Письмо 7.
Кемерово, 30.06.79
Наташенька, родная ты моя!
Даже не знаю, как тебе ВСЕ сказать и написать. Честное слово, после отъезда как-то от волнений кружится каждый день голова, кружится в прямом смысле слова. Знаешь, трудно жить и работать — не имея возможности сказать, обнять, поцеловать (пусть даже неумело,
громко) ЧЕЛОВЕКА, близкого, любимого и родного. Но есть надежда, и это чувство вселяет уверенность на счастливое будущее.
Мы с тобой любим друг друга, я тебя люблю безумно, очень хочу быть с тобой всегда вместе, никогда не расставаться!
Я прилетел, 25-го утром побежал в обком, отчитался за поездку в Иркутск. Можешь мне поверить, что ничего лишнего я им не сказал. Дали мне читать письмо из ГКНТ по поводу БУДУЩЕГО института — ОЧЕНЬ интересно все написано. Но я НЕ ОЧЕНЬ верю в то, что
это БУДЕТ. Однако…. Приятно. Ввели нас с Михайловым В.А. в состав Совета по искусственному жидкому топливу, это хорошо. Что мы там делать должны, пока никому не ясно. Я думаю, что нас пригласят первый раз теперь уже осенью. Конечно, отсутствие контакта с Кричко меня удручает, но ничего, видимо, не сделать лучшего.
Мне, конечно, горько и обидно только от той мысли, что и в этот раз труд может оказаться «зряшным». Тогда придется бросать науку и уходить в паломники. Но — только вместе с тобой! Иначе я не согласен….
Очень важно в этой ситуации точно знать планы ПОП-У-ГАЙЧИКА. Он может сделать много, много гадостей. Помогать ближним — это не его жизненный стиль. Но ты обязана быть с ним очень осторожна, предельно внимательна — как на фронте! Как «СМЕРШ», как в разведке! Или — уходить немедленно. Я не знаю, что говорила А.В., это нужно хорошо проанализировать, продумать. Конечно, она плохой совет не даст. Но непрерывно меняется обстановка и у вас в ИНУС и в ИГУ, она ее может не чувствовать…
Родная моя Наталья! Прочти внимательно книгу, которую я тебе посылаю. Это — вторая моя молитвенная книга, моя Библия! Береги ее как свою. Никому не давай ее читать. А потом пиши свое мнение.
Улетаю во Фрунзе, видимо, не ранее 12-13.06. Так что жду еще писем твоих и обязательно (посылай авиа). Крепко обнимаю, целую, обнимаю и целую, целую и обнимаю.
Твой Эм.
Продолжение.Воспоминания.
Задолго до нашего прибытия в Свердловск я помню эпизод, который чуть не стоил нашей семье многих трагических неприятностей… Посреди огромного пшеничного поля поезд остановился, казалось, что он будет стоять довольно долго, пыхтел и пыхтел паровоз, давал длинные гудки как перед бомбежкой…
Лена никогда не подчинялась маме, тут она без разрешения взяла чайник и быстрым шагом, почти бегом, понеслась в сторону паровоза за горячей водой. Вдруг паровоз начал набирать скорость, а Лена исчезла. Мама спрыгнула на насыпь из вагона и бежала вдоль поезда, пока пассажиры и солдаты не втащили ее в вагон. Слез было море, почти половину дня до самого вечера мама плакала. Когда стемнело, поезд остановился, и через пару минут появилась Лена с таким видом, будто ничего не случилось — она развлекалась в одном из соседних вагонов! Я точно помню, что мама ей этого безобразия не простила никогда!
На каждой остановке поезда к вагонам подходили разные люди, потом, ближе к Волге, люди монголоидного вида, по-видимому, татарские люди, и все предлагали еду, что имели, то и предлагали.
Совершенно бесплатно. Мы бы умерли в дороге, если бы не эти люди. В нашем поезде было всего 12 детей, и детям отдавали практически все продукты, добытые в пути…. Страх от бомбежек исчез, но взрослые так и не знали до конца, куда идет наш поезд и зачем. Охрана молчала, наш отец хранил египетское молчание, тоже выполнял приказ…. Наши переживания в Свердловске — мы смиренно успокаивали друг друга.
Больше трех недель поезд медленно двигался на восток. Вдруг стало очень холодно, по утрам шел снег с дождем. У нас не было
совершенно никакой одежды, майки июньского дня и тонкие трусики. У взрослых одежды тоже не было! Снег лежал на полях слоем выше колен. Вдруг поезд остановился посреди заснеженного поля, пришел приказ вагоны освобождать, ящики вместе с нами выбрасывать на снег и как можно быстрее.
Поезд должен был грузить танки и орудия и на самой большой скорости двигаться на запад! Под Москвой шли кровавые бои, и никто ничего не спрашивал. За 8 часов вагоны выгрузили в снег…