Когда вечером пришел Никита, то застал жену в крайне задумчивом состоянии. Мужчина вымыл руки, посмотрел на плиту.
Мила сегодня сварила суп и нажарила котлет. Затем, заглянув в холодильник, изрядно удивившись, спросил:
- Ты сегодня в магазине была?
- Нет. Твоя мама приходила, продукты принесла. Разве она тебе не звонила?
- Нет.
Теперь удивилась Мила.
- Она звонила вчера, - сказал Никита, - узнала, когда я работаю и спросила как у нас дела, но о том, что зайдет в гости она не предупреждала.
Мила улыбнулась. Наверное, свекровь планировала с ней разговор и не хотела, чтобы присутствовал Никита. Хотя довольно странно было то, что, едва отдав продукты, Софья Романовна сразу захотела уйти. А может и не хотела. Может ждала, что невестка ее остановит и предложит чай. Собственно, так Мила и поступила.
- О чем задумалась? – Спросил Никита присаживаясь за стол.
- Да так, - отмахнулась Мила, - мне нужно кое-что сообщить тебе.
Никита напрягся.
- Что?
- Кажется, я беременна, - Мила выдохнула и посмотрела на мужа. Он же, вместо того, чтобы проявить хоть какие-нибудь эмоции, молча уставился на жену, словно она сообщила ему не о беременности, а о какой-нибудь сложной косметической процедуре, названия которой он ранее не слышал.
- И что ты скажешь? – Задала следующий вопрос Мила, начиная нервничать.
Никита окинул бережным взором жену, затем произнес довольно тихо:
- Будем делать все, чтобы обеспечить нашему ребенку достойное будущее.
- Но у нас же ничего нет.
- У нас есть мы.
***
Василий минувшую ночь спал плохо. Осознание, что прошлого не воротишь, тяжелым камнем легло на сердце. Мужчина страдал. Страдал от того, что не смог смириться с тем, как поступил со своей женой. Инна, какая бы она не была, являлась для него буквально всем. Василий то задремывал, то просыпался. Телевизор, который не переставая работал, больше не мог заполнить тишину в комнате. Вот так бывает... Уходит человек из жизни и все становится чужим, особенно квартира или дом где прожил всю сознательную жизнь с этим человеком. А тишина становится оглушительно громкой, как бы это не звучало. Но хуже всего то, что никуда от этого деться нельзя.
Василий без толку ворочался в кровати, пытаясь лечь поудобнее. Наконец, мужчина сдался. Встал, выключил телевизор, раздвинул занавески, затем открыл окно, впуская холод уже начавшегося утра.
Поежившись, решил надеть тапочки, затем присел на кровать. Взгляд мужчины упал на фотографию, что стояла в фоторамке на тумбочке. Он так и не убрал ее, просто не смог. На снимке были его дети, они улыбались и были счастливы. Василий любил это фото, но сейчас смотреть на них было мучительно больно. Старик протянул руку, чтобы убрать снимок, но остановился всматриваясь. Интересно, а знают ли они, что мужчина, которого они всю жизнь считали своим отцом, на самом деле им чужой дядька? Василий кивнул сам себе соглашаясь. А иначе, как объяснить то, что после похорон Инны, никто из них ему ни разу не позвонил? Никто не захотел узнать, как у него дела. Они точно знают, что он им чужой. Василий сжал зубы и перевернул фотографию. От собственного действия ему стало неприятно. Ведь эти дети, его дети, они не чужие. И как бы он не пытался себя убедить в обратном, но факт оставался фактов. Он по-прежнему их любил. Да и как можно иначе, когда ты воспитываешь их с пеленок, радуешься первым успехам, расстраиваешься из-за промахов, гордишься достижениями и взлетами, грустишь вместе с ними из-за падений и неудач? Гнев, ярость, злость и отчаяние испытанное раннее было вызвано не тем, что Инна ему рассказала правду, а тем, что он испугался не рассказала ли она им...
Василий всегда мечтал иметь детей, в этом он видел чуть ли не единственный смысл своего существования. И какая же жестокая насмешка судьбы оказаться бесплодным. Но хуже было другое... Не нужное признание Инны, как бы отнимало у него право быть отцом, тем детям, которых он вырастил. И страх, безумный страх, вызванный этим самым признанием, заставил поступить его так, как он поступил. Все его попытки убедить себя в том, что дети больше для него ничего не значат были не более чем самообманом. Больше всего он боялся, что сам ничего не значит для своих детей. В противном случае, он, выйдя из дома, не стал бы заканчивать свою жизнь столь постыдным образом. Но это было сделать гораздо проще, чем разобраться в собственных чувствах. Но что же делать теперь, когда все что было спрятано внутри, теперь лежит на поверхности? Он оттолкнул от себя детей, да и они... пожалуй знают, что к чему... Да даже если не знают, то захотят ли такого отца в своей жизни, если он уже сейчас им не нужен?
***
Прошел месяц. Никита стал более внимателен к жене. И Мила порой чувствовала себя фарфоровой куклой, уж слишком перебарщивал муж с заботой. Софья Романовна все чаще забегала в гости, словно чувствовала, что у молодых что-то происходит. Женщина старалась ненавязчиво намекнуть, что пора бы прекратить снимать квартиру и платишь чужой тете, когда у нее комната пустует. Мать же Милы была куда более мнительной. Решила, что дочь стала ей звонить потому что в ее жизни что-то происходит. Может быть, обижает зять. Но вместо того, чтобы прямо выдвинуть свое предположение, она поделилась своими переживаниями со свахой. Софья Романовна жутко расстроилась, ведь она знала, что ее Никитка и мухи не обидит, а уж тем более никогда не тронет свою жену. Между ними разгорелся не шуточный скандал. Но о том, что женщины ругаются вечерами по телефону, Мила с Никитой даже не ведали. Во-первых не было причин так думать, а во вторых, в их жизни начали происходить значительные перемены. Мила встала на учет и свободное время тратила на то, чтобы изучить информацию о беременности и родах. Хотелось, чтобы вся протекало самым лучшим образом. Никита же записался на курсы. Мила точно не знала, что муж изучает, но из его слов поняла, что это что-то связанное с созданием сайтов. Но свою теорию о добрых делах Никита также не забыл. Потихоньку, собирал вещи и отвозил их нуждающимся. Ему все казалось, что он делает недостаточно, ведь его помощь - разовая акция. Что толку от ботинок, курток, предметов гигиены, когда год другой, а ботинки износятся, куртка перестанет греть. Про предметы гигиены и говорить не хотелось, они заканчиваются очень быстро и требуются почти постоянно. Нужно придумать нечто такое, чтобы это былая ощутимая помощь. Но идей никаких не было.
А потом еще спустя неделю случилось то, что Никита с Милой сильно боялись. Хозяйка решила разорвать договор и не приняла плату за квартиру, сказав, что у молодых всего месяц на переезд. А затем назвала ряд причин, почему приняла такое решение. Вообще после конфликта с этой женщиной, стоило ожидать нечто подобное. Но, она довольно победно заявила о том, что выселяет их не поэтому и вообще она человек не злопамятный. Кто-то вновь ей сообщил, что они водят в квартиру разных подозрительных людей. Также не пренебрегла возможностью пригрозить полицией, давая довольно ясный намек на то, о чем будет заявлять. И может быть в обычный день, Никита что-нибудь ей ответил, но сейчас довольно ясно понимал, что это не выход. С жильем действительно нужно было что-то думать.
В тот же вечер Мила с Никитой начали искать варианты, но ни один их не устраивал. То слишком дорого, то квартира слишком в плохом состоянии. Один раз им казалось бы, повезло. Цена, ремонт и расположение съемного жилья их полностью устраивало, но как оказалось – владелец просто забыл снять объявление. Потихоньку на Милу начало накатывать отчаяние. И время, как назло летело очень быстро. Единственным вариантом, который у них был - принять предложение Софьи Романовны. Но как же не хотелось жить с родительницей, сколько предрассудков было по этому поводу, несмотря на то, что общение начало налаживаться.
Но делать нечего. Пришлось собирать вещи и потихоньку переезжать. Никита успокаивал Милу тем, что это не навсегда. Они обязательно найдут свой вариант, но а пока придется друг к другу привыкать.
В последний день квартиры, Мила долго сидела на диванчике и гладила Кусю. Никита не понимал, почему она не может просто взять и уйти отсюда навсегда.
- Мы хоть и прожили тут совсем немного, но почему-то я уже скучаю. Словно что-то держит меня тут. Полюбила видимо я это гнездышко, где были только мы вдвоем.
Никита же пожал плечами. Квартира, как квартира. Ничего особенного. Они посидели еще где-то полчаса, а затем Никита все же решил поторопить жену. Миле ничего не оставалось, как встать и пойти одеваться. Перед тем, как покинуть квартиру, она окинула ее взглядом и вздохнула. Никита закрывая дверь, услышал звонок в домофон. Было, конечно, интересно узнать, кто к ним решил заглянуть в гости, но уже через минуту, выйдя из подъезда они могли утолить свой интерес в полном объеме.
_______________________________________________________________________________
Рассказ "Теория добра" Глава 12.
Рассказ "Теория добра" Глава 13.