necto Donatello: Farida Ismailova and her flowers of spring, which unravels braids
Цветы распускающей косы весны, или обращаясь к творчеству Фариды Исмаиловой (приятными воспоминаниями свежести юности)
некто Donatello
2023 год, 16 февраля
Ресницы любимой моей – мечи, покорившие мир:
Навалены трупы вокруг, была беспощадной резня!
Хафиз
Сразу скажу. Прекрасные стихи прекрасной девушки.
А теперь к делу. С творчеством поэтессы познакомился недавно. Приятными моментами стали отсутствие пафоса, как такового и в гипертрофированных формах, и погружённость во внутренние состояния, которые вряд ли будут поняты экстравертами. Но мы понять постарались, насколько это возможно.
После чтения Хафиза, даже в русских переводах Державина, Плисецкого и других, долгое время ощущается привкус пресности. Или из-за отсутствия глубокой мысли, как таковой, читай, отсутствия искренности. Которая достигается, когда человек может забыть самоё себя. Тогда вспоминается Бог – в образе прекрасной девушки восточной поэзии. Или же из-за отсутствия лёгкости слога, которая затачивает конёк бегуна, рассекающий лёд человеческих сердец.
Возможно, не совсем типично для меня погружение в такую лирику, но в океане иные условия, нежели в небе, хотя обе среды равноценны в глазах их обитателей.
Чтобы читать автора, вероятно, надо абстрагироваться и многое не понимать буквально. Навеянное опытом предшественников и кумиров молодости проходит не сразу. Пока человек найдёт свой почерк. Вернее, найдёт себя. Ещё вернее – вернётся к своей сути, от которой убегал годами, в её поисках.
Я войду в твои сны
и размажу по стенам
сознание,
ты дождись темноты,
час, когда прихожу
на свидание.
Рыжеватым мазком
заштрихую твои
сублимации,
под ажурным зонтом
появлюсь я в муслиновом
платьице.
Доломитовых Альп
исходив перевалы
по осени,
ты в мерцании ламп
расплетал мои мокрые
волосы.
Расплескавшись волной,
омывая следы твоей
совести,
я вернусь за тобой
на страницы оборванной
повести.
Впечатляет.
Мне нехорошо,
я схожу с ума.
Подожди ещё-
я напьюсь сполна.
Ты уже пришёл?
Протяни мне руки,
я сдаюсь легко
на твои поруки.
На твоём плече
я повисну грузом
и исправлю все
минусы на плюсы.
Как твоя слеза
лижет мою щёку!)
Ты поплачь пока-
так угодно богу.
Дождик за окном
отпевает крыши.
Я кричу давно,
только ты не слышишь.
Тина моих глаз
затянула в омут
и обрывки фраз
в плаче нашем тонут.
Вместе до конца?..
Голос твой простужен..
твоего лица
облик милый нужен.
Сохраню его
где- то между рёбер,
пока языком
согреваешь нёбо.
Чем-то сродни классику последним бейтом квинтэссенции:
Красавиц не трогают слезы Хафиза:
Дивлюсь я – у них из гранита сердца!
Стихи условно можно разделить на две категории, хотя, естественно, есть и другие деления. Присланные и сочинённые. Первые – приходят. Вторые – вымучивают нафсом-эгом, чёркая черновики и исправляя неграмматические составные, боясь непризнания, порицания или ещё чего-то. На начальном этапе, для большинства, это неизбежно. Имея ввиду, оглядку на окружение. Которое мешает работать и, в результате, обрести себя. Многие погибают в песках этой Пустыни Осознания. Ещё большее число не решается в неё вступить. Тогда как абсолютное большинство идёт вообще в другом направлении и вызывает тоску человеческого духа, становясь сообщником общечеловеческого эга.
Похоже, указанный автор не задумывается об этом. В этом и состоит, на мой взгляд, его текущее преимущество. Если же завтра придёт оглушительный успех, о котором пока не думали, как и о серьёзной коммерциализации написанного, недочёты проделанной работы с эгом неизбежно полезут наверх, ведь мы – не Пророки. У нас нет гарантий застрахованности и безошибочности. Главное, вовремя сделать работу над ошибками и двигаться дальше. Когда очередное общество охладеет после очередной «Полтавы», даже не подозревая об очередном «Онегине», уже написанном. А пока…
Я по духу степная колючка
и, понятно, таких не жалеют,
ведь я с виду циничная сучка,
а поглубже копнуть не посмеют.
Нас не любят, не ценят, бояться
исколоть свои нежные руки
и нет смысла уже притворяться,
а шипы -
чтобы скрыть свои муки.
Но набравшись терпения, можно
наблюдать за чудесным исходом
и с колючкой такое возможно -
в дождь разнежиться чертополохом
Оригинально и радует. Хотя говорят, что со времён Шекспира невозможно придумать новый сюжет. Возможно, так и есть. Читая его сонеты на английском и восхищаясь, потом узнаёшь, что читал чей-то перевод на новоанглийский 18 века, поражаясь «sun, old, told» – вместо «took, book» и кучи непонятных древнеанглийских слов оригинала. Тем не менее. Целью, на мой взгляд, является пробуждение. Или хотя бы не дать уснуть вечным сном духовной смерти тем, кто уже в предкоматозе. Пусть это будет Вася Тёркин, немного корявой, на фоне Пушкина (куда же без него в русской поэзии), «переправой – берег левый, берег правый». И, тем более, «ради – радий» Маяковского или же потрясающий фонарь с аптекой Блока.
Но люди хотят академичности, в погоне за мирским, желая попасть в фолианты и антологии. Конечно, хочется. И можно. Если – не в ущерб делу. Когда это приходит, а тебе уже не нужно и не интересно. Иначе – ты попадёшь на свалку трупов мировой литературы, утонувшей в самопоклонении и зависти.
Творчество автора больше напоминает фрагменты весеннего луга, проснувшегося не полностью и частями, но в ожидании весны, целительной и живящей.
Я тоже прячу слезы ото всех.
Когда мне больно, я пишу стихи.
Все почему-то слышат только смех,
Никто не слышит как кричим в ночи.
Никто не знает, от чего грустишь,
Да и зачем кому-то знать.
И ты молчишь, молчишь, молчишь...
И я молчу с тобой опять.
Хотелось бы перечитать Фариду Исмаилову и осознать по-новому старое, видя развитие в грядущем, ближе к майским грозам, инша Аллах.
P.S.
Лирика немного не мой профиль, особенно под тяжестью бремени Хафиза. Но сказать «нет» друзьям Шукура не получилось. Желаю автору удачи и творческих успехов.