Профессор Хиггинс, Акула Додсон...
«Профессор Хиггинс», «Акула Додсон» и манускрипт из вечности
От автора. Не читайте этот рассказ, если у вас сегодня плохое настроение. Не читайте его, если вам просто нечего почитать – найдите что-либо другое. Но если вы настроены, окунуться в мир тайны и вас не пугают многочисленные научные термины, тогда ….вперед!
Серегин уже надевал пижаму, готовясь ко сну, когда зазвонил телефон. Как всегда, в таких случаях, телефон зазвонил не вовремя. Думая, кому еще он мог в такое время понадобиться, выпутывая из рукавов пижамы руки, Серегин бросился в гостиную к аппарату.
-«Да, - сказал он, - Серегин слушает!»
В аппарате некоторое время помолчали, затем глуховатый женский голос, устало сказал: « Олег……это я!»
-«Кто это?» - Серегин не узнал голос.
-«Это Ольга…Ольга Бачурина!»
-«Оля!» - радостно заорал в трубку Серегин. «Вот сюрприз! Как вы там? А где Вадим?»
-«Олежка, прости меня, что сообщаю только сейчас. Вадим умер. Завтра будет сорок дней!»
-«Как умер!» – забормотал оглушенный новостью Серегин. «Этого не может быть!»
«Может, Олежка, может! Все умирают. Вот и Вадим… - всхлипнула в трубку Ольга.
-«Как это случилось? – спросил Серегин, - и….. и почему ты мне сообщаешь только сейчас?»
-« Мы не могли тебя найти. Твой домашний не отвечал, мобильного твоего я не знаю…»
-«Да, меня не было в России, а жена уезжала к родственникам!»
-«Олег! Это случилось так внезапно. Он же в Америке, в Нью-Хейвене умер. Инфаркт. Мы полетели туда, нам визы срочно сделали, слава богу. Там куча формальностей… На вывоз тела. Словом похоронили его, завтра уже сорок дней будет. Я все дни, как чумная хожу. Я в себя никак не приду… Помяни Вадима!»
-«Этого не может быть! – пробормотал Серегин.
-«Что не может быть?»
-Это я так в шоке… тоже, не приду в себя! Оля! Мне приехать? Тебе что-нибудь нужно? Помощь, какая?»
« Ничего не надо. Там тебе пакет передадут. Привезут с его работы. Вадим просил передать именно тебе. Прощай!»
« Оля, Оля! – закричал в трубку Серегин, - подожди!»
«Ту-ту-ту! – раздалось в трубке.
Серегин положил трубку и сел в кресло. Он никак не мог придти в себя. Нет Вадима! Сорок дней, как он умер…Стоп, это значит… Олег ударил кулаком по спинке кресла. Это значит, что Вадим умирал, а он, Олег Серегин находился от него в ста двадцати километрах от него, в Балтиморе. Господи, что такое сто двадцать километров в Америке с ее хайвэями? Олег застонал. Лучший друг умирал, совсем рядом, а он не знал. Он обхватил голову руками и задумался.
Они дружили уже около десяти лет, и не было у Серегина друга надежнее, чем Вадим. Настоящий друг, это не тот, с кем ездишь на рыбалку, пьешь водку, жаришь шашлык. Настоящий друг, это тот, кому можно позвонить хоть в три часа ночи, «поплакаться в жилетку», выговориться. С настоящим другом ты можешь не встречаться месяцами, годами, но всегда знать, что где-то он есть, что если надо, он всегда примчится, достаточно послать телеграмму «На помощь, друг!»
-«Какая нелепость, - думал Серегин, ведь мы и познакомились с ним в Балтиморе.
Тогда, уже не выдерживая напряжения переговоров, не идущих на уступки представителей «Коннэктикут Бэнк», Серегин, как бы невзначай сказал руководителю своей делегации, что, мол, «америкосы» подустали, от усталости становятся упрямыми, может надо перерыв в переговорах сделать. Руководитель задумался, переговорил с американскими коллегами и в переговорах был объявлен перерыв на один день. Этот день Серегин решил посвятить отдыху, хотя опасался, что его мнение, как эксперта, будет востребовано, при подготовке начала следующего раунда. Но руководитель махнул рукой, что в переводе на общедоступный язык означало: «Катись!» И Серегин покатился. Он взял машину на прокат, старенький «Фиат» - все, что ему смогли предложить в пункте проката, и стал колесить бесцельно по городу. Езда успокаивала его. Наконец, он нашел маленький ресторанчик под тентом на берегу Патаиско. Он заказал кружку пива и, прихлебывая, рассматривал корабли идущие вверх и вниз по реке.
-«Соотечественник! А, соотечественник! Не составите мне компанию? – услышал он голос и обернулся. За столом сидел мужчина средних лет и, улыбаясь с прищуром, смотрел на Серегина. «Садитесь сюда, ко мне! Здесь почему-то сквознячок…Джойс! – закричал он! Из окошка ресторанчика высунулась голова мужчины и приветливо взмахнула полотенцем. Через секунду, хозяин (а это был он) подошел к их столику.
-«Вот Джойс, познакомься - это мой соотечественник из России. Правда, я еще его не знаю, это дело наживное, но это следует отметить. Встретить в этой дыре, Балтиморе, соотечественника – дорогого стоит! Джойс! Что ты стоишь, как перед генералом Эйзенхауэром? Мы есть хотим! Давай, что-нибудь на твой вкус! Ты вон все толстеешь? Мы тоже хотим такими быть! Ишь, живот отрастил!»
-«Это не живот, это комок моих нервов! – сказал Джойс и величественно удалился на кухню.
-«Видали, каков?»- спросил мужчина.
-«Ну, давайте знакомиться, соотечественник! Бачурин Вадим Викторович! Профессор МГУ, лингвист. Пребываю здесь в длительной командировке. По обмену, читаю лекции в Йельском университете. Так….А вы, стало быть, из этих, финансовых акул? – засмеялся он.
Серегин засмеялся тоже, представился.
-«А как вы узнали?» - спросил он.
-«Э-э! Есть в вас что-то такое, что сразу хочется заплатить налоги!!!! Или вынуть бумажник!»
-«А вдруг я финансист местный?»
-«Не-е! У вас лицо такое…..слишком советское».
И мы рассмеялись.
Вышел Джойс в окружении двух хорошеньких девушек. На тележках они везли какие-то кушанья, Серегин сразу и разобрать не смог.
-«Мистэр Пачурин! Все как ви приказывал!» - по-русски отрапортовал Джойс.
-«Вот, Олег Сергеевич! Не прошло и месяца, как Джойс научился говорить по-русски! Моя школа! Джойс! А почему я не вижу на столе самого главного?»
-«Ви не успел дождаться, мистэр Пачурин! Ви такой нетерпе….как это? Нетерпеливый, вот!» - Джойс, откуда-то извлек бутылку вина, всю в многовременной пыли, лично вытер ее, откупорил и налил. Бачурин пригубил вино.
-«Джойс! Неужели вам для нас ЭТОГО не жалко?»
-«Мистэр Пачурин! Я просит вас не задават глюпий вопрос! Кушайте!» - и Джойс со свитой удалился.
-«Ну, кушайте, так кушайте! Ешьте, соотечественник, чем старина Джойс угощает! Да, не смотрите вы на меня недоверчиво, я не из ЦРУ, вербовать вас не буду! Ах, черт, возьми! Какое вино! Джойсу привозят его с юга, всего бутылок тридцать, он дрожит над ними, как Кощей! Не допросишься! А тут сам вынес! Вы ему определенно понравились! Вот что значит лицо финансиста! А может, он вас за налогового инспектора принял, испугался?» - веселился Бачурин.
Вот так началось их знакомство, так началась их долгая дружба! Они сидели, в ресторанчике Джойса, разговаривали, находили общих знакомых по Москве. Когда пришло время расплатиться, Бачурин мягко придержал руку Серегина, когда он полез за бумажником.
-«Оставьте, Олег Сергеевич! Сегодня у меня праздник!»
Они еще долго сидели просто так, говорили и не могли наговориться. Время от времени Джойс приносил им маленькие чашки ароматного кофе, ставил на стол и каждый раз, указывая пальцем, повторял: «За счет заведения!». Потом они разъехались и долго не виделись. Иногда только звонил у Серегина телефон, и Вадим осведомлялся, как живет Акула Додсон. Так он окрестил Серегина в честь одного из героев О.Генри. Вадим, в свою очередь интересовался делами профессора Хиггинса (так он окрестил Бачурина). Иногда они встречались в Москве, даже семьями выезжали в Серебряный Бор, на отдых. Как же к нему тянулись люди...Он притягивал их как магнитом. И вот….
Продолжение следует.