Артистка рассказала о первой любви и обратной стороне профессии.
Звезда «Аншлага» пародистка Елена Воробей выступила в Воронеже в качестве актрисы: вместе с Татьяной Васильевой Воробей сыграла антрепризу «Он в Аргентине». О том, почему артистка сочувствует участницам Comedy Woman и убеждена, что актерство не приносит женщине личного счастья, она рассказала в интервью корреспонденту РИА «Воронеж».
– Елена, почему вы решили сыграть в спектакле? Вам юмор надоел?
– Решила вспомнить свое театральное прошлое. Я ведь начинала не как артистка разговорного жанра, а как актриса питерского театра «Буфф». И хотя я не служила в театре десятилетия, но все-таки у меня было много интересных работ и различных образов. Эстрада – это моя вторая любовь, а первая – театр. На вопрос, как я оказалась в одном проекте с великой и любимой всеми Татьяной Васильевой, могу сказать, что это счастливый лотерейный билет.
– В спектакле ваши героини сражаются за одного мужчину. А в жизни вы смогли бы разделить мужчину с другой женщиной?
– Не приведи Господь. Вся моя жизнь замешана на любви: вся драматургия, литература, любые хитросплетения, перипетии – все строится на ней. Наша жизнь в принципе состоит из любви – к работе, к профессии, к детям, к родителям, к человеку, который рядом с тобой, к подруге. И когда вдруг появляется соперница, программа дает сбой. Начинается разрушение психики, внутреннего мира и той гармонии, о которой мечтает каждый человек. Я могу сказать, что наши героини оказались на фронте: уже вроде и человека нет, а они все продолжают делить о нем память.
– Вы являетесь автором множества эстрадных монологов. Не было желания посотрудничать с развлекательными телепроектами – например, с «Вечерним Ургантом», шутки для которого пишут кавээнщики?
– Я не люблю кому-то перебегать дорогу. Как автор я рада, что у меня есть один исполнитель, и я ему предана. Это я. Когда слышу похвалу от коллег, мне это, конечно, лестно. Сейчас ребята-кавээнщики выходят на новый уровень, и это прекрасно. Как здорово, что после КВН, когда они оказываются на скамейке запасных, им есть куда податься. Другое дело, что юмор сейчас поставлен на поток, из-за этого сильно страдает качество. У юмориста вообще жизнь сложнее: если эстрадный певец спел хотя бы один шлягер, он уже звезда, а если юморист будет выступать с одной и той же шуткой, он быстро надоест. Шутка, произнесенная дважды, перестает быть смешной. Поэтому нам постоянно нужно быть в тонусе: следить за новостями, оперативно ловить какие-то ситуации, быть внимательными, наблюдательными. Этому учат в театральном институте на первом-втором курсах актерского факультета.
– У вас есть любимый образ?
– Если говорить об эстрадных номерах, то, наверное, самый любимый – «Ну возьмите меня!». Эта героиня сыграла большую роль для меня, номер стал поворотным в карьере. Меня стали пародировать, что говорит о популярности. Хотя, как выяснилось, зрителям нравятся и другие мои персонажи. Ко мне часто подходят на улице, высказывают свое мнение по поводу моих номеров, благодарят. Это очень приятно. А еще приятно, что многие мои номера люди разбирают на цитаты и используют в качестве шуток в своей жизни. Наверное, это высшая похвала для артиста.
– Следите за творчеством конкурентов по профессии? Нравится ли вам, например, то, что делают участницы Comedy Woman?
– Нет. Извините, я буду категоричной. Там бывают интересные актерские работы, но я не люблю, когда юмор поставлен на поток и превращается в некое коммерческое производство. При этом я понимаю, что девчонки – заложницы формата. Когда тебя ставят к станку и говорят выходить в эфир пять раз в неделю, ты автоматически становишься человеком подневольным. На тебя там работает целая команда специалистов и твоего мнения – нравится-не нравится – никто не спрашивает. Ты должен читать то, что тебе написали авторы. Как человек искушенный в этом плане, я выбираю немножко другой юмор. Редко, когда мое актерское сознание чему-то радуется. Мне больше нравится формат КВН, потому что там больше импровизаций, интерактива, дело живое, а не авторами сочиненное. К тому же женщина в юморе – это такое серьезное испытание. Даже великих актрис, которые оставили в кинематографе и на эстраде яркий след, очень мало. Впрочем, на то они и великие, чтобы быть штучным товаром, а не массовым.
– Вы как-то сказали, что подписываетесь под словами Фаины Раневской «Женщине талант дается в наказание». Почему так?
– Я полагаю, что все в этой жизни должно находиться в состоянии равновесия: мы где-то теряем, а где-то находим. И когда у меня начинаются какие-то удачи, я всегда немножко ежусь, потому что заранее жду грядущих потерь. Это личный опыт и наблюдения не только мои. Если мне где-то немножко прибыло больше счастья, чем другому, то в каком-то месте в каких-то обстоятельствах я окажусь, где мне будет очень тяжело. И нужно находить в себе силы пройти все это с улыбкой – и одно, и второе. Не терять бдительность, быть готовой. Раньше актерство было исключительно мужской профессией. Для женщины податься на сцену считалось постыдным делом. В конце XIX века лучшей карьеры добивались только балетные артистки – и то если попадали в фаворитки великих князей. То есть всегда была оборотная сторона у этой профессии. В ХХ веке, слава Богу, с появлением профессионального театра и школы Станиславского и Немировича-Данченко все вышло на другой уровень. Тем не менее, женщины-актрисы зачастую одиноки, они не могут найти свою вторую половину. И это объяснимо: мы птицы перелетные, не всякий мужчина способен выдержать это. Поэтому актрисе в пару нужен поклонник. А актеру – поклонница. Это очевидно. Редко когда встречаются успешные браки среди актерской братии.
– Леон Измайлов говорит, что юмор – чувство врожденное, но его можно тренировать. Он сам с часу ночи и до шести утра тренирует его на жене. А вы на ком тренируете?
– Вот я на муже пробовала – и мы разбежались. Это как в анекдоте: «У нас с мужем в постели до смешного доходит. – А дальше? – А дальше никак!».
– Значит, мужчина без чувства юмора вам не подходит?
– Все-таки, мне кажется, эта «мышца» не качается. Это или есть, или нет. Не знаю. Но я очень дорожу людьми, у которых с чувством юмора полный порядок.
– Дочке Софии передалась ваша способность встречать неприятности с улыбкой?
– У нее прекрасное чувство юмора, она очень позитивная и веселая девочка. Но сейчас у нее такой возраст – 12 лет, когда мелочи жизни воспринимаются чересчур серьезно. Даже не припомню детей, которые могли легко и философски воспринимать неприятности, улыбаясь им вслед.
– По вашим стопам не хочет пойти и стать артисткой?
– Чем старше она становится, тем я отчетливее понимаю, что ей это совершенно не интересно. И я рада. Она у меня хорошая хозяйка. Любит готовить, у нее хорошо получаются яичница с заправками, куриная отбивная, гуляш, картошечка в разных видах, драники. Мы сейчас в непростых жизненных обстоятельствах оказались – тяжело болел папа, потом мама. Мне приходилось часто уезжать, и часть семейных забот легла на плечи дочери. Она с достоинством их приняла. Каждый день звонила и рассказывала, что сделала по дому. Умница! А вот с профессией Сонечка еще не определилась. Я учу ее спокойно это переносить и не останавливаться в поиске. Предлагаю пойти заняться рисованием, моделированием, попробовать себя в моде. Если она говорит «нет», я ее слышу. Но это должно быть обоснованно. Я как мама ставлю перед собой задачу не ломать ее, а дать возможность самостоятельного выбора.
– У вас есть рецепт красоты?
– Дамы, всегда помните: все лишнее можно задрапировать. Чем больше лет, тем толще косметичка. И главное – не бывает полных женщин, бывают хилые мужики. А если говорить серьезно, то стараюсь много двигаться, не ем сладкое и практически отказалась от хлеба, но время от времени срываюсь.
Автор текста: Юлия Львова
Дата публикации оригинала: 2015-10-19 13:54:16
