Вторая часть книги принца Гарри, под названием «Окровавлен, но не сломлен», — чуть объемнее первой и, видимо, целиком посвященная его молодости и (относительной) зрелости, — открывается рассказом о его первом «взрослом» разочаровании. Выпустившись из академии в Сандхерсте в чине младшего лейтенанта, он должен был отбыть в Ирак — и вот в феврале 2007 года Министерство обороны Великобритании официально объявило: принц Гарри будет участвовать в патрулировании территорий вдоль иракской границы, недалеко от Басры. «Своеобразной» реакции на это объявление он не ожидал:
«Реакция общественности была своеобразной. Половина британцев была в ярости: люди считали, что это ужасно — рисковать жизнью младшего внука королевы. Запасной он или нет, говорили они, — неразумно посылать королевскую особу в зону боевых действий (это был первый такой прецедент за двадцать пять лет). Другая половина, однако, говорила: браво. Почему к Гарри должно быть особое отношение? Какой бессмысленной тратой денег налогоплательщиков было бы обучать этого парня быть солдатом, а потом не использовать его умения на практике! Умрет — значит, умрет, говорили они».
Разумеется, такой информационный повод широко освещался по всему миру: новое назначение Гарри стало сенсацией. С «официальными» заявлениями на эту тему один за другим начали выступать лидеры иранских повстанцев: один во всеуслышание пообещал «вернуть прекрасного принца его бабушке без ушей», второй издевательски обратился к самому Гарри, призвав «последовать примеру его матери, порвать с королевской семьей и восстать против империалистов». Публичные угрозы (как и скрытые, о которых вовремя узнала британская разведка) сделали свое дело — и через два месяца командировка Гарри была отменена: миссия стала слишком опасной не только для него самого, но и «для любого, кому не повезло бы оказаться рядом». Один из командующих армией сделал официальное заявление, в котором возложил часть вины за произошедшее на прессу: «Он раскритиковал журналистов за преувеличения и ажиотаж при освещении событий, за дикие спекуляции, которые «усугубили» уровень угрозы». Несколько газет ожидаемо нанесли ответный удар, снова обвинив Гарри в трусости: «Они сказали, что это я надавил «за кадром» на свое начальство, чтобы все отменить».
Гарри чувствует себя полностью разбитым: «Я думал о том, чтобы уволиться из армии. Какой смысл оставаться в ней, если я на самом деле не могу быть солдатом?» Он пытается поговорить об этом с родными и близкими, но никто не понимает его по-настоящему. Челси, конечно, знает, что армия — фактически единственная «отдушина» Гарри, но она очень волнуется за его безопасность и «не может скрыть облегчения» от отмены опасной командировки. Уильям «сочувствует ему как солдат» — но как любящий брат просто не может сожалеть о том, как все повернулось. Не получив утешения от близких, Гарри начинает искать его в алкоголе: «Примерно в это время меня не раз фотографировали выходящим в предрассветные часы из пабов и клубов, с домашних вечеринок».
В это же время, поняв, что душевное состояние Гарри нестабильно, папарацци начинают его провоцировать — намеренно толкать, задевать камерами, набрасываться на машину, в которой он едет, и так далее: «В 2007 году один мой снимок принес около тридцати тысяч фунтов. Первоначальный взнос за квартиру. Но поймать момент, когда я проявляю агрессию? Это мог бы оказаться первоначальный взнос за пригородный домик». Дело доходит до абсурда — Гарри вынужден договориться с одним из своих телохранителей, чтобы тот возил его домой в багажнике машины:
«Когда мы вышли из клуба, я сказал:
— Тебе придется запихнуть меня в багажник, Билли.
Он удивленно посмотрел на меня. Серьезно?..
Это единственный способ не поддаться искушению наброситься на них. Они не смогут ничего заработать на мне. Беспроигрышный вариант.
Я не сказал Билли, что именно так иногда была вынуждена поступать моя мать.
Так началась наша очень странная практика. В 2007 году, покидая паб или клуб, я загонял машину в глухой переулок или на подземную парковку, забирался в багажник, просил Билли закрыть крышку и лежал там в темноте, скрестив руки на груди, пока они с еще одним телохранителем везли меня домой. Это было похоже на пребывание в гробу, но мне было все равно».
После рассказа о тягостном опыте общения с папарацци Гарри делает небольшое «лирическое отступление» и вспоминает о концерте, который они с Уильямом организовали в день десятой годовщины ухода из жизни Дианы. Планируя концерт, они «не испытывали никаких чувств» — это всего лишь еще одно официальное мероприятие: все вырученные средства перечисляются в благотворительные организации, выбрано достаточно грандиозное место проведения — стадион «Уэмбли», приглашены звезды первой величины, в конце концов и сами принцы выходят на сцену... С высоты своего сегодняшнего опыта, говорит Гарри, он поражен тем, насколько они с Уильямом привыкли скрывать эмоции и замалчивать все, что касалось их матери:
«Может быть, это и было причиной того, что мы... практически ничего не сказали? Сейчас я смотрю на видео, и оно поражает. Может, это был тот самый момент, когда мы должны были рассказать о ней? Копнуть поглубже и найти слова, чтобы напомнить миру о ее безукоризненности, о ее магии, какая встречается раз в тысячелетие, о ее исчезновении? Но мы этого не сделали. Я не думаю, что было бы уместно воздавать ей полноценные почести, — но, может быть, какая-то небольшая личная дань уважения?.. Ничего подобного мы не сделали...»
Несколько дней спустя Гарри едет в Ботсвану с Челси. Он хочет познакомить ее с Тидж и Майком (семейной парой, с которой он познакомился некоторое время назад и поддерживал связь), а также с давним другом — сафари-гидом Ади: «Первое сближение четырех особенных для меня людей. Это было все равно что привести Челси домой, чтобы познакомить с мамой, папой и старшим братом. Важный шаг, мы все это знали. К счастью, Тидж, Майк и Ади полюбили ее».
В целом, визит оказался очень приятным — не считая того, что Гарри по-прежнему топил стресс в алкоголе, несмотря на присутствие девушки. «Челс, Ади, Тидж и Майк ничего не говорили. Может быть, они ничего не видели. Вероятно, я неплохо поработал, пытаясь все это скрыть», — говорит Гарри, — но сам очень хорошо понимает, что ситуация критическая и что-то необходимо менять. Поэтому, едва вернувшись в Великобританию, он является к своему непосредственному командиру и просит срочной аудиенции, чтобы объяснить: вечно жить в «подвешенном» состоянии нельзя, ему нужно «найти способ вернуться к работе — или уволиться из армии».
Разумеется, командир Гарри — полковник Эд Смит-Осборн — не может допустить этого: сбежавший из армии принц стал бы причиной дипломатического и стратегического скандала. С другой стороны, как солдат, который никогда не бежал от драки, он, возможно, сочувствует Гарри и искренне хочет помочь. Вернуться к командировке в Ирак не было никакой возможности, эта дорога для Гарри закрылась навсегда. Однако полковник предложил нечто еще более удивительное.
Афганистан, в котором всегда требовались авианаводчики.