Да, я испугался до чёртиков Смерть и не хотел оказаться там же где и Пират – под землёй. Пару месяцев у меня были тяжёлые «отходняки». Я тупо запёрся в своей съёмной «полуторке» и в ужасных мучениях приходил в себя, делая онлайн-заказы еды и питья, до тех пор, пока не закончились последние деньги от гастролей и концертов. Как побитый пёс, истощённый и повёрнутый психически, я вернулся домой к маме, и упал перед ней на колени.
Мне было очень стыдно. За всё это время я ни разу не то, что не позвонил, даже не выслал простую эсэмэску. Пятилетний угар прошёл одним кошмарным сном, без мыслей о единственном, родном человеке. Но когда тебя по-настоящему любят – есть место прощению. Она всё это время ждала и верила, что я вернусь. Мама постарела и сникла, но увидев меня, ожила. Содрогаясь от рыданий, она обняла и расцеловала своего бродягу. Чёрно-белые краски моей жизни снова сменились на цветные, разукрасив окружающий мрачный мир.
Я устроился на завод слесарем и одновременно восстановился в колледже, находя в такой обычной жизни свои прелести, от которых ещё совсем недавно бы исплевался. Дальше больше, в заводской лаборатории познакомился с милой девушкой и через полгода мы поженились, а ещё через год родился сын. Странные чувства я испытывал, вроде совсем недавно под экстази стучал в барабаны, развевая свои длинные локоны в такт, и вот теперь, коротко стриженный сидел в кресле, держа на коленях пацана с голой попой. Я нашёл смысл жизни и этому факту был весьма рад.
А мои дружки по группе растворились в бездне города: кто-то покончил с собой вслед за Пиратом; другой погиб от сепсиса, вколов нечистой иглой себе в пах «белого китайца»; а бывший клавишник ушёл в религию, приняв «постриг» и сан. На тот момент мне казалось, что я обманул Смерть и показал ей дулю. Так оно и было почти десять лет… Но в один «прекрасный» день Она зловеще мне улыбнулась, а через неделю подмигнула…
Именно в этой недельной последовательности я на всём ходу вбежал в Ад. Сначала мама скончалась от инфаркта, а через неделю жену с сыном, стоящих на остановке, насмерть сбил «обдолбанный» придурок. Почти в невменяемом состоянии я смотрел на полицейского, совсем не понимая слов, пока не услышал, что «…у того идиота играла на всю громкость музыка тех епанутых наркоманов-рокеров, не помню название группы, ну, у них ещё главный лет десять назад порезал себе вены на концерте…». Я неистово заорал – Она мне подмигнула!..
Я гнал по трассе М-5 сломленный и размозжённый, потерявший желание дальше существовать на этом грёбанном свете. Проскочив знак направления на Златоуст, я, не сбавляя скорость, вывернул руль в право и улетел в обрыв, навстречу расстелившему под капотом густому туману…
** **
– Почему я? Из сотен тел, гибнувших каждый час в этом мире, вы выбрали именно меня? – Семён Васильевич, помощник профессора, перестал работать на компьютере напротив и настороженно встал с кресла. – Ведь я не просил вас спасать меня! Какого хера?
– Алексей Иванович, ну-ну, голубчик, что на вас нашло?
– Это был мой выбор! Я хотел умереть, а вы мне не дали этого сделать!..
– Я смотрю у кого-то память восстановилась? – догадался заинтересованный Семён Васильевич, – интересно девки пляшут…
– Вы меня обманули, когда рассказали, что договаривались с родственниками о моём теле! У меня нет родственников, у меня нет семьи… я всех потерял! – что за фортуна удачи такая? И снова я обманул эту сраную Смерть, которая почти всё у меня забрала, кроме жизни. Что за глупая ирония?
– Дорогой Алексей, ну ведь вы понимаете, что это не в моей компетенции. Я биоинженер по профессии, – вздохнул печально седовласый помощник, – мне очень жаль ваших родных, вот искренне, поверьте! Я знаю, как тяжело терять близких людей! В моей семье тоже недавно произошла потеря. Нашему, всеми любимому, попугаю Грише, Мурзик, сорванец такой, голову откусил… Ой, извините, про голову, не подумал…
Я в недоумении смотрел на биоинженера потеряв дар речи: или эти учёные обладают изощрённым чувством юмора, или они вообще живут в своём странном и далёком мире. Сравнить смерть попугая и людей, а он про голову беспокоится…
– В вашем случае, конечно, всё наоборот, голова тут, а тела йок, – «йок», так прямо и сказал Семён Васильевич и развёл руки в сторону. Этот горе-учёный ни хрена не шутил, а говорил серьёзно, с сожалением в голосе, – с другой стороны, очень скоро всё изменится… надеюсь в лучшую сторону… в худшую - будет не хорошо, как говорит моя внучка, не айс, тело не приживётся, и вы умрёте…
– Хватит! – я не выдержал, прерывая сумасшедшего, – вы больной, псих! Где профессор? Я не хочу с вами говорить ни о попугаях, ни о головах!
– Извините, если я вас чем-то обидел, – насупился помощник, – Артур Вениаминович сегодня на конференцию улетел в Париж, будет только завтра… Давайте поговорим о том, что вы вспомнили?
– С вами не буду! – жаль, что мой ровный металлический голос в колонках не выражал злость в должной мере, которую я испытывал. – Оденьте на меня очки, не хочу я видеть эту комнату и вас!
– Как скажете, – он натянул на меня шлем и активировал его, – но если захотите поговорить, я тут, только свистните…