1 Часть - Душа Ведьмака (Часть 1) Женщина коротко кивнула и быстрым шагом пошла вперед. Спустя пару минут мы уже были внутри просторной избы, где, около печи, на широкой лавке, укрытая одеялом по шею, спала девочка лет семи. Внезапно она открыла глаза, надсадно закашлялась, захрипела, и снова провалилась в глубокий сон, оставив на белой наволочке несколько капель крови.
Нда, дело плохо. Я на миг задумался, перебирая кристаллы в кармане. Два кристалла, если быть точным. Чуда с их размножением так и не произошло. А ведь мне еще до столицы ехать, да и неизвестно, как с уничтожением подземной твари дело пойдет… Хотя кого я обманываю? Как будто у меня есть выбор. Наконец решившись, я спросил: - Как тебя зовут, жена Горана? - Аглая - У твоей дочери лихоманка, Аглая. Никакая вода, будь она тысячу раз лечебной, её уже не спасет. Однако, я могу помочь. Бесплатно. Уже ринувшаяся к сундуку в углу комнаты женщина остановилась, удивленно хлопая глазами. - Подойди к дочери и раздень её до пояса. Потом принеси теплой воды и чего-нибудь поесть, побольше и посытнее. После того, как Аглая выполнила первую часть инструкции и убежала греметь котелками куда – то за печь, я встал на колени рядом с лавкой, на которой лежала девочка, и положил свою руку ей на грудь. Яркое зелёное свечение, начавшее исходить из под моей ладони, становилось всё сильнее, а уже через минуту изо рта ребенка с каждым выдохом стал выделяться зеленоватый дымок. К моменту возвращения Аглаи, нёсшей в руках два чугунка с торчащими из них ложками, её заметно порозовевшая дочь уже сидела на лавке и залпом пила теплую воду из глиняного кувшина, который до этого стоял на печке неподалеку. Не дав матери опомниться, девочка схватила один котелков и активно зачавкала содержимым. Я тем временем сидел на полу, прислонившись к стене, и молча наблюдал, как в моей руке предпоследний из кристаллов распадается серой пылью. Ждать естественного восстановления энергии было некогда, впереди была охота на подземную нечисть. Повернув голову вперед, я внезапно уткнулся в любезно протянутый мне чугунок, в котором оказалась пшеничная каша с крупными кусками мяса. Есть хотелось сильно, поэтому, не выказывая ложной скромности, я включился в соревнование по скоростному опустошению котелка. Аглая сидела рядом с дочерью и молча наблюдала, как мы едим, по её щекам, покрытым сажей из печи, медленно катились две слезинки. Наевшись и зафиксировав ничью, я направился к выходу. Женщина молча следовала за мной. - Спасибо вам за дочь, господин ведьмак – наконец сказала она, когда мы уже вышли на улицу - Вы знаете, что произошло с моим мужем? Можно будет хотя бы увидеть его тело…и похоронить? - По следу твоего мужа я еще не ходил, но то, как пропала Марфа…я думаю, это был Сытень. А Сытни тел не оставляют. Мне нужно еще раз все перепроверить, всё же тварь Скверны, и так близко к центру Княжества. А кстати, скажи - ка мне, Аглая, никто у вас в деревне в последние дней пять не умирал? - Умирал, точнее умирала. Четыре дня назад, жена кузнеца, Лана, староста сказал – от лихоманки сгорела. Похоронили на кладбище. Так вы думаете это она…перекинулась? - Вот это и нужно выяснить. Давай кстати ведро. Лихоманку в теле твоей дочери я извёл, но вот на полное её излечение сил мне не хватит. Целебная вода лишней не будет, поможет восстановиться.
Поход на родник лишь подтвердил мои догадки. В половине версты от деревни, на тропинке, были те же самые две воронки, следы крови и брошенное ведро. Рядом с одной из воронок лежал железный значок, оказавшийся княжеским орденом, наградой за исключительную смелость и отвагу на службе Князю. Не простым дружинником был Горан… Наполнив оба ведра целебной водой я вернулся к ждущей меня Аглае, молча отдал ей орден погибшего мужа и уже повернулся, чтобы уходить, как мне в спину донеслось: - Вы же сможете уничтожить эту тварь, господин ведьмак? Чтобы она больше никого не смогла убить? Я понимаю, что ничего вам не заплатила, а все прошу, и… Поток горячего воздуха не дал женщине закончить фразу, неубранные волосы взметнулись вверх, а слезы на её щеках мгновенно испарились с тихим шипением. Я опустил ладонь, останавливая ветер, и сказал - Успокойся и займись дочерью. Ты мне ничего не должна. Я убью и эту тварь, и любую другую, что будет угрожать людям, а заплатит мне староста, за всё заплатит. Вот теперь можно было уходить. Мой путь лежал на кладбище, но сначала нужно было найти помощников. Рекрутировав трёх местных крестьян с лопатами, я через пять минут уже стоял у свежего холмика земли, под которым покоилась умершая Лана. А точнее, уже не покоилась… Выкопанный мужиками гроб был драматично пуст, более того – в его крышке и дне зияли две огромные дыры, сквозь которые мог свободно пролезть человек. Сомнений у меня больше не оставалось, в деревне, в 30 верстах от Стольного Града, сумел завестись Сытень. Сытень – очень редкое существо, образующееся, когда зараженный Скверной крот сливается со свежим мёртвым человеческим телом. В итоге происходящих впоследствии изменений получается человекообразная нежить с заостренной мордой, у которой вместо пальцев на кистях – острые когти, отлично подходящие, чтобы передвигаться под землёй. Зрение за ненадобностью атрофируется, зато обоняние и слух становятся абсолютными. К счастью, охотится тварь по определенному шаблону, что облегчает её поиски. С помощью обоняния чувствуя поселения, Сытень никогда не заходит внутрь. Вместо этого он по запаху находит тропы, выходящие из деревни и, используя слух, нападает из-под земли на проходящих по ним людей, тела которых частично пожирает, а частично – передает Скверне. Ей всегда нужен трупный материал для своих творений. После нападения Сытень никогда не остается на том же месте, а по кругу движется к следующей тропе, причем всегда – по часовой стрелке. Исходя из этого – было понятно, куда мне нужно идти. Но прежде… Я достал из кармана маленький холщовый мешочек, наполненный крошечными серыми кристаллами. Для призрачного коня или восстановления сил они не годились, а вот для передачи сообщений – вполне. Взяв кусочек покрупнее, я прижал его к надетому на мой левый безымянный палец кольцу с изображением голубя, после чего птица материализовалась у меня в руках. Надиктовав ей на ухо всё, что успел узнать, не забыв про странное поведение старосты…и некоторые другие странности, отправил в Орден. Если со мной что-нибудь случится – другим ведьмакам будет проще разобраться в ситуации.
А вот теперь – пора на охоту. Мой план был прост, гениален и выдуман на ходу. Всё как обычно, впрочем. Призвав коня и держась левой рукой за уздечку, а правой за рукоять меча, я медленно пошел по нужной тропе, с каждым шагом ощущая растущее напряжение. Небо заволокло тучами, отчего на улице потемнело, хотя до вечера было еще далеко, порывистый ветер завывал в кронах деревьев, заглушая другие звуки. Прошлые нападения были на расстоянии в полверсты от деревни, и я неумолимо приближался к этому рубежу, каждую секунду ожидая нападения. Но вместе с тем – а вдруг Сытень не здесь? Вдруг изменил свои повадки и сейчас поджидает ничего не подозревающего путника на Северной Дороге, которая была следующей по часовой стрелке от этой юго - восточной тропы? Внезапно взлетевшие из под моих ног комья земли и острые когти, железной хваткой схватившие меня чуть ниже колен показали, что нет, не изменил. Но очень сильно просчитался. Во - первых призрачный конь не издает звуков и ничем не пахнет, но зато может вытянуть своего хозяина вместе с прицепившейся к нему тварью. Которая разжать когти, к счастью, не догадалась. Во – вторых кожаные штаны, являющиеся частью зачарованной броньки, не дали Сытню нанести серьезных повреждений моим ногам. Всё произошло в считанные мгновения. Раз – и конь рывком выдергивает меня, по колено погрузившегося под землю, вместе с явно не ожидавшим этого Сытнем, отчего мы оба оказываемся лежащими на земле. Два – в заостренную морду твари летит мой огненный шар, не давая опомниться и использовать внушительные зубы. Три – я вскакиваю на ноги и, выхватив меч, одним ударом пронзаю насквозь грудь Сытня – то место, где должна находиться тушка оскверненного крота. Неужели получилось? На всякий случай отрубив обе кисти, начинаю аккуратно осматривать тело. В прежней жизни это явно была женщина, причем молодая. Череп и руки деформированы до неузнаваемости, но грудь никуда не делась, хоть и усохла. На шее все ещё можно разглядеть две почерневшие борозды… а вот это совсем странно. Живот ниже пупка вспорот, высохшие кишки торчат неряшливыми тряпочками наружу, матка разрезана…какого чёрта??? От лихоманки говоришь умерла? Ну, староста, потолкуем мы с тобой… и о том, как крот смог проникнуть в накрепко заколоченный (во избежание таких случаев, кстати) гроб в том числе. Хм, а действительно – как? И почему в гробу было две дыры? И две воронки на месте каждого исчезновения? Ответ на этот вопрос не заставил долго себя ждать. К счастью, поразившая меня догадка всего на миг опередила развивающиеся события. Миг, который спас мне жизнь. Когда земля за моей спиной внезапно вспухла, выплёвывая наружу еще одну остромордую тушу, я уже наполовину обернулся, вставая на ноги и выставляя перед собой меч. Как раз в разинутую пасть твари, которая, не теряя времени, ударила одной из своих когтистых лап мне в область печени, и тут же другой – в шею. И если с первым ударом броня справилась, отчаянно заискрив, то под второй я едва успел подставить плечо, скользнув по которому когти Сытня распороли мне всю левую щеку. Зашипев от боли, я отбросил тварь огненным шаром, выпущенным из свободной от меча руки и, не давая опомниться, послал следом еще парочку, затем подскочил к оглушенному противнику вплотную и завершил битву отработанным уже ударом меча.
Фууух. Два Сытня? Ни разу о таком не слышал. Когда…если доберусь до Ордена – сообщу об этом хранителю знаний. По сути это обязанность каждого ведьмака – пополнять архив всем необычным, что им встречается. Но до этого момента неплохо бы еще дожить. Что-то мне подсказывает, что двумя Сытнями проблемы этой деревни не заканчиваются. Параллельно подлечивая поврежденную щеку, я принялся осматривать второго поверженного противника. Морда после трех огненных залпов в упор изрядно обгорела, но остальное тело практически не пострадало. Развитая мускулатура рук, широкой торс, крепкие ноги – передо мной явно мужчина. На одном из предплечий измененных рук я заметил кусок веревки, чудом оставшийся после всех подземных путешествий. Шея трупа широко улыбалась – потому что была перерезана от уха до уха, причем явно давно. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что передо мной сейчас находится пропавший несколькими днями ранее кузнец этой деревни.
Становится всё интереснее, размышлял я по пути к дому старосты. Кто – то перехватывает идущего из деревни или обратно в нее кузнеца, связывает, перерезает горло, бросает тело, после чего его находит взявшийся откуда – то оскверненный крот. Сразу после этот кто – то душит жену кузнеца, вспарывает живот и хоронит тело на кладбище, через старосту сообщая ложную причину её смерти. Обращенный кузнец находит и пробивает гроб своей Ланы, неведомым образом обращает и её, после чего мёртвая парочка выходит на охоту… А о чем тем временем думал идущий рядом со мной призрачный конь, который всю дорогу нес на себе два измененных трупа, мне неизвестно, но ведьмачье чутье рисовало мысли исключительно матерного характера.
Предупредив всех встречных жителей, чтобы они пока не покидали деревню, да и вообще лучше бы сидели по домам, я остановился у избы старосты. Там меня уже поджидали двое княжеских дружинников, которым крестьяне рассказали о происходящем. Вооруженные полуторными мечами и щитом, одетые в крепкие кожаные доспехи с нашитыми внахлест железными пластинами, они представляли собой внушительную силу. Однако, в отличие от моей брони и оружия, их вещи зачарованными не были. Освободив повеселевшего коня от его ноши и отозвав обратно в медальон, я подошел к воинам и поздоровался. - Что, ведьмак, сам справился? – усмехнулся в усы один из них, постарше и повыше - Зря мы здесь два часа торчали, получается – сказал второй, совсем молодой и безусый - Зря не зря, а дело тут темное, ребята. До того, как они стали тварями, этих двух людей жестоко убили, и как минимум в одном убийстве замешан староста – кивнул я на окна большой избы.
После этих слов дружинники резко подобрались, от былой расслабленности не осталось и следа, взгляды стали жесткими, колючими. Одно дело, когда причиной смерти человека становится зверь или нечисть, к ним отношение как к неизбежному природному злу, типа засухи или наводнения. И совсем другое – когда убийцей становится один из нас, людей. Вокруг и так в последнее время слишком много горя...
В этот момент дверь дома распахнулась, и на крыльце появился староста собственной персоной, зевая и щурясь от приглушенного тучами дневного света. Видимо заметил нас с дружинниками в окно. Но неужели он всё это время спал? Как - то не вяжется такое беспечное поведение с моими подозрениями. А хотя – и к лучшему, хотя бы не удрал. Ну – с, приступим. Широко улыбнувшись и старательно поддерживая расслабленный вид, я заговорил: - Доброе утро, Игнат Степаныч. Работа сделана, принимайте. Два Сытня убили ваших людей, невиданное доселе дело. Давайте пройдём в дом, поскорее рассчитаемся, да я отправлюсь дальше, в столицу. А доблестные воины Князя продолжат патруль, и так они уже подзадержались. Задумчиво почесав выпирающий живот, староста призывно махнул рукой и удалился вглубь дома. Поверил. Подмигнув дружинникам, я направился следом.