а речь про ревность пойдёт.
Актуально во все времена, потому что страсти, они такие. Безжалостные они.
Вот я , например, каждый день себя чувствую немножко Дездемоной, потому что у нас имеется собственный Отелло. Вернее, Отелла, потому как она женского рода. Угадаете, кто?
Нет, не чёрная. Да, Маня.
Глядя на степенную Манину походку и размеренный образ жизни, её вообще трудно заподозрить в сколь-нибудь сильных душевных порывах. Однако характер ведь формируется в глубоком детстве. А там у нас что? Бультерьер у нас там. Если бы вас бультерьер воспитывал, а? Представили? То то и оно. (История о том, как Манечка появилась в нашем доме, вот здесь)
За первые несколько месяцев в нашем доме Манюша целиком и полностью уверилась в собственной уникальности, непогрешимости и вседозволенности, а потом на её трёхцветную голову посыпались напасти. Сначала в виде Ночки, но это ещё полбеды, потому что Ноча и в килограммовом эквиваленте невелика, и характер имеет лёгкий, уступчивый. А вот лысая глухая напасть, прямо на Манюшиных глазах за короткий временной промежуток удвоившая массу тела, а соответственно, ударную мощь, стала нешуточным испытанием, настоящей кувалдой судьбы. К тому моменту, психологически подмяв под себя деликатную Ноченьку, Маня решила, что все беды позади, и вот на тебе - бегает, орёт, тянет свои длинные лапы к пышным девичьим формам.
Этому стихийному бедствию нужно было как-то противостоять.
В конечном итоге из нежной длинноносой малышки сформировалась суровая северная дева с нордическим характером. По хорошему, ещё в детстве следовало бы назвать её Брунгильдой, но кто же мог знать?
Однако есть, есть у нашей валькирии одна слабинка, тонкое место в крепкой броне, за которой прячется чувствительная и ранимая душа, - Манюша ревнива.
Ревность, как известно, чувство иррациональное, может проявить себя в любой момент, независимо от метеоусловий и политической обстановки. Манюшино "чудовище с зелёными глазами" просыпается, как правило, в вечернее время суток, когда мы с Бетховеном проводим церемониал "Сопровождение ко сну". У Бети жизнь вообще сильно ритуализирована - если, например, на ночь не поворковать в глухое ухо, ребёнок не уснёт. Будет сидеть в гнезде, уронив голову на грудь, и с молчаливым укором отслеживать хозяйские перемещений. Это значит, нужно срочно бросать на плите кипящий суп и на полусогнутых, отвешивая по ходу необходимое число поясных поклонов, спешить в королевскую опочивальню.
Завидев, что рабы поспешают чесать пятки, Бетинька издаёт благосклонное "мр" и начинает раскладывать курдюк на лежанке. Далее следует, подобострастно поглаживая между ушей, произносить нежным голосом ритаульные заклинания: "Ты же мой сладкий котик, мой золотой ребёночек, спи, пупсик, я тебе животик укрою, а то он из-под одеялка вываливается...". Последовательность слов не особо важна, исполнитель для Бети тоже роли не играет. Однако для Мани лицо, напевающее лысой глухне вечернюю колыбельную, как раз и является главным раздражителем.
Супруг может петь и ворковать, сколько ему угодно, Маня головы не повернёт. Однако стоит мне склониться над Бетюшиной колыбелью, как на горизонте тут же обрисовывается донна, торопливо семенящая в сторону подоконника с засыпающим мачо. Мы с мужем провели серию экспериментов. Вот Маня лежит на батарее, буквально прикипев к ней мягким боком. Я на цыпочках подкрадываюсь к Бетькиному гнезду, изо всех сил стараясь не скрипнуть половицей. Правда, этот розовый мерзавец неизменно выдаёт наши преступные намерения предательским мррруканьем, и тут сколько не прикладывай палец к губам, а всё, дело сделано - уши на батарее вздрагивают и разворачиваются назад.
Если в данный момент Мани в зоне видимости не наблюдается, расслабляться не стоит. Как только свистящим шёпотом я сообщаю Бетику, что он "наш золотой пупсик", из-за шкафа выворачивает донна.
Дальше уже хоть на языке жестов изъясняйся - без всякого сурдоперевода Манечка знает, что здесь совершается грязная измена. Торопливо переставляя мягкие лапки, девочка спешит в нашу сторону, стараясь на ходу встретиться со мной глазами. Я же, напротив, изо всех сил стараюсь не напороться на Манюшин взгляд, ибо в нём столько...
"Как! Ты! Могла! Зачем? Зачем, я спрашиваю, ты забрала меня у родненького, зубастенького, носастенького бультерьерчика? Чтобы петь песни этому лысому оглоеду?!! Не мать ты мне, а мачеха!"
И Манюша вовсе не желает немедленно оказаться на хозяйских руках, всё, что ей нужно - чтобы мать отошла от подоконника. Ну ладно уж, в качестве искупления вины можно взять на ручки, да. Сильно то не лапай, девочка, между прочим, уже на ночь помылась. Раскаялась? Хорошенько раскаялась? Всё, поставь на место и иди делай дела. Нет, к окну не ходи, я сказала. А на кухню можно, да. Грехи, между прочим, кровью смывают, так что давай, хоть корму насыпь, что ли.