– Галочка, детка, иди малинки поешь! Руки! Руки только помой! – баба Лена, довольная, улыбающаяся, в широком, простом халате, вышла на крылечко своего небольшого щитового домика, выкрашенного мужем, Федором, в ярко–желтый, солнечный и радостный цвет, поискала глазами внучку.
Галка, пыхтя и то и дело высовывая язык, копалась за сараем. Она только что добыла у деда в закромах металлический, ну, очень удобный, совок, и теперь готовилась к рыбалке, копала червяков. За сараем было влажно, пахло кисловатым мхом и преющими досками, сваленными тут же, под старым брезентом.
Дед обещал взять Галину с собой, обещал покатать в лодке, дать в руки удочку… Ради такого дела Галочка постарается. Морщась и кривя губы, девочка выцарапывала из земли розовеньких, жирных червей и бросала их в банку, которую раздобыла на кухне, пока баба Лена собирала у забора малину.
Галка знала, что за банку, скорее всего, влетит, потому что та предназначалась, вообще–то, для использованных спичек.
– Но червякам нужнее! – рассудила Галя и, спрятав стекляшку под полотенцем, вынесла ее на улицу…
– Галя! Ты что там творишь?! Да ты вся перемазалась! – баба Лена, наконец, заметила внучку и ринулась вызволять ее из плена хлюпающей земли. – И банку мою схватила, ах, ты безобразница!
– Я… Я, баб, червей копаю. Для деда!
– Галя! Ну, зачем?! Ты же девочка! Вон, и платье все изгваздала! Иди переоденься, потом малинки поешь. Витаминов в ней столько!!!
Женщина взяла внучку за руку и повела к раковине, что покоилась на ржавой тумбе под хилым навесом.
Холодная вода обжигала пальцы, а баба Лена все старалась вымыть землю из-под ноготков проказницы.
– Ну, ба! Больно, не надо! – Галя отдернула руку. – Чисто уже. Всё, отпусти, пожалуйста!...
…И вот уже Галка сидит на крылечке в новом платье с тонкими бретельками и бабочками по подолу, болтает ногами и берет горстями сочные, костистые ягоды. А баба Лена пошла на огород, огурцов да перчика собрать, приготовить внучке салат, побаловать ее дачными угощениями…
…Вообще-то, у Гали было три бабушки. Баба Ира – с папиной стороны, баба Валя – с маминой, и баба Лена, тетя матери, а теперь просто бабушка, без всяких там «двоюродных» прилагательных.
Эти женщины были своего рода тремя столпами любви и веры, что из девочки вырастет чудесная женщина, тремя гарантами счастливого детства и леденцов по праздникам. Они всегда «на подхвате», всегда готовы и рады. Пусть со своими советами и мнениями, с убеждениями и странностями, но Галка любила их всей своей огромной детской душой.
Уж так случилось, что Галя была их единственной внучкой, которую необходимо было как-то поделить, успеть понянчить и заметить, как она растет.
Зимой привилегиями «бабушкинских забот» пользовалась Валентина. Ее квартира была в двадцати минутах езды на метро от Гали.
Мать девочки, Аня, охотно привозила Галку к Валентине, часто оставляла даже на все выходные. И тогда у Галки начинались сказочные дни – обязательно кукольный театр, потом кафе, непременно с кремовым пирожным и рыбными котлетками. Потом ехали домой, Галя, умытая, уставшая, притихшая, ложилась на кровать, баба Валя накрывала ее легким, тонким покрывалом, брала с полки книгу и читала. К своим пяти годам Галя прослушала, кажется, все сказки, которые только существуют на этом свете.
Каждая книга была с красивыми, огромными картинками, каждая история прочитана на разные голоса, чувственно и ярко…
Галя не спала. Как можно! Ведь самое интересное еще впереди!
–Ты поспи, Галочка, я пойду, белье пока поглажу! – вдруг прерывала сказку баба Валя и вставала, чтобы уйти в другую комнату.
– Нет, ба! Еще немножко! Что там дальше, ну, что дальше, я же волнуюсь!
Но баба Валя была непреклонна. Книга оставалась на стуле рядом с кроватью, а озадаченная Галка, вздохнув, садилась, подперев спину подушкой, и начинала читать сама. Медленно, по–тарабарски, потом разобралась, стала уверенно водить пальцем по строчкам. И вот уже девочка сама сидит на кухне, забравшись на стул, как на насест, и читает бабе Вале сказки. Та внимательно слушает, охает и сокрушается, радуется и смеется, подыгрывает внучке, хотя эти сказки слышала уж сто раз.
Много лет спустя Галя, накрыв рукой фотографию Валентины в альбоме, вздохнет и улыбнется. Бабушка… Родная! Вот бы стать такой же, научиться видеть в жизни хоть немного сказочной доброты…
…В другие выходные Галочку возили к бабе Ире. Там было все по-другому. Вихрь, тайфун, бросок вперед, гонка чувств и переживаний, успеть бы все… Каток? Пожалуйста! Гимнастику не пробовали? А ну-ка запишу тебя на пробный урок! А на футбол ходила? Ты что, детка! Воздушного змея пойдем запускать? Не умеешь плавать? Сейчас–сейчас!...
Вынимался из ящика письменного стола заветный блокнот, слюнявился палец и начинал бегать по строчкам, ища «нужного человечка», как говорила сама Ирина.
– Я подобрала Галочке тренера по плаванию. И не где-нибудь! В Олимпийском! И даже не думайте, девочка должна попробовать! – уверенно говорила баба Ира родителям. Те качали головами, спорили, но Ирина не отставала.
И вот уже Галка, в смешных розовых нарукавниках и в беленьком купальнике барахтается у бортика, а сухенький, седой тренер, переглядываясь с Ирой, довольно кивает головой.
Ирина никогда не говорила, что у Галины что–то не получается, что «это не ее». Всегда только большой палец вверх, всегда улыбка и радостное восклицание: «Молодчина, Галка! Ну, ты даешь!»
Тогда Галя и не задумывалась, что бабушка может ее обмануть, что в теннисе или гимнастике девочка, возможно, – как медведь в балетной пачке. Это было вообще неважно! Ира научила Галочку лететь вперед, не боясь и не смущаясь.
Через много лет, когда Галя будет выбирать институт и профессию, она позвонит бабе Ире, посоветоваться.
– Иди, даже не думай! – уверенно прогонит Ира сомнения внучки. – Шагай, а там разберемся.
– А вдруг не поступлю? Вдруг не моё?
– Да кто же его знает, девочка моя! Но попробовать же надо! Прыгни ты уже с этого бортика, не задерживай судьбу!
И Галя прыгнула. Побарахталась немного на экономическом и перевелась на химфак. А потом уверенно зашагала дальше, ничего не боясь, как учила баба Ира…
Ирина и Валентина были как бы «городскими» бабушками, но была еще баба Леночка, заядлая дачница и умелица. На ее огороде всегда вязались кочаны капусты, пухла в земле темно–бордовая свёкла, тянула корни вглубь пересыпанной песком почвы королева–морковь. А какие у нее были яблони! Корявые, крючковатые, с шершавыми стволами и ветками–шатрами. Под ними стелили Гале покрывало и сажали играть.
А яблоки! Яблоки–то! Сортов ни баба Лена, ни дед Федор, не знали. Участок остался от родни, а уж кто там что сажал – дело темное. Но падали, стукались о землю спелые, с румяными, красными бочками, огромные плоды. Елена собирала паданцы, тут же три яблока резала на дольки и угощала Галочку, остальные – в компот, в повидло, в янтарно–красное, густое варенье. А дед Федор, орудуя консервной банкой на длиннющей палке, срывал яблоки с самых высоких веток. Такие, небитые, складывали в ящики, накрывали газетами и везли в хранилище. Галя любила идти рядом с тачкой, взяв еще одно яблоко, ну, самое последнее и улыбаться прохожим…
Бывало, если лето выдастся засушливое, сыпет яблоня свои плоды Федору на голову, щедро, оголтело. Дед ругается, грозит яблоне кулаком, потирая ушибленную макушку, а Галя смеется, потом бежит к Леночке рассказать, как деда Федю засыпало…
У бабы Лены было все просто – простая, сытная еда, тягучие, баюкающие песни по вечерам, кипящее в чане варенье, звезды, глазеющие на растяп–людей, что уткнулись в телевизоры, не замечая, как хорошо вокруг…
Елена водила девочку в соседнюю деревню, показывать козу, кроликов и кур, что важно расхаживали по дворам, копали землю когтистыми лапами и бурчали, зазывая цыплят…
…Конкуренция за Галочку была большая, каждая бабушка тянула ребенка к себе, скучала, жаловалась, что «совсем внучку не привозите!».
И девочка кочевала из одного дома в другой, беря оттуда ни конфеты и игрушки, а воспоминания и тепло…
…Когда Галина пошла в школу, ее провожали всей большой компанией – родители, бабушки, смахивающий с глаз слезы дед Федор.
– А хорошая у нас девочка растет! – гордо сказала баба Валя. Сегодня ее принцесса шла в первый класс.
– Да, а какая здоровенькая! Вот на даче жила, загорела, окрепла! – вторила ей баба Лена. – Ой, да она самая высокая в классе! – Баба Лена провожала в школу свою кровиночку, лелеянную солнцем девочку.
– Не! Это банты все путают! Она не дылда! – сказала, как отрезала баба Ира. – Нормальная, спортивная фигурка. Завтра запишем ее на волейбол. Пойду-ка я узнаю, как тут у них что, какие кружки в школе-то есть!
– Да погоди ты, Ира, дай ребенку освоиться! Ведь уставать будет, а еще уроки, а погулять еще! – отрицательно покачала головой баба Лена.
– После школы, на субботу, привозите ее ко мне. Уроки я беру на себя, почерк тоже поставим, в математике я вот только не сильна… – повернувшись к Галкиному отцу, Жене, велела баба Валя. – А вы отдохнете, тоже как заведенные бегаете!
– А что это сразу к тебе? Галочка уже большая, может и до меня доехать! – развернулась уходившая, было, Ирина. – У нас и стадион есть, бегать с ней будем, в скакалочку прыгать. Будет на физкультуре отличницей!
– Да ну, Ир, вот вечно ты со своим спортом! – махнула рукой Леночка. – Ко мне привозите, на дачу! Будет воздухом дышать, а то в школе, поди, душно!
– Да что ты, Ленка, говоришь?! Какая дача осенью?! Простудишь Галочку, у тебя холодно там, как в погребе!
– А печка-то! Печка на что?! Ею спасаемся! – всплеснула руками баба Лена. – Да где ж это видано, чтобы ребенка дачи лишали!
– Нет, Гале надо сейчас больше читать. У меня библиотека хорошая, подобранная. Будем с ней изучать писателей. Она же гуманитарий, это видно сразу!
– Не смеши, девочка тяготеет к спорту, ей нужна подвижность! Отстань ты со своими заунывными писателями. Она от тебя, Валя, приезжает смурная, грустная, сидит, думает. Потом побегаем с ней – и как рукой снимает. Не порть ты девочку!
Женька и Аня отошли от спорящих бабушек. Федор бочком двинулся, было, к молодежи, да был остановлен окриком жены, возвернут на место, подле своей Леночки, что варила такое вкусное варенье и ловко управлялась с поварешкой…
– Ну, уж не знаю, что вы там увидели, а я уверена, Галя наша биологом будет. А дача для биолога – самое первое дело! Правда, Федя? – Лена грозно взглянула на мужа.
Тот, втянув голову в плечи, быстро закивал.
– Да ну вас от греха! – вдруг махнул он рукой. – Пойду, что ли, пива куплю! Развели курятник. Галочка моя внучка, научу ее слесарить, будет машины чинить! – подлил Федя масла в огонь и отвернулся, отходя от голосистых родственниц.
– Федя, вернись! Вернись сейчас же! Какой курятник, как ты с женщинами разговариваешь! Федор!
Но мужчина лишь махнул рукой и зашагал по тротуару к магазину.
– Может, нам тоже пойти? – неуверенно сказал Женя, глядя на жену.
– Нет, надо Галку дождаться. Я обещала! – Аня посмотрела на часы. – Еще час. Как выдержать?.. Я нервничаю что-то!
– Брось. У нашей девочки такой тыл, – Женя кивнул на ругающихся бабушек, – что никто ее не тронет. Побоятся! А ведь еще собрание завтра будет…
–И? – напряженно подняла на мужа глаза Аня.
–Ну, мама хотела пойти тоже…
– Ох…
Ира схватилась за плечо мужа руками и уткнулась в него, жмурясь и попискивая.
…– А я говорю, что ты только угнетаешь детскую самостоятельность! – выступала Ирина, тыкая в плечо Валентины острым, сильным пальцем. – Какие сказки, какие стишки, ты на мир-то вокруг посмотри!
– Вот права ты, Ира, права! – поддакнула Лена сильнейшей стороне. – Свежий воздух и спорт – вот что надо!
– Дисциплина нужна. А у тебя на даче какая дисциплина! Дрыхните там до полудня! И не мотай головой, Галочка мне сама рассказывала! – получила от ворот поворот Лена.
– Но… Но я же, как лучше, я, чтоб ребенка не будить… – забегали Ленины глаза, ища поддержки, но женщины, скептически кривя губы, только качали головами…
– Да что ж это! Да что вы против меня теперь! Нет, Аня, ты слышала! Они против меня! – Елена метнулась к Анне.
Но та уже никого не слышала. Она бежала навстречу Галочке. Дочка, волоча портфель по земле, шла по дорожке и рыдала.
– Девочка моя! Что? Что случилось–то?! Обидели? Кто обидел? – Аня прижала девочку к себе и стала вытирать градины слез с раскрасневшихся щек.
– Мама!!! – Галя любила плакать с чувством, толково и переливчато, чтобы проняло всех вокруг. – Мама!!! Его нет!
– Кого нет? Что ты потеряла, Галочка? Что?!
Заметив, наконец, происходящую рядом трагедию, бабушки ринулись вперед, соревнуясь в ловкости по подаче носового платочка.
– Детка! – заголосила Валентина, забыв все томные образы высокой прозы. – Обидели!
– Его нет, мама! Петьки Крякина нет! Он в другом классе! А он обещал, он клялся!
Галка рыдала, самозабвенно и душевно растирая слезы по лицу. Ее горе было всепоглощающим и глубоким, как бабы Ирин бассейн, как омут, в который, по уверениям бабы Вали, бросилась Аленушка, как колодец, что вырыли у соседей бабы Лены на даче…
–Так, Аня, я что–то ничего не могу понять! – растирая виски, пробормотала баба Ира. – Кто этот Петька, почему он не в классе с нашей девочкой?
Аня обреченно застонала. Судьба Петьки Крякина сейчас висела на волоске, а его родители, интеллигентные люди, стояли сейчас в сторонке и удивленно смотрели на компанию Галиных родственников.
Но всех спас Федор. Его силуэт замаячил на подходе к школьному двору как раз в тот момент, как Елена рванулась к Петиным предкам.
– Стоять! – рявкнул он. – Женя, ну, что ты как мальчишка! Веди женщин домой, за стол! Любовь у девочки. Ну и прекрасно! Стынет же всё! Галя, это тебе! – он протянул внучке маленький букетик разноцветных гербер. – С праздником, малыш!
Галя восхищенно смотрела на деда, на букет, на маму с папой, на растерянных бабушек.
– Галочка, я с Петей поговорю, я выясню… – начала, было, Аня, но Галя махнула рукой.
– Да брось мама! Какой Петя! Вон мне дед какой букет подарил! Хочу такого, как дед, себе мужа! Пойдем, деда, домой, кушать хочется!
Аня, Женя и бабушки оторопело смотрели на эту парочку, степенно удаляющуюся по тротуару.
– Нет, ты посмотри на него! Переманивает! – вдруг спохватилась Елена и заспешила им вслед.
Ира и Валентина не отставали, продолжив дискуссию на ходу…
Аня, взяв мужа под локоть, улыбнулась.
– А все-таки весело, когда у тебя целых три бабушки! – спросила она.
Женя неуверенно кивнул…
Всем бабушкам посвящается! Вы лучшие!