СПОКОЙНАЯ ЯПОНИЯ
Японская вежливость — это нормы подобающего поведения, выдрессированные в народе острием меча.
Всеволод Овчинников Ветка Сакуры
Любвеобильные японские императоры периода Хейан (794 — 1185) оставляли обильное потомство (у императора Сага было, к примеру, 50 детей). Дети от неофициальных жен в последствии не относились к высшей аристократии крови, довольствовались четвертым рангом самураев, — были самыми амбициозными потомками (как всегда бывает в «братском споре» за наследство: кто позади, тот и злее). На самом деле это и стало причиной замены императорской власти сегунатом. Незаконнорожденные не могли взять верховную власть по ритуалу, зато взяли ее силой. Конечно это произошло не сразу, а когда незаконнорожденные потомки этих императоров сами заимели амбициозных сыновей. Вот тогда наступила самая настоящая резня царевичей, по канонам ритуала наследования превратившиеся в «самураев».
Весь следующий период Камакура (1185 — 1333) потомки императоров из домов Тайра и Минамото выясняли, который из них первый, а кто второй и провозглашали себя сёгунами. Правила японской битвы престолов посты: кто победит, то и сегун. Традиция не позволяла провозглашать себя императором.
Более того, пока представители Тайра и Минамото сражали между собой в «кровавой любви» появились мелкие землевладельцы «дзи — самураи». Эти вообще не имели званий и великих отцов, но хорошо научились обращаться с оружием. Новая гражданская война крупных дайме с мелкими «дзи самураями» продлилась еще двести лет. (Это были те самые «братские споры» или «кровавая любовь» зерефов для усложнения рефлексии японского народа. Эти братские споры, этот этап отупения зерефных амбиция как раз важен для появления централизованного государства)
Если бы в период Сэнгоку (эпоха воюющих провинций) кто-либо из соседей решил бы завоевать Японию, он это сделал бы почти голыми руками. Он подошел бы, как охотник подходит к дерущимся в брачном танце оленям.
Но второго монгола Хубилая больше не было. А китайская династия Мин, как всегда, завязла в своих внутренних проблемах. Им не был никакого дела до восточных варваров).
Дело дошло до того, что вооруженные организованны крестьяне захватили ставку сегуна Киото в 1457 и 1461 годах. Это напоминало русскую смуту начала XVI века, когда в Москву захватывали поляки, шведы и крестьянское ополчение Минина и Пожарского. Но Япония это остров на самом конце света. Здесь японцам повезло. Японию никто не захватывал. Ни одна империя не пришла и не вмешалась в японские "братские споры".
Когда японская элита наконец пришла к выводу — пора кончать. Это значит наступить на горло своим «братским спорам». Тоётоми Хэдаёси объединил Японию. Но сначала всех других дайме и самураев победил.
Чтобы этого больше не повторилось впредь, Тоётоми Хэдаёси провел административную реформу в 1587 году. Он закрепил за крестьянами землю, чтобы было легче собирать налоги. Создал касту администраторов (самураев) и гражданских подданных (мешан, крестьян, торговцев). Чтобы больше никто из крестьян не хватался за оружие и не представлялся самураем. После этого быть среди администраторов стало пределом японского честолюбия.
Чтобы в Японии больше не было фронды сёгун Изяце Токугава заставил всех дайме присылать свои семьи в Киото в качестве заложников. Чтобы крестьяне не роптали, разделил ответственность за любое нарушение на каждые пять крестьянских дворов. Чтобы жители пяти дворов зорко следили друг за другом и смотрели по сторонам. Если кто то не доложил вовремя о случившихся событиях — о конфликте между соседями, о появлении неизвестных людей, того ждало строгое наказание.
В период сегуната Токугава, в течение 250- лет вплоть до эпохи рыночных реформ Мейдзи в Японии больше не были никаких крестьянских восстаний. Ни одного провинциального фрондера даймё. Ни одного диссидента самурая, посмевшего выступить против сёгуна.