Но есть предел и у нее. После смерти Фрэнка Кеннеди она начинает пить. Потому что это — уже перебор. И что страшно — она пьет и почти не пьянеет! Ее уровень самоконтроля уже зашкаливает. Бренди не способен отключить ее разум. Алкоголь лишь снижает чувство стресса, не больше. Это состояние, когда уже неважно, сколько ты выпьешь. Тело может и опьянеть, но разум остается трезв. Она мгновенно включается в ситуацию и полностью отдает себе отчет в том, что делает. (И даже уже будучи женой Ретта, когда вроде бы все хорошо – обратите внимание! – она никогда не бывает такой раскрепощенной, как в юности. Она почти всегда напряжена. Даже когда, как и прежде, кокетничает и играет с мужчинами. Конечно, напряжение заметно меньше, но до конца оно не ушло. И об этом говорят ее ночные кошмары. )
Но самое страшное еще впереди... И это не смерть отца, не гибель дочери и не потеря неродившегося ребенка (как ни страшно это звучит), не позор, от которого ее спасла Мелани, не смерть самой Мелани... Это все – страшные ступени к заключительному аккорду – крушению ее смысла жизни.
Самое страшное – это когда она вдруг понимает, что любовь к Эшли никогда не была любовью. Что все, чем она жила и дышала, все, что имело для нее смысл, все, ради чего она боролась и выживала - всего лишь... иллюзия, выдумка маленькой девочки..
"..но все это уже не имеет никакого значения..."
И что любовь всей ее жизни — это Ретт. Она словно просыпается от спячки. Ретт – тот самый человек, без которого она — не она, который для нее и воздух, и солнце, и самая ее суть... Миг полного краха ее мира, когда из-под ног уходит опора, и она словно повисает в пустоте, и совершенно ошарашена, контужена этим пониманием.
Старый мир рухнул, Эшли канул в прошлое, и она бежит домой. Есть только Ретт! Она еще пытается все спасти...
И в этот самый миг Ретт, тот самый Ретт, которому все это время хватало любви понимать и прощать ее, уходит. Уходит и не оглядывается. Вот это и есть самое страшное... И ее фраза "а об этом я подумаю завтра...", так восхищающая многих — это инстинкт самосохранения, потому что если думать об этом сейчас, то она уже не выдержит. Или сойдет с ума или просто остановится ее и без того измученное потерями сердце. Она абсолютно права... О таком.... надо "думать завтра"...
Но она снова находит в себе силы и создает себе новую "точку надежды" впереди. Вернуть Ретта. И поэтому она будет жить. "Ведь завтра будет новый день!" — по мне, так именно эта фраза достойна истинного восхищения... Если честно, я не понимаю, как она выдержала это.....