Повесть написана по мотивам игры Sacred Князь Тьмы. Игра эта вышла много лет назад и в своё время доставляла много удовольствия своим поклонникам. С пор появилось много других игр, более совершенных технически и красивых, но Sacred остался в моей памяти прекрасным, как первая любовь 😊. Сюжет игры неоднократно вдохновлял поклонников на написание рассказов и даже целых книг о её героях, потому что в нём много намёков на какие-то события, которые в самой игре не описаны развёрнуто. Мне захотелось заполнить эти пробелы так, как я считаю логичным. Надеюсь, история покажется интересной не только фанатам Sacred'a.
1
Замангур проснулся очень рано. Намного раньше, чем ему было нужно. В слюдяное оконце едва начинали проникать первые проблески мутного света. Проснулся он от боли в ногах, ставшей для него привычной за последние месяцы, но от этого не менее мучительной. Боль не была слишком сильной, но она тянула и крутила все суставы, не давая о себе забыть ни на минуту.
«Проклятая сырость» – подумал он в очередной раз. А какой прекрасной казалась возможность поселиться прямо на берегу реки, когда он только приехал в этот мрачный город! Здесь хотя бы не так сильно воняло кровью и гниющим мясом, как в глубине жилых кварталов. Над водой проносился ветерок, проникавший сквозь проём в городской стене, впускавший речушку в город. Он приносил слабый запах леса, да и сама река в те поры пахла иначе, чем теперь: тиной и рыбой. А за последние годы и она стала вонять гниющим мусором, которым щедро наполняли её люди, не заботившиеся о чистоте того места, где сами же и жили. Впрочем, среди его соседей было не так уж много тех, кто считал этот город своим домом. Этот квартал в основном населяли крестьяне, считавшие, что поселились здесь только на время и скоро вернутся обратно к своим полям и пастбищам, и разные лихие люди, для которых ни одно место на земле не могло бы стать домом, разве что городская тюрьма. Немногочисленные мастеровые, державшие здесь свои лавки и жившие рядом с ними, были почти зажиточными по сравнению с этой голытьбой и надеялись вскоре перебраться за реку, туда, где жили «настоящие» горожане. Там, за рекой, дома были каменные, многие двухэтажные, с застеклёнными окнами, и, хотя тяжёлый запах преследовал всех жителей города, в зажиточных кварталах даже он не казался таким мерзким, как здесь, в квартале бедноты. Когда-то Замангур тоже думал, что вскоре продаст свой домик на этом берегу и купит или построит более просторный дом на другом. В те годы за его домик можно было выручить вполне приличные деньги, ведь он был чистенький, со слюдяными окнами – а почти во всех окрестных домах окна были затянуты пузырями и внутри стоял прогорклый запах несвежей еды, немытых тел и грязного белья. Но жизнь распорядилась иначе. Теперь он был рад и тому, что мог жить и работать здесь, в квартале бедноты, хотя клиентов здесь было слишком мало и их запросы были однообразны.
Замангур попробовал изменить позу, лечь поудобнее, уже понимая, что заснуть ему больше не удастся. Боль не отпускала, несмотря на проведённый накануне ритуал, вонючую и жгучую мазь, втёртую с вечера в кожу на больных местах, и колючие шерстяные чулки. Матрас из конского волоса спружинил под его телом, и Замангур подумал, что, в конце концов, живёт он не так уж плохо: работает в своё удовольствие, ест вкусно, дом обставлен красивой мебелью, одежда удобная и почти новая, не залатанная даже на не видимых со стороны местах… А болезнь – ну, что же с ней поделаешь, старость ведь не отсрочишь. «Нет!», – протест в его душе был таким сильным, что остаток дремоты слетел с его глаз. «Мне ещё далеко до старости! Подумаешь, полвека! Да мой дед прожил три раза по столько! Что ж, что людишки вокруг и до этих лет не доживают – они ведь невежественны, не берегут себя, едят всякую дрянь, пьют сверх меры, да при каждом случае лезут в драку и убивают друг друга». Замангур поморщился и повернулся на бок, собираясь встать. Что толку оставаться в постели, когда сна ни в одном глазу? И тут же вспомнил. Скоро ему придётся надеть на больные ноги сапоги. Самые мягкие и удобные, какие только он смог себе позволить, сделанные специально для него лучшим и самым дорогим в городе сапожником – но всё равно мучительно сжимавшие и корёжившие его ступни. Да, по дому он ходил в мягких растоптанных туфлях, но выходить на улицу в них было невозможно, а сидеть безвылазно дома не позволяла жизнь: надо было где-то покупать еду, да и работа требовала определённой формы одежды – ведь не станешь принимать клиента в тапочках…
Замангур всё же встал. В доме было довольно тепло, но в самом деле сыровато, поэтому он поторопился умыться и сменить тонкую ночную сорочку на дневной наряд. Лиловая мантия из тонкой мягкой шерсти ладно облекла его высокую худую фигуру. Застёгивая пояс на талии, он подумал, что следующую мантию надо сшить подлиннее, тогда она будет закрывать его ноги, и хотя бы к приходу клиентов можно будет не переобуваться. И снова рассердился на себя: ну, неужели он не может думать ни о чём, кроме этой окаянной болячки? На лабораторном столе лежат книги, вчера доставленные из Брейврока, на конторке желтеют листы пергамента, терпеливо ожидая, пока он возьмётся за перо… вся его жизнь – это его работа, священная для него наука, требующая полной отдачи, никакие посторонние мысли не имеют права отвлекать его от неё. Он – Мастер, и это высокое звание обязывает его пересилить любые личные проблемы и хвори, он должен быть всегда погружён в главную тему своих исследований, а для других мыслей просто не должно хватать места в его голове. Эта мысленная встряска, как ни странно, помогла. Запивая овечий сыр вином, он уже думал только о гармоничности связки заклинаний, вызывающих холодный туман и молнии. При этом образ холодного тумана никак не ассоциировался для него с болью в суставах.
Дальше здесь.