Мрамор – в противовес песчанику – материал холодный и лунный. Я никогда не увлекался исламом, но всегда замечал, что в лучших образцах мусульманского искусства очень много воздуха и лунного света. И этот лунный холодок не растопить даже палящим индийским солнцем… И он не уйдёт даже если толпы атакующих этот шедевр архитектуры, этот символ Индостана, туристов, затопят всё вокруг…
Но сейчас раннее утро.. туристов почти нет, а первые лучи солнца, которые уже через час или два сделают эти камни невыносимо жгучими (не вытравив из них той этой холодной сути) придают им нежно розовый, сладостно-тёплый и романтичныйоттенок.Как любой нормальный бэкпеккер ехать сюда я не хотел… Из принципа, из чувства противоречия, просто потому что сюда едут абсолютно все, кто приезжает в эту страну. Я не хотел толкаться в очереди перед входом среди орущих и жестикулирующих гидов, среди полусонных экскурсантов, средижующих бетель рикш, сигналящих такси и двухпалубных автобусов. Я не хотел, чтобы ко мне приставали доставалы и торговцы мраморными шахматами, проволочными головоломками и … Я хотел «настоящей Индии».
И вот теперь я здесь. Раннее утро медленно заполняет золотым сиянием все дорожки ведущие к возвышающемуся посреди длинного пруда монументу и делает эти камни и минаретысахарными. А тот лунный холодок подобен тонкому, как шлейф запаху жасмина или едва ощутимому аромату цветущих роз…Я гуляю, впитываю этот ускользающее от меня настроение и пытаюсь понять… то ли мне повезло, то ли состояние у меня такое, то ли пришёл я сюда в «правильное» время, то ли все те, кто не едет в это место «чиста по идеологическим причинам», просто глупцы…? Через два часа здесь будет пекло, толпы «понаехавших» на утреннем поезде из Дели туристов сделают это пекло невыносимым и увидеть здесь, скорее всего, будет нечего, но пока…
Я сижу на парапете и прислушиваюсь. В этом аромате очень много. Тихая печаль, светлая грусть, сладостная нега, прозрачная вода в ажурных фонтанах, прохладное журчание в жаркий день…, лёгкое дуновение, открытый полог, тщета…. и тщетная надежда.
Любовь императора великой страны к своей жене или просто романтичного человека к своей спутнице, подарившей ему 14 детей и умершей в родах наследника. Наследника, который не только расправится со своими старшими братьями, но и заточит своего отца на последние восемь лет его жизни. Но заточит так, чтобы тот ни на минуту не переставал видеть то, что прославит имя его создателя в веках… Вечная песня вечной любви, над которой не властны ни времена, ни страны… и которая через века и расстояния заставляет меня вслушиваться в эту тишину и находить её отзвуки в своём сердце. Я сижу и слушаю эту голубиную песню и не понимаю, как я мог оказаться здесь, хотя и не собирался.
Конечно, мой путь пролегал мимо, и было бы глупо не потратить пару часов, чтобы «поставить галочку», но ведь я НЕ ХОТЕЛ «ставить галочку».Я прислушиваюсь ещё и где-то там под куполом я слышу пение ангелов, небесный хорал, песнь подобную переливу органа в его высших регистрах. Неужели я столь впечатлителен? Может быть, мне чудится? Или у меня слуховые галлюцинации?... Но нет, стройный хорал не смолкает, иногда усиливаясь, иногда затихая, но уже через минуту возобновляясь с новой силой. Я не могу поверить в реальность ситуации и впору ущипнуть себя за руку… Это не просто ощущение – это реальная музыка. Я поднимаю голову, чтобы попытаться понять, откуда несётся этот божественный звук. Кажется – он идёт откуда-то из под купола.. Может быть там поёт кто-то из персонала? Наверное,там лестница, он забрался туда что-нибудь почистить и запел? Очень трудно представить, чтобы в Индии, в храме – пусть даже и музейном – специально ставили музыку для туристов. Да и какая-то уж очень нереальная это музыка. Нечеловеческая. Медленно поднимаюсь с парапета и тихо, постоянно прислушиваясь, чтобы не спугнуть фантастическую реальность, иду в главное святилище,где в центре, под несколькими этажами мраморных перекрытий лежат в мраморных гробах истлевшие тела Мумтаз и Шах Джахана… И там, в этой глубокой вышине, под огромным белоснежным куполом …мирно воркуют голуби..
Закат я провожал на другом берегу Джамны. С той стороны, где должен был стоять второй Тадж Махал из чёрного мрамора и где ещё виден его полуразвалившийся фундамент. Здесь совсем нет туристов, лишь небольшая стайка детей, которые гоняли палками колёса и от нечего делать приставали ко мне. И ещё одна приветливая влюблённая парочка из Бомбея, которые задали мне все положенные вопросы и пожелали счастливого пути. Тихие воды Джамны, отражают величественное здание на том берегу и последние отсветы заката на его белоснежных минаретах …. Мычание коров, огороды на которых жгут мусор, туман над водой. Отсюда когда-то Верещагин писал свой Тадж Махал.
Вечером я уехал в Дели
