Я проснулась от неясного шума. Спросонья мне показалось, что кто-то пытается проникнуть в комнату по внешней стене, и лишь мгновение спустя я поняла, что это всего лишь дождь барабанит по подоконнику. За окном уже светало, в тусклом свете я видела Натали и Сандру, которые легли спать всего лишь час назад. После нападения конфедератов дворец был в кошмарном состоянии, и прибывшая из столицы леди Уэйфилд выгнала всех стражей на уборку.
Разумеется, меня в их число не включили. С тех пор, как стало известно о гибели короля Дориана, меня уже никто не считал защитником. Эллиот некогда говорил - у кронпринца одна кандидатка, одна невеста и одна жена. Если бы леди Уиллстон не заболела, у меня был бы шанс избежать этого брака, но на помолвке рядом с Эллиотом я была одна. В глубине души я все еще надеялась, что произойдет чудо, и Эллиот объявит о другой невесте, принцессе какой-нибудь крохотной страны, десятками окружающей границы Центрального союза, но чуда не происходило.
Наоборот, с каждым днем я все отчетливее ощущала давление. Мою старую камеристку с позором изгнали из дворца, когда выяснилось, что это она по приказу принца Джорша подкинула мне украденное ожерелье, и теперь ее место заняли сразу три новых. Почти все свое время я проводила не в тренажерном зале, а в примерочной, где ко мне без конца прикладывали отрезы ткани, заставляли мерить новые платья; в ювелирной мастерской, где мне следовало выбирать украшения и оценивать эскизы; в классе, где меня в срочном порядке учили танцам, этикету и родословной Фелсенов.
Как бы все было бы проще, окажись на моем месте леди Уиллстон. Она воспитывалась в семье сановников и с детских лет легко ориентировалась в дворцовых тонкостях. Я же родилась в одном из самых бедных округов Центрального союза, в Кентстоне, в семье простых защитников. Хорошо я разбиралась лишь в том, как лучше убивать конфедератов, не подставляясь при этом самой.
Впрочем, жаловаться на жизнь мне не приходилось. Во дворце был человек, чьи страдания были гораздо сильнее моих. Принцесса Ренельштейна, Шарлотта, ставшая супругой некогда моего возлюбленного принца Джорша, потеряла всю свою семью. Они были вместе с королем Дорианом в самолете, рухнувшем у границ Джонстона. Ее мать, брат, невестка и двое крохотных племянников - всех отняла смерть. Теперь Шарлотте не только предстояло жить дальше, имея из всех родных людей лишь нелюбимого мужа, но и управлять страной, к чему она была совершенно не готова. Хотя со дня катастрофы минула неделя, ее боль ничуть не притупилась.
Стоило мне зайти в королевское крыло, до уха доносились ее сдавленные рыдания. Вот и теперь, медленно идя по коридору, я слышала ее всхлипывания. Как и я, Шарлотта не спала, несмотря на столь ранний час. Я не раз делала попытки навестить ее, но стоящие на дверях стражи не позволяли этого, передавая просьбу Шарлотты оставить ее в покое.
- Она спала? - спросила я у одного из них.
- Недолго, - печально произнес он. - Ее величество почти все время плачет. Она даже на ужин не выходила, и с вдовствующей королевой не захотела говорить.
- Понятно. Спасибо, Эрик.
- Не за что, ваше высочество.
Высочество. А ведь когда-то мне не нравилось, когда меня называли леди Ивстон. Представляю, что бы сказала моя мама, будь она жива. Сама она некогда весьма проворно отделалась от влюбленного в нее короля Дориана и выскочила замуж за обыкновенного защитника, моего отца.
Затаив дыхание, я миновала комнаты Джорша, в которых жила в октябре, и направилась дальше, в королевские покои, которые теперь занимал Эллиот.
Он не спал. Открыв настежь окно, Эллиот сидел на подоконнике и курил.
- Ты же понимаешь, что даже ставленник с легкостью снимет тебя? Да и курение ни к чему хорошему не приведет.
- Боишься за наше потомство? - насмешливо усмехнулся он, и, сделав еще одну глубокую затяжку, выбросил сигарету в окно. - Ты что-то хотела?
- Не могу спать. Думала, ты тоже.
- Если ты намекаешь на то, чтобы хорошо провести время, то я не заинтересован, - парировал принц и плюхнулся на кожаный диван. Я привычно пропустила его колкость. У Эллиота была очаровательная манера общения, к которой я давно привыкла.
- Уже прислали отчет?
- У них взорвался двигатель. Следствие еще идет, но едва ли нам скажут что-то новое.
- Тела уже переправили в Ньюстон?
- Да, - Эллиот порывисто поднялся и открыл сейф, в котором стояла бутылка виски. Жестом он предложил присоединиться, но я отказалась. Эллиот пожал плечами и, налив немного в бокал, залпом его осушил.
- Все идет по плану. Их опознали благодаря ДНК. С детьми было проще, - он налил еще виски и выпил. Принцам Луи и Гарри было три и два года. - А защитников похоронят на месте крушения в общей могиле. У нас нет их ДНК-профилей, опознать не получится. В Ньюбурге, говорят, есть специалисты, но скорее летом ляжет снег, чем король Фридрих пойдет нам навстречу. Тела в кошмарном состоянии. Говорят, одного из защитников вообще не удалось обнаружить, полагаю, слишком хорошо прогорел.
- Эллиот! - поморщилась я, но он меня проигнорировал.
Среди трех защитников, которых взял с собой король Дориан, была моя наставница Беверли Стреймс, сильная прекрасная женщина, которая дважды совершала вылазки в стан конфедератов, на что прежде никто не решался. Во время второй она была пленена, и конфедераты пытали ее кислотой. Лицо Беверли навсегда сохранило следы этого плена, но она сумела выжить. Кто знал, что ей предстоит умереть в авиакатастрофе? Хуже всего было то, что она вовсе не должна была находиться на этом злополучном самолете. Она заняла место командира дворцовой стражи Дональда Кармайкла.
Дональд подозревался в убийстве своего прежнего начальника, Ричарда Коллинза, который, к тому же, был моим дядей. Сам Кармайкл даже не подозревал о том, что у нас есть свидетель - моя подруга Николь, которая, вопреки всему, выжила в джунглях после его нападения. Король объяснил замену стража приездом во дворец Клэр, дочери Дональда, которая после падения была прикована к инвалидному креслу.
Дело было не только в том положении, которое Дональд занимал при дворе, но и в отношении королевской семьи ко всем Кармайклам. Дональд появился во дворце благодаря королеве Стефани, с которой они вместе служили, и с которой не раз спасали жизни друг друга. Его жена, Хлое, была хранителем и возглавляла дворцовый лазарет. Каждый раз, когда я попадала в неприятности, Хлое Кармайкл возвращала меня в форму, относясь с таким вниманием и любовью, точно я была ее второй дочерью.
Что касается ее настоящей дочери, то Клэр некогда принимала участие в программе «Страж». Мы не очень хорошо ладили друг с другом, но после того, как она на испытаниях серьезно повредила спину, начали обмениваться письмами и подружились. Последние два месяца, предшествующие переезду во дворец, она жила на вилле моего деда и занималась переделкой моих покоев. По иронии судьбы, став невестой Эллиота, я заняла ее место – в течение пяти лет Клэр называли единственной кандидаткой на роль принцессы, и, кажется, сам принц думал так же.
Еще одним членом семьи был Аарон. С ним я была особенно дружна. Аарон был любимчиком всего двора, в особенности его женской половины. Помимо добродушного характера и репутации непревзойденного защитника, он был весьма хорош собой. Темные волнистые волосы, крепкая фигура и выразительные зеленые глаза под длинными пушистыми ресницами не оставляли никого равнодушными к нему. Даже такой кремень, как Беверли Стреймс, на этот раз не осталась в стороне. Все последние месяцы Аарон был моим руководителем, и мы с ним прекрасно ладили. Во всяком случае, я так считала.
Это Эллиот ошарашил меня, признавшись, что Аарон испытывает ко мне совсем не дружеские чувства. И все же, несмотря на то, что теперь я знала смущающую правду, со дня нападения на дворец наши отношения с младшим Кармайклом ничуть не изменились. Как и прежде я обращалась к нему со своими проблемами, и Аарон помогал дельным советом. Первую ночь я и вовсе провела в его компании, поминая Беверли и всех погибших стражей. Даже долгие минуты молчания рядом с ним не казались мне неловкими.
Вот отчего я боялась того дня, когда вопрос о причастности Дональда к убийству дяди Рика станет достоянием гласности. Представить, что мы с Кармайклами окажемся по разные стороны, было крайне сложно. Даже тетя Грейс, которая была в курсе всего происходящего, не спешила торопить Эллиота с расследованием. Она работала вместе с Хлое в госпитале и успела с ней подружиться.
- Тайлс, - привлек мое внимание Эллиот. Он по-прежнему отказывался называть меня по имени. - Я тут подумал, что будет весьма забавно, если моя жена успела переспать с моим братом.
- Эллиот, - взмолилась я. - Ну как же ты умудряешься одной фразой нанести удар по двум фронтам?
- Природный талант, - фыркнул он.
- Тебе не о чем беспокоиться. И совершенно точно тебе не стоит использовать слово на букву «ж».
- Я использую много слов букву «ж». Одно из них весьма точно характеризует ситуацию, в которой мы с тобой оказались.
- А я думала, что в ситуации под буквой «ж» оказался твой брат.
Эллиот довольно усмехнулся. Хотя я знала, что он обожает Джорша, последние полгода братья грызлись по любому поводу. Неудивительно, что Эллиот был доволен тем, какую подножку подставила судьба бывшему наследнику, пусть даже удар настиг их обоих.
- Помнишь его бесконечную песню про то, как сильно он не хочет власти? Кажется, ее услышали наверху.
- Я больше думаю не про него, а про Шарлотту, - Эллиот подсел ко мне на диван и, несмотря на прежний отказ, протянул бокал. Я послушно выпила, хотя не была уверена, что всевидящая леди Адамс не прознает про это.
- Я знаю Шарли уже давно. Она всегда казалась мне редкостной стервой, ты же знаешь ее привычку дерзить всем подряд, если она испугана. Она всегда была очень упертой, замкнутой и сильной. Она справится. Я не сомневаюсь, что в Ренельштейн она прибудет, как приличествует королеве, и никто не догадается, что на самом деле происходит у нее в душе.
- Когда они улетают?
- Завтра будут похороны королевской семьи. Шарлотта и Джорш будут там. Так что они улетят, как только похоронят моего отца. Твои вещи уже сложены?
- Все готово, - подтвердила я, радуясь тому, что мы отошли от темы Джорша. Несмотря на то, что теперь я знала всю правду, глубоко в душе я по-прежнему была в него влюблена. Каждый раз, когда я его видела, сердце екало в груди, и я поспешно отводила взгляд в сторону.
- Эллиот, - нерешительно начала я, - а что насчет остального двора?
- Ты о своих подругах? - сразу же понял он меня. - Я уже говорил с матушкой, и она согласна со мной. Они вернутся ко двору, а затем мы примем решение по каждой из них. Их осталось лишь двое. Как я понял из намеков твоей тети, Николь уже не вернется.
Я кивнула. Мне не хотелось распространяться на эту тему, но правда заключалась в том, что за спиной у всего двора Николь и Рик состояли в отношениях, и теперь Ники ждала ребенка, на которого я, до падения самолета, возлагала большие надежды. Я могла отказаться от своего титула в его пользу, и тогда, теоретически, Эллиот мог бы жениться на леди Уиллстон. На практике я совершенно четко понимала, что капкан уже захлопнулся, и выбраться из него мне уже не удастся.
- Сьюзан Фоулер пока что находится в том же тяжелом состоянии. У нее было загрязнение крови, да и операция прошла неудачно. Так что она в интенсивной терапии, и выйдет оттуда не раньше конца месяца. Я знаю, о чем ты хочешь спросить, но пока у меня не было времени заняться этим вопросом. Я не забыл, Тайлс.
Сью была вторым свидетелем нападения Дональда. Именно от нее зависела его дальнейшая судьба. Если показания Николь подтвердит Сьюзан, то он будет обвинен сразу по нескольким статьям. Палату Сью охраняли «стальные вороны» - элитный отряд защитников, неподвластных Дональду.
- Я знаю, что ты особенно дружна с Сандрой Керлин, - продолжал Эллиот, - и она не одна из помешанных защитниц, вроде тебя и Натали. Я хочу предложить ей место твоей камер-леди. Не думаю, что она сильно расстроится, выйдя из программы. Сандра останется при дворе, и будет жить в свое удовольствие, выполняя роль твоего ассистента.
- Ассистента? - не поняла я. - Разве не камеристки управляют всеми делами?
- Они и еще садовник, - закатил глаза Эллиот. - Камеристки занимаются покоями, старшая - вопросами твоего гардероба, макияжа, драгоценностей и управляет остальными камеристками и портными. Что касается ассистентки, то она связующее звено между тобой и защитниками. Она сообщает им о своих планах, детализирует почти по минутам график, передает поручения всем сановникам. Разумеется, на первых порах ей придется потерпеть наставничество этой старой гарпии леди Адамс, но, думаю, она справится. Разумеется, у нее будет прекрасный доход, титул и своя недвижимость.
- А что с Натали? - спросила я, стараясь не думать о том, что я буду делать, если Сандра откажется.
- Помимо «Стража» при дворе существует еще несколько военных программ. Одна из них, «Стрела», занимается подготовкой снайперов. Дональд и Аарон особенно отмечали успехи Натали в этой области, и я думаю, что это будет разумнее. Насколько мне известно, она недовольна программой. Что же, в «Стреле» все более серьезно, к тому же, это заинтересует твою подругу, обучение проходит на стене. Через три года она сможет в качестве защитника первого дивизиона вернуться ко двору. Семеро защитников, прошедших «Стрелу», сейчас являются членами «Стальных воронов».
- Она согласится, - без тени сомнения кивнула я. - А почему я не слышала об этой программе раньше? Даже Нат о ней не упоминала.
- В нее можно попасть только по протекции, - пояснил Эллиот. - Обычно мы выбираем из лучших снайперов Ньюстона и ближайших округов, даже из Джекстона туда уже тяжело попасть. Людей отбирает командор каждого сегмента стены, из них выделяются трое лучших командиром внешней обороны, списки передаются Дональду и после испытаний он утверждает одну кандидатуру. Иногда, правда, попадают несколько человек. И после всего этого король ставит свою подпись. У Натали не совсем тот уровень, который необходим для прохождения в «Стрелу», но Дональд видит в ней потенциал, да и характер у нее, что тут скрывать, дай бог каждому защитнику. Пока что не говори друзьям о том, что мы тут обсуждали. Их перевезут в Ньюстон завтра, и как только я разберусь с делами, я с ними пообщаюсь лично.
- Хорошо, - нехотя дала я обещание, зная, что буду сгорать от желания все им рассказать.
Никогда прежде я не испытывала столько волнения, как во время перелета в Ньюстон. После катастрофы мы все ощущали себя крайне уязвимо.
Шарлотта, которой удалось взять себя в руки, была бледнее, чем обычно. Она еще сильнее похудела и выглядела точно тяжело больная. Всю дорогу королева Стефани держала ее за руку. Джорш сидел рядом и не сводил с нее взволнованного взгляда. Я бы не удивилась, если бы Шарлотта потеряла сознание, но она держалась.
Эллиота рядом со мной не было - он успокаивал королеву-мать, которая тихо плакала, сидя вдали от семьи. Семьи, членом которой я стала незаметно для самой себя. Почувствовав на себе мой взгляд, он поджал губы в подобии улыбки и вновь углубился в разговор с бабушкой.
Церемония начиналась сразу же по прилету. Эллиот не хотел затягивать. Нервы обеих королев были на пределе, а Джоршу и Шарлотте сегодня предстояло проститься еще и с Гольбенгами.
Все мы были облачены в черное, лишь Эллиоту полагалась алая лента через плечо - символ преемственности власти. Это было мое третье возвращение в столичный дворец, но никогда прежде я не чувствовала себя так ужасно, как сегодня. Эллиот первым спустился по трапу, я второй. Теперь мой статус был выше, чем у Джорша, еще не жена, но уже королева. Эллиот подал мне руку, и мы крепко переплели пальцы. Я знала, что он чувствует. Я была на его месте, когда хоронили мать, дядю и братьев.
Флаги были спущены, а во дворце не горело ни одно окно - все вокруг говорило о потере, столица прощалась со своим королем. Парами мы заняли траурные экипажи, которые медленно направились по молчаливым улицам Ньюстона. Люди, стоящие вдоль всего пути следования, молчали, лишь цокот копыт и стук дождя по брусчатке нарушали неестественную тишину. Эллиот по-прежнему сжимал мою ладонь и невидящим взглядом смотрел на черные попоны лошадей.
Мы проезжали мимо плаца, на котором коленопреклоненными замерли тысячи защитников; мимо наставников, хранителей и обывателей, и все они были облачены в траур. Мы ехали полчаса, а толпы людей не становились меньше. Я и представить не могла, что будет столько желающих проститься с королем. У храма нас ожидала делегация сановников. Двери были открыты настежь, но никто не смел приблизиться к ним.
- Я не могу сделать это, - прошептал Эллиот, когда мы спустились на землю. Лицо его было мертвенно-белым, на лбу выступили капли пота. - Я не могу туда войти. Это все неправильно, такого не может быть.
- Ты должен попрощаться с ним. Я знаю, как это тяжело, но иначе нельзя. Это последний долг, который ты ему отдашь.
Эллиот судорожно вздохнул, и мы медленно направились внутрь. Закрытый гроб стоял на мраморном возвышении. Его окружали четверо стражей, каждый из которых держал поднос с орденами почившего. Хотя окна были очень узкими и располагались под куполом, храм был залит светом тысяч горячих свечей. Вдоль стен бесконечной вереницей тянулись цветочные венки от правителей государств и сановников. Но даже не они привлекли мое внимание, а плеяда надгробий из черного мрамора. Этот храм воздвигли через год после войны, и с тех пор все Фелсены находили здесь свой последний приют. Даже те, кто волей судьбы жили и правили в иных странах. Когда-нибудь в этом храме похоронят Эллиота, его наследников и Джорша.
«И тебя», - шепнул внутренний голос. Какая же насмешка судьбы - несмотря на все усилия Джорша, мы так и не воссоединились в жизни, но будем вместе после ее завершения. От этой мысли мне стало не по себе. Теперь я полностью разделяла чувства Эллиота и могла думать ни о чем другом, кроме как выбраться из храма как можно скорее.
Эллиот, замерев в полном оцепенении, сгорбившись, стоял перед гробом. Как было странно осознавать, что там, под этой тяжелой крышкой лежат останки короля Дориана. Поверить, что этот колосс покинул нас, представлялось невозможным. Казалось, что он будет жить вечно, что такая ничтожная сила, как смерть, невластна над ним.
Дориану удалось то, что не удавалось никому из его предшественников - обусловить сдерживание конфедератов за пределами округов. Раньше ситуация, которая сохранялась в Майклстоне, была повсюду. Почти ежедневные прорывы за границы стен, жертвы среди мирного населения и бесконечная череда убитых защитников. Дориан не только осуществил переход на военное производство, из-за чего мы получали прежде недоступные виды оружия и амуниции, но и укрепил стены, оснастил их лучшим оборудованием. Тысячи защитников были обязаны ему жизнью, и было странно осознавать, что жизнь самого Дориана пресеклась, и теперь наш король Эллиот. Младший сын, тот, кто всегда держался в тени отца и брата.
- Ваше величество, - нарушила я тишину. Эллиот едва заметно вздрогнул и перевел на меня непонимающий взгляд, - Мы должны позволить попрощаться остальным членам вашей семьи. Мы должны выйти.
Он кивнул. Ладонь его на мгновение замерла над крышкой гроба, но он так и не смог ее коснуться. Вместо этого протянул руку мне, и я ее сжала, надеясь этим выразить хоть толику тех чувств, которые я теперь испытывала. Эллиот поджал губы, и, придав лицу спокойное выражение, направился прочь из храма, уступая очередь Джоршу и Шарлотте.
Я думала, что мы будем дожидаться, пока все Фелсены поспрошаются с погибшим, но Эллиот направился прочь от храма, и, не терзая его лишними вопросами, я шла рядом. Нас сопровождали дюжина стражей, среди которых особенно выделялось бледное лицо Аарона.
Проходя мимо обывателей, Эллиот сбавил шаг, и наши сопровождающие принялись раздавать милостыню. Я с удивлением заметила, что ее просят и те, чьи траурные одежды выглядят более чем прилично, и это меня сильно покоробило. То чувство благодарности, охватившие меня при виде бесконечной вереницы провожающих, исчезло как дым, оставив вместо себя отвращение. Когда все повторилось вновь с хранителями, я почувствовала себя еще хуже. Впереди были защитники, и мне не хотелось видеть их радостные лица, когда стражи вложат золото в протянутые ладони.
Но меня ожидало иное потрясение. При виде Эллиота защитники принялись выкрикивать его имя, и перепуганные птицы взмыли с мостовой высоко в пасмурное небо. Кожа моя покрылась мурашками, когда в ряд их голосов вплелись звуки гимна. Никогда прежде мне не доводилось испытывать подобных чувств. Я находилась рядом с королем, держала его за руку, и была частью того мира, который защитники славили в его лице. Я была еще одним звеном в золотой цепи Фелсенов.
А затем, когда на смену гимну пришла тишина, Эллиот опустился на колени. Не зная, как мне следует поступить, я последовала его примеру, а за мной преклонили колени и все остальные. Эллиот читал молитву. Я всегда была далека от религиозной жизни, и происходящее повергло меня в трепет. Теперь не имя Эллиота, а слова молитвы звучали как один единый глас. И не нужна была коронация, не нужна была свадьба - здесь и сейчас мы становились королем и королевой Центрального союза, приносили клятвы своему народу.
Дождь барабанил по камню мостовой, ветер становился все сильнее и сильнее, но никто не поднимал головы, никто не прерывал слов. Меня трясло, и я не знала, дело ли в холоде, или в том неописуемом, непонятном чувстве, что заставляло мое сердце биться все быстрее и быстрее. Когда молитва окончилась, я ощутила опустошенность. Скорбь и страх покинули меня, и, приветствуя наставников, я искренне улыбалась.
Все так же, не размыкая рук, мы вошли в пустой дворец, и поднялись в покои Эллиота. Мне не хотелось ни о чем говорить. В моей душе была абсолютная гармония. Не зажигая в комнате свет, почти до самой темноты мы в молчании стояли у окна и смотрели, как мимо дворца тянутся толпы людей, простившихся со своим королем.
Понравилась глава? Нажимай "лайк", и подписывайся. Не пропусти продолжение!
© Энди Багира. 2015 год.