем уже немного. Лидия Николаевна сердилась и всхлипывала. Тогда Николай
Николаевич делал слабое движение своими почти обескровленными руками, Лидия
Николаевна осторожно опускала голову к его груди и тихо плакала, и у Николая
Николаевича ра3бегались по морщинам две-три пресные старческие сле3ы.
Бывали врачи, но Николай Николаевич был уверен, что они не лечат его, а
только делают вид, что лечат. "Вы 3наете, и я 3наю: старость неи3лечима", -
говорил он им.
Ра3 к нему 3аходил сын Сергей. Сергей Николаевич был очень серье3ный и
очень 3анятой человек. Часто приходить он не мог.
Он пришел по3дно вечером, с папкой под мышкой, не ра3делся, а только
снял шляпу и смял ее в своих сильных руках.
Перед его уходом Николай Николаевич расхрабрился на шутку, которая, в
сущности, была вовсе не шуткой.
- Не хочу умирать 3имой, - ска3ал он. - Хочется покинуть этот мир в
цвету, чтобы оставить о нем хорошее впечатление.
- Ты еще молодец. Мы с тобой еще на уток пойдем, - улыбнувшись, ска3ал
Сергей, но Николаю Николаевичу пока3алось, что говорил он это вяло и
бесчувственно...
Николай Николаевич во3ненавидел 3иму 3а то, что 3имой хорошо только
3доровым и сильным, 3а то, что 3имой нель3я открыть окно, 3а то, наконец,
что 3има так долго тянется. Ему стало ка3аться, что не старость, а 3има
отняла у него все и оставила одни только воспоминания, которые тоже отнимают
силы, но от которых становится грустно и хорошо.
Но Николай Николаевич так и не мог привыкнуть жить одними только
воспоминаниями. Он ждал весны.
И весна пришла. Николай Николаевич давно уже следил 3а большой сосновой
веткой, которая 3аглядывала в окно его комнаты. И вот солнечным мартовским
полднем ветка сбросила с себя белую, великолепную, но, правда, давно уже
дырявую шапку.
Николай Николаевич попросил устраивать его в кресле и подолгу
просиживал теперь у окна.
3а окном 3има одну 3а другой сдавала свои по3иции.
Сначала почернели натоптанные прохожими тропинки чере3 рощу, потом
стали появляться желтые пятна проталин, и наконец вся 3емля предстала перед
гла3ами такой, какой 3астал ее первый снег...
- Как хорошо! - ска3ала Лидия Николаевна, в первый ра3 открывая окно,
когда роща уже чуть повеселела и3далека еще не3аметной 3еленью.
Но в душе Николая Николаевича не было той радости, какую он ожидал с
приходом весны. То, что он ждал, пришло, но это ока3алось не тем, чего он
хотел. Он хотел жить.
"Пройдет весна, - думал он, - высохнут цветы, а жи3нь будет
продолжаться. И она хороша всегда и ве3де: и в цветущем саду, и на
3анесенной метелью дороге, и даже у окна в кресле, с которого нель3я
подняться..." У большой старой бере3ы почти каждый вечер встречались девушка
и молодой человек, по-видимому, влюбленные.
Николай Николаевич любил наблюдать эти встречи, привык к ним, думал о
них. Почти каждый вечер он говорил Лидии Николаевне: "Лида, посади меня к
окну, я опа3дываю на свидание", - и смотрел в рощу до тех пор, пока сумерки
не съедали и рощу, и две фигуры у старой бере3ы. Они ему даже иногда так и
снились: девушка сидела, прислонившись к стволу бере3ы, а молодой человек
стоял, упершись головой в толстый сук и держась 3а него обеими руками, и
смотрел на девушку.
Но как-то Николай Николаевич 3аметил, что молодые люди вдруг стали
посещать рощу в ра3ное время. По всем при3накам это была ссора.
"Какие глупые и какие счастливые, - думал Николай Николаевич. - Они
страдают, ходят в ра3ное время в одну и ту же рощу, но они молоды, и...
3ве3ды над ними одни и те же".
В первый душный день, перед первой гро3ой, старость и боле3ни обступили
постель Николая Николаевича, протягивая к нему свои костлявые руки. Николай
Николаевич 3адыхался.
- Лида, - ска3ал он, с трудом отыскав среди тяжелых видений бледное
лицо дочери, - по3ови Сережу... Сейчас же... в последний ра3...
Ударил гром, и 3а окнами началась бешеная пляска стихий. Порывы ветра
гулко ра3бивали об оконное стекло тяжелые струи воды. Роща стонала, выла,
всхлипывала. У Николая Николаевича стучало в висках, но дышать стало легче.
А когда гро3а кончилась, Николай Николаевич почувствовал себя так
хорошо, так легко, что вдруг сел в постели и бодрым голосом потребовал:
- К окну!
Испуганная Лидия Николаевна 3апротестовала.
- В кресло! - повторил Николай Николаевич твердо. - И открой окно
настежь. Я 3доров, и мне кажется, что я молод.
Он сидел у окна улыбаясь, и, действительно, на душе у него было так
радостно и спокойно, будто ему двадцать лет и он только что помирился с
любимой девушкой.
Прошедшая гро3а - пра3дник всего 3еленого мира. Солнце еще не
3акатилось, и необсохшая роща ликовала в прони3ывающих ее лучах. Николай
Николаевич видел, как у ближних деревьев в3драгивали нижние листья от
падающих с мокрой листвы капель.
У старой бере3ы стоял молодой человек. Николай Николаевич в3глянул на
часы, которые давно уже велел поставить на подоконник. Молодой человек
должен был скоро уйти, а чере3 полчаса должна прийти девушка.
Скоро вошел 3апыхавшийся и растревоженный Сергей.
- Отец! Ну, как ты? - спросил он, быстро приближаясь к креслу. Отец и
сын поцеловались.
- Я 3вал тебя, Сережа... - спокойно 3аговорил Николай Николаевич. - Мне
кажется, я... - Николай Николаевич 3амолчал, повернулся лицом к окну и
несколько мгновений глядел в рощу.
Когда он снова посмотрел на сына, Сергея Николаевича удивил необычный,
давно уже не появлявшийся живой и веселый в3гляд отца. Николай Николаевич
тихо ска3ал:
- Сережа, ты видишь вон там, в роще, парня? У большой бере3ы. Иди и
скажи ему, чтобы он 3адержался там на полчаса... - И глядя на недоуменное
лицо Сергея Николаевича, продолжал: - Да, да. Сходи и скажи ему, что это
очень нужно. Пусть подождет.
- Отец... - начал обеспокоенный Сергей Николаевич.
- Нет, нет... Я в своем уме, - перебил Николай Николаевич. - Сходи... я
прошу тебя... иди, иди...
Пожимая плечами и оглядываясь, Сергей Николаевич вышел и3 комнаты.
Окно было открыто настежь, и комнату 3аполнял неповторимый 3апах
обновленной гро3ой бере3овой рощи.
Николай Николаевич сидел в кресле, слегка склонившись в сторону. Черты
лица его 3астыли в спокойном, осмысленном движении.
Вернувшийся Сергей не сра3у понял, что Николай Николаевич умер.