Больше незнакомец ничего сказать не смог. Полулёжа в большой красной луже, парень погиб на моих глазах. А его последние слова: «они всё ещё здесь! Они любят страх! Они им кормятся» клином вбились в голову. Кто эти «они»? Где Макс? И что за чертовщина творится в этой психушке? Вопросы без ответов лезли друг на друга, а я решительно сказала себе, что во всём разберусь и найду Максима!
Кстати, начало истории здесь.
Тем временем больница продолжала жить своей жизнью. На некотором отдалении разбилось что-то стеклянное. Из шахты лифта эхом доносился скрежет когтей. А прямо над головой слышались быстрые шаги. Я встала с колен, стряхнула с себя пыль и, подумав, поняла, что следует начать поиски с четвёртого этажа, ведь именно туда вели кровавые следы.
Следуя вдоль голубых стен с облупившейся краской, я то и дело замечала то, чего просто не могло остаться в заброшенной больнице. Сперва инвалидное кресло, затем металлическая кровать на колёсиках и, в конце концов, эта ширма.
С ржавого каркаса аккуратно свисала белая ткань. Свет фонарика пробивался сквозь завесу тьмы, очерчивая силуэт того, кто находился за белой преградой. А там определённо кто-то был! Вот ноги, руки, широкие плечи. Определённо мужчина, повёрнутый ко мне лицом и смотрящий на меня сквозь ткань ширмы.
— Макс? — тихо спросила я. — Максим?
Я уже и не наделась. Я предпочла бы, чтобы это была лишь иллюзия, злосчастный обман воображения и не более того. Но рука фигуры, явно держащая медицинский скальпель, поднялась до уровня шеи, затем застыла на мгновение. Потом резкий рывок, и струя алой жидкости прыснула, забрызгав внутреннюю часть ширмы и бетонную поверхность стены.
Я в припадке дикого ужаса прикрыла рот рукой, чтобы не закричать, но всё равно сжатый писк сорвался с моих губ, а ноги машинально сделали несколько шагов назад.
Когда я пришла в чувство, и вернула одёрнутый фонарик в прежнее место, силуэт уже пропал, но свежая тягучая кровь всё ещё сползала по стене.
Преодолев страх, я всё же аккуратно подошла к ширме и, конечно же, за ней никого не оказалось. Со мной всё ещё продолжали, будто играть в игру, где я была жертвой, которую старательно заманивают в ловушку.
Более никуда не всматриваясь, я с ещё большей решительность и злостью добралась до лестницы, пробежалась по гранитным ступенькам и вышла к высокой распашной деревянной двери. Пройдя сквозь неё, я оказалась в отделении, где ранее явно лежали душевнобольные.
Всё оставалось в первозданном виде. Узкие скамейки, выстроенные вдоль коридора. Когда-то на них сидели родственники больных, ожидая разрешения войти в палату. Или же сами больные, дожидаясь своей очереди в процедурный кабинет, где всё ещё хранились кастрюли, с помощью которых кипятили и дезинфицировали иглы шприцов.
Там же остались и сами шприцы. Где-то разбитые, но встречались и вполне себе целые цилиндрические стеклянные колбы с длинной шкалой, где красовались цифры 5мл, 10мл и так далее… Шкала, как и, впрочем, сами шприцы, уже изрядно покрылась ковром пыли. А вот кровать выглядела так, будто её эксплуатируют и по сей день. Замкнутая выемка, уходящая вглубь на добрые полтора сантиметра, точно повторяла контур какого-то очень тучного человека. Больницу все забыли, а вот матрас продолжал помнить форму последнего пациента, лежавшего здесь.
Ровно то же самое можно было сказать и про ремни, которыми когда-то связывали особо буйных пациентов. Они свисали с поручней кровати чёрными змеями и сверкали своей чистой поверхностью, отражая свет фонаря. Пыли на них совсем не было, и я не успела придать этому какое-либо значение, как вдруг моё внимание привлекли далёкие звуки ударов.
Оторвав взгляд от процедурной, я увидела человека, быстро идущего по длинному коридору отделения. Человек с силой толкал распашные двери, от чего те ударялись об стены коридора. Он шёл прямо на меня! И вот, когда между нами оставалось меньше двадцати метров, и я смогла разглядеть его мертвенно-жёлтое лицо и бело-красный халат ни то санитара, ни то мясника, я, наконец, вышла из ступора и окончательно решила бежать!
Ноги понесли меня сначала вниз, затем по коридору к другому корпусу. То и дело по пути мелькали свидетельства ужаса, и по сей день творящегося здесь! Но я не останавливалась, не оглядывалась, а просто продолжала бежать туда, куда глаза глядят! У меня уже не было плана, не было и цели, потому как любой здравый рассудок вёл бы меня куда угодно, но только не в гущу событий, не в центр адской больницы, куда так спешили мои ноги!
Логикой не объяснить панические действия человека, а потому я просто продолжала бежать! И вот тогда, когда мне показалось, что преследователь окончательно отстал, а впереди показалась эвакуационная лестница П-образного корпуса, я, наконец, заметила очень знакомый силуэт, видневшийся подле фасада главного строения. Это был Максим. Парень лежал под дождём, не подавая признаков жизни.
Только преодолев лестницу и буквально выломав заевшую дверь, я смогла подбежать к умирающему другу.
— Надя, прости меня, я просто дурак…
— Боже! Макс! Что с тобой случилось? — рыдая, спрашивала я.
— Я всегда тебя любил, но боялся признаться. А сейчас, когда ты расстался с тем парнем, я решился устроить тебе сюрприз и… Вот идиот. К-хе-хе, — закашлялся он. — На третьем этаже я испугался, вот и выпрыгнул в окно, наивно полагая, что всё будет нормально. А тут оказались эти штыри, на которые я и угодил спиной. Только позже я понял, что эти твари питаются страхом. Они живут в нашем воображении, и они есть только тогда, когда ты веришь в них…
Я обернулась и увидела, что к нам приближается он. Тот самый боров с огромным тесаком и мертвенно-жёлтым лицом. Я видела его также чётко, как видела Максима, грозовые тучи и эту чёртову больницу. Он был безумно реален, но я твёрдо сказала ему:
— Уходи. Тебя здесь нет. Тебя не существует. Ты не сможешь меня испугать, потому что ты просто галлюцинация.
А тогда, когда я закрыла глаза и открыла их вновь спустя секунду, уродец уже исчез, не оставив от себя ничего. Макс издал последний вздох и обрёл вечный покой.
Только позже я предположила, что в заброшенной сырой больнице просто выросли некие особые грибы, чьи споры затмевают здравый рассудок человека. А воображение, опираясь на зловещий антураж, само дорисовывает ужасающие образы, заставляя человека совершать безрассудные поступки. А может… Призраки больницы всё же существуют?
Друзья, впереди множество страшных и интересных историй! Буду рад видеть вас в числе своих читателей! Мы обязательно подружимся :)