Последняя неделя выдалось удивительной на вопросы учеников. С удовольствием ловлю себя на том, что избавляюсь от рутины и погружаюсь в поиск информации, как когда-то в молодости. Вновь интересно что-то рассказывать и показывать, ибо честно считаю, что история в школе - прежде всего видеоряд, а уже потом и даты, и персонажи, и события.
Вчера меня порадовали в 11 классе. Сегодня в 8. История России. Время Петра Первого. Казалось бы, ну какой сюрприз может быть преподнесён?
Говорим о современниках царя, о том, кто и какой вклад внёс в нашу историю.
-А ты почему молчишь? - спрашиваю затихшего на последней парте учащегося. - Кого ты нам предложишь?
-Александр Леблон.
Я замираю, народ, гладя на мою реакцию, тоже затихает.
-Интересно... Откуда такое?
У мальчишки улыбка широкая и довольная.
-У меня бабушка и дедушка в Питере.
Ребята смотрят уже на меня.
-Мне нужна пауза до следующего урока. Я примерно понимаю о ком ты говоришь, но и остальным же тоже будет интересно.
Он соглашается, а в глазах такое удовлетворение! Ещё бы! Учитель паузу берёт, чтобы информацию раздобыть.
-Только знаешь что, мы в паре на следующем уроке поработаем. За мной текст. А уж видеоряд за тобой. Согласен?
-А если он не справится?- гаденький такой голос справа
-Значит не справится. Но во мне-то не сомневаетесь? Интересную информацию как всегда гарантирую...
Гарантирую... Да. Её, правда ещё поискать придётся. Но мне и самой интересно. Последний раз об этом человеке я слышала в далёком 1989 году. Новая информация тоже наверняка есть. Кроме того сейчас гораздо больше фотографий, которые можно использовать...
Итак, 6 часов работы в сети и домашней библиотеке, и я готова снова встретиться со своими любопытными восьмиклассниками. Разговор начинается с портрета (а раньше ведь и не нашла бы)
-Портрет человека, который вы видите, обретён совсем недавно. В марте 2019 года нашу страну посетили его потомки и подарили музею Петергофа список портрета, который передавался из поколения в поколение в их семье. Это - Жан-Батист Александр Леблон, главный архитектор Петербурга, который был приглашён в Россию в 1716 году. - начинаю рассказ как сказку. Ну что ж - интереснее будет, когда подойдём к серьёзной информации.
Когда в Париже в 1679 году в семье художника и скульптора, члена Академии живописи Леблона родился мальчик, никто бы не поверил, что он будет строить Петербург. Мальчик рано проявил несомненный и яркий талант, в блестящее царствование Людовика XIV он стал одним из лучших архитекторов. Книга Леблона о том, как создавать парки, прославила его — это сочинение переиздавали многократно во многих странах мира. Леблон лучше всех строил жилые здания — дворцы, дома богатых. Они были уютны и… пригодны для жизни. Он придумал нишу в спальне для кровати, что было по тем временам необыкновенно смело и ново. Вместо неудобных стульев ввел столь знакомую нам софу. И уже совершенной новинкой были придуманные Леблоном туалеты с выгребной ямой — зловонное ночное судно, которое уносили слуги из покоев, кануло в прошлое.
Архитектурному мастерству обучался у своего родного дяди Жана Гирарда, который служил французскому королю Филиппу I (герцогу Орлеанскому). Леблон наряду с Робером де Коттом и Пьером Лепортом является основоположником стиля Регенства – историко-регионального художественного стиля во французском искусстве начала 18 века. Одним из известнейших его произведений является Отель де Вендом.
Красота и чёткость линий принесли Леблону поистине мировую славу.
В 1713 году Пётр I приглашает для строительства своего нового города не фортификатора ( каковым был Трезини, уже на него работающий), а архитектора, который бы придал Санкт-Петербургу не только блеск столицы, но показал мощь новой России. Для выполнения этой задачи был приглашён приглашён немецкий архитектор Андреас Шлютер. За три с небольшим года этот впавший в немилость на родине, но очень рекомендованный Лейбницем, архитектор сделал в Петербурге не мало: Большая оранжерея и Грот в Летнем саду, первый проект дворца Монплезир, интерьеры дворца Меншикова, Янтарная комната... Архитектору Петром I поручалось в основном составление общих планов и проектов, по которым работали уже другие зодчие. Это тоже было очень важно - общее руководство работами. Но во время поездки по Лифляндии он заразился тифом и умер.
Именно как замена Шлютеру и выступил Жан Батист Леблон. В конце 1715 года по указу Петра I в Париж на встречу с мастером отправился комиссар Адмиралтейства Конон Никитич Зотов. За ту же зарплату в 5 000 рублей. Петр писал Меншикову: "Сей мастер из лучших и прямою диковинкою есть... К тому же не ленив, добрый и умный человек... И для того объяви всем архитекторам, чтобы все дела, которые вновь начинать будут, чтоб без его подписи на чертежах не строили, так же и старое, что можно ещё исправить"
Не все архитекторы уже работавшие в Петербурге были довольны случившимся. Но Леблон, загруженный сверх меры, пользовался, что «имеет дел больше, чем можно снести». Он проектировал, мечтая о красивом европейском городе, учил русских мастеров, создавая русскую школу архитекторов, "чудил", изобретая то, что ещё не находило понимания ( например, водопровод и "шведский стол" - специальный столик-шкаф для кухни, придумал первый масляный уличный фонарь). Кстати о фонарях - уже в 1723 году их было установлено 595 штук!
По приезду в Петербург мастер тут же организовал более двадцати производственных заведений: литейные, лепные, гобеленные, слесарные, резные, шпалерные и другие. Убедил царя, что и лесопилки тоже надо делать чуть ли не в самом городе, чтобы не возить далеко строй материалы. Казалось бы всё было нормально.
Но уже спустя два месяца после приезда в Петербург архитектор писал Петру I о повсеместных недостатках в строительстве, о несоблюдении требуемой царём регулярности застройки. В 1717 году Леблон первым составил генеральный план развития Петербурга. Архитектор предложил перенести центр города на Васильевский остров, организовать на нём сеть каналов, обнести город крепостной стеной. В жизнь фантазийный, оторванный от реальности план Леблона воплощён не был. Но некоторые идеи всё же были претворены в жизнь. Центр Петербурга был перемещён на стрелку Васильевского острова, начала формироваться система каналов. Ну а дальше он столкнулся со всесильным Меншиковым, улича его в большой растрате перед царём. Пётр был в гневе. Меншиков стал делать всё, чтобы Леблона изгнали, ловил каждую мелочь и промашку, писал на него жалобы по делу и без дела. Его молча поддержали и некоторые архитекторы, не согласные с Леблоном и его идеями.
Кроме того, Леблон забраковал сделанное Растрелли в Стрельне - проект парка и земляные работы по его устройству (еще один повод для взаимного их недовольства). Он остановил строительство «больших палат» в Петергофе, давших трещину, укрепил стены дворца.
В Петергофе Александр Леблон фактически спроектировал все фонтанные группы, В Стрельне тоже активно работал, но все его идеи так и не воплотились.
Пётр I сам приезжал для проведения инспекций проделанных работ. Скандал разразился , когда архитектор указал на то, что деревья посаженные самим царём высажены с ошибкой в плане и их надо или пересаживать, или вырубать. Уже подогретый очередным доносом Меншикова, царь не выдержал и ударил архитектора палкой. Потом, конечно, разобрались. Меншикову досталось втрое за напрасный донос. А архитектор заболел. Леблон не мог понять такого к себе отношения и был потрясён и сломлен. Он привык себя уважать и слёг, так как ещё и простудился...
Что осталось в России от Леблона? В Петергофе и сейчас можно «почувствовать» почерк мастера. В Большом Петергофском дворце - облик центрального зала, воссозданная Дубовая лестница, Дубовый кабинет Петра I. Воплотились общие художественные идеи Леблона и в интерьерах «Монплезира». Облик Грота, каскада, планировка парка также хранят память о мастере. И даже размеры и глубина Большого канала стали такими, какими их посоветовал царю переделать Леблон. Каналы на Васильевском острове, из-за которых Меншиков взъелся на французского архитектора, тоже засыпали и переделали, как тот требовал.
Официально причиной смерти Жана-Батиста Александра Леблона стала банальная оспа. Ну не говорить же, что царь избил иностранного специалиста? Разные источники даже дату смерти называют различную, причём разница эта почти в месяц! Точен только год - 1719. Он был похоронен на кладбище у Сампсониевского собора, где в то время хоронили большинство иностранцев. Менее чем через год жена Александра Леблона попросила разрешения уехать на родину вместе с сыном. Царь милостиво её отпустил, при этом ещё несколько лет её уже во Франции выплачивались некие суммы за работы её мужа в России, хотя контракт мужа так и не был исполнен до конца.
Могила французского архитектора со временем была утрачена. В 1995 году на месте не сохранившегося кладбища у Сампсониевского собора в Санкт-Петербурге, где был похоронен архитектор, был открыт памятник «Первостроителям Санкт-Петербурга», в память, в том числе, и о Жане -Батисте Александре Леблоне.
Авторы проекта — архитектор В.В. Бухаев, скульптор М.М. Шемякин - упомянули всех архитекторов Санкт-Петербурга, а вот на памятнике 2011 года, открытом в Александровском парке Санкт-Петербурга Жану-Батисту Леблану места автор не нашёл.
А жаль, ведь из-за подобных ошибок художников могут быть забыты очень важные для нашей истории люди, когда-то создававшие сегодняшнюю нашу Россию.
Странно, но в классе тишина. Я её иногда "боюсь". Могут начать думать, дай Бог.
-А там стул свободный есть!
-Где? - я не совсем понимаю высказанной, но недосказанной мысли.
-Там, у стола. Там есть ещё один стул!
-И что? Леблона туда посадить что ли? - класс взрывается смехом на эту сказанную одним из мальчишек фразу.
-Зачем? Они при его жизни старались его унизить... Просто он с ними за один стол садиться не захотел.
Стою и думаю: а ведь правильно сказал. Зачем садиться за один стол с теми, кто при жизни делал всё, чтобы о тебе забыли? Хотя здесь не только первостроители города, есть и достойные продолжатели...Странно, все персонажи не смотрят друг на друга.
Реальных творений Александра Леблона в Петербурге нет. Но есть дома "массовой" как сейчас бы сказали постройки, которые воплотили в жизнь по его чертежам Доменико Трезини и Леонард Теодор Швертфегер. Вот с ними Леблон за одним столом посидел бы с удовольствием!
Удивительные иногда бывают открытия на самых простых - проходных, как мы говорим, - уроках. Хочется их побольше, честное слово!