У доски и учения - это советские войска, вы и тактические учения с применением ядерного оружия под кодовым названием Снежок.
Основная задача учения заключалась в отработке возможности прорыва обороны противника с использованием ядерного оружия. Учения были проведены 14 сентября 1954 года под руководством маршала Жукова на Тоцком полигоне Оренбургской области. Вместо учения было выбрано не случайно. рельеф той местности напоминал рельеф Западной Европы. Предполагалось, что Третья мировая война начнется именно там. В 9 часов 33 минуты по московскому времени самолет - носитель Ту-4 с высоты 8 километров сбросил атомную бомбу мощностью 40 килотонн. Взрыв произошел, когда бомба находилась в 350 метрах от земли. Мощность взрыва была вдвое больше мощности бомб, сброшенных на японские города Хиросима и Нагасаки. В результате таких учений радиоактивному облучению подверглись 45 тысяч военнослужащих и 10 тысяч местных жителей. Так как достаточных мер защиты от радиации предпринято не было, участники испытаний заработали ряд самых тяжелых заболеваний, в их числе злокачественные опухоли и заболевания крови. Среди местного населения наблюдался всплеск смертности, хромосомных мутаций и пороков развития. Материалы, связанные с тонкими учениями, до сих пор рассекречены не полностью.
Восстановить ход событий помогают воспоминания участников таких учений. После того как закончилось их 25-летняя подписка о неразглашении государственной тайны, они заговорили. Ветерану подразделений особого риска Леониду Петровичу Погребному до сих пор снятся ужасные события тех лет.
Он вспоминает:
Тогда самым страшным последствиям взрыва считалось ударная волна, поэтому все сидели в укрытиях. Нам выдали плащ, накидки и противогазы. Сейчас такое обмундирование кажется смешным, но именно благодаря противогазом мы выжили. Когда траншею засыпала, нас похоронила заживо. Я вместе со своим отрядом лежал в траншее глубиной два с половиной метра, на расстоянии шести километров от взрыва. Сначала была яркая вспышка, потом услышали такой громкий звук, что на минуту-другую оглохли. Через мгновения почувствовали дикий жар. Тут же стали мокрыми, было тяжело дышать. Стены нашей траншеи сомкнулись над нами. Спаслись только благодаря колли, которые за секунду до взрыва сел поправить пилотку. Поэтому он смог вылезти из траншеи и откапывал нас. Огромный огненный гриб убил все живое. Последствия были поистине ужасными.
Леонид Погребной рассказывает страшные подробности произошедшего :
Из 9 человек, кто работал в составе биологической группы особого назначения, остался я один. У меня образование ветеринара, поэтому мне поручили отобрать клинически здоровых животных: лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, свиней и даже кроликов. Мы разместили их на расстоянии 500 метров от предполагаемого эпицентра взрыва под разными системными укрытиями: лошади под бетонными укрытиями, свиней под дощатыми, коров под сваями, кроликов и коз в самолётах и танках. В живых остались только лошади и несколько коров, но на них было жалко смотреть. Оправившиеся рога, а тело будто облили кипятком.
Немногих выживших животных отправляли на обследование в столицу, остальные же в буквальном смысле превратились в пепел. Самолеты оплавились, башни танков отбросило на пол километра, песок превратился в гранулированное стекло, а на месте многовековых деревьев остались обгоревшие колли.
2 заранее переселенные деревне сгорели дотла. В радиусе 25 километров от взрыва повылетали окна и потрескались стены. До испытаний Леонид Петрович на здоровье не жаловался, Однако после того рокового дня появились головные боли и непроходящая слабость, гемоглобин опустился почти до нуля, возникла опасность лейкоза. Мужчину спас брат. он отправлял родственнику посылки с красной и черной икрой с Дальнего Востока. Через три года у Погребного родилась дочь с диагнозом врожденная мигрень. Это болезнь потом передалось ее сыну. Леонид Петрович объясняет, что так в их семье появилась генная мутация. Два здоровых молодых коллеги, работавший под руководством По Грибного, в течение года после учений умерли от рака. Также мужчине пришлось хоронить и некоторых членов своей семьи. Все они жили недалеко от полигона.
Существует предположение, что с помощью данного учения власти хотели испытать воздействия радиации на организм человека, однако об этом молчат по сей день.
Погребной подчеркивает следующее: Сегодня не хотят устанавливать взаимосвязь между онкологией и ядерным взрывом, хотя всем давно известно, что по числу больных раком наш регион существенно превосходит в средние показатели по России. Тогда мы были патриоты: коли надо, значит надо. Говорили, что будет тяжело, но надо пережить учение ради будущего страны с политической государственной позицией. всё сделано правильно.
Вскоре после этого закончилась Холодная война. Но с человеческой, житейской точки зрения мы были подопытными, как те же лошади и кролики. Местное население тоже с содроганием вспоминает события тех лет.
Клавдия Никифора вне Карасевой жительницы. В 1954 году было 17 лет. Она рассказывала, что о предстоящих учениях тогда знали все, настолько масштабную подготовку было сложно не заметить.
По улице есть ли танки и БТРы, проводились разъяснительные беседы с населением, объясняли, как вести себя во время взрыва. О том, что будут испытывать именно атомное оружие, естественно, речь не была, но слухи ходили. Однако тогда эти учения вас принимали как должное. Отвоевали мир, Великую Отечественную, теперь нужно его отстоять. Клавдия Никифоровна вспоминает: Меня мама отправила в путь с подружкой, а сама осталась дома. Соседи отдали нам свои велосипеды, чтобы те в случае чего не пострадали. Мы всю ночь ехали через лес, с нами шли еще человек двадцать. Под утро сил не оставалось, все хотели спать, но тут за нашими спинами что-то - грохнуло. Мы обернулись, а там гриб, как будто бы над нашим селом.
Про усталость тут же забыли. Мы бросились домой. О том, что радиация - смертельно опасно, людей никто не оповещал. После взрыва жизнь шла своим чередом. Местные жители топили печи дровами, обгоревшими, а взрыва собирали необычно большие грибы и ягоды в непосредственной близости от эпицентра. Детей по неведению отпускали гулять на зараженной территории.
Журналист Татьяна Филимонова замечает следующие: Все данные о радиационном фоне, об обследовании животных, попавших в эпицентр взрыва, и многие другие показатели находятся у военных. Нам их наверняка никогда не скажут, да мы и сами не станем спрашивать. В неведении жить спокойно сейчас опаснее душевная радиация, то вранье, которое льется с экранов Тв. Обидно, что ветеранов подразделений особого риска незаслуженно забывают. Они тогда добровольно принесли себя в жертву, чтобы люди поняли опасность ядерного оружия и не применяли его. Всей правды мы действительно не знаем и, скорее всего, не узнаем. Однако некоторые специалисты склонны полагать, что последствия Тоцкого взрыва серьезнее даже Чернобыльской аварии. Несмотря на это, участников учений лишили льгот еще в 90-х Местному населению ни разу не делали массового медицинского обследования. Фотографии тех событий почти не осталось. Все, что было снято профессиональными фотографами, сразу изымалось.
Этот уникальный редкий кадр снят жителем Сорочинска, музыкальным руководителем районного дома культуры Иваном Паниным.
Утром 14 сентября 54 года он вышел на улицу и увидел огромный ядерный гриб. В спешке схватил фотоаппарат и сделал снимок, не передвинув предыдущий кадр. В итоге получился такой пугающий эффект наложения изображений: дети на фоне огненного облака. Однако стоит отметить, что аналогичное учение неоднократно проводились не только в Советском Союзе, но и в Сша. Перед испытанием солдаты проходили психологическую обработку. Им внушали, что сфотографироваться на фоне атомного гриба - это привилегия и завидная возможность. Только в 1988 году американское правительство согласилось с тем, что 13 разновидностей рака у бывших военных - это следствия их пребывания в условиях радиоактивного заражения. Лечения этих форм рака должно оплачивать государства.