Вот и начался новый день. Хорошего от него ждать явно не стоит – шутка ли, целых шесть пар! Это очень много, как ни крути. Всё-таки пять пар – это максимум. Но изменить я ничего не могу, увы. Тяжело вздохнув, я выключил верещавший, словно древнее хтоническое существо, будильник, протёр глаза и медленно поднялся с постели.
Доброе утро, Ваше Величество! Надеюсь, Вы в добром здравии, и ничего Вас не огорчает? Ах, право слово, что это я – Вы же смотрите на меня так, словно я выкинул все Ваши любимые игрушки. Прошу Вас, не гневайтесь, Ваш завтрак уже готов – и я наполнил царскую миску кормом. Нюшенька, увидев это, довольно мяукнула, ткнулась головой в мою руку и принялась с аппетитом трапезничать. Прекрасно! А я, пожалуй, начну собираться, опаздывать мне никак нельзя.
Вышел я из дома чуть раньше, и прибыл на работу даже раньше привычного. Началась первая пара – проходила она с той самой группой, которая прежде читала сказки с другим преподавателем. Как ни странно, домашнее задание они таки сделали, хоть и не сразу решились пойти отвечать. Чего боялись, неизвестно. Рассказали, конечно, так себе, мне и перлы довелось послушать. Например, они поведали мне, что во времена крещения Руси Европы не существовало. А автокефаль – это, оказывается, такой материал, из которого строили церкви.
«Как много нам открытий чудных готовит просвещенья дух» (с)
Вторая пара тоже проходила с «унаследованной» группой. Оказались такими же пугливыми, никак не решались ответить домашнее задание, смелость проявил только один. Вы что, я же вас не съем, в конце концов (но это не точно).
А вот третья пара уже была более активной. Это было последнее занятие с данной группой в этом году. Правда, как мне сообщили студенты, на завтра мне с ними поставили пару, но я обещал им разобраться.
Я выставил им итоговые – тем, конечно, кому можно было их поставить, составил своего рода рейтинг посещаемости для группы. Увы, оценить достойно могу я далеко не всех.
Один из юношей в прошлый раз отказался от написания контрольной – мол, и так тройка у него выходит. Сегодня же он решил, что написать таки надо. Еще и права качать начал. Что за безобразие.
Те, кто оценок итоговых не получил, обиделись так, словно я у них конфеты отобрал и у них на глазах съел. Я напомнил им про контрольные работы, которые они должны были сдать. Но сдали-то они их не в тетрадях, как положено, а на каких-то непонятных мятых листочках. И листочки эти, соответственно, теряются быстрее, чем носки в стиральной машине. Поэтому ищите свои записи сами, раз уж на то пошло.
В прошлый раз нам обещали ненадолго выключить свет, и, увы, на четвертой паре это случилось. Ну, с кем не бывает. Работать это нам помешать не должно пока что.
Одна из девушек попросилась к доске – сдать долги, но студенты на задних партах жутко шумели и отчаянно мешали. Позже юная дева, сидевшая на задней парте, тоже захотела очистить совесть от учебных грехов, но я не позволил – сказал ей, что она будет отвечать отдельно ото всех, раз мешает другим своей болтовней.
Девушка насупилась, но промолчала. Мы продолжили пару, стали записывать лекцию.
Юная дева, которая обычно сидела за первой партой и то и дело позволяла себе ехидные комментарии, решила сесть в самом конце. Ну да Бог с ней, но она начала жаловаться, что ничего не слышит из моих объяснений во время лекции. Я, соответственно, посоветовал ей вернуться на привычное место, а не прятаться в дальнем углу. Студентка отмахнулась – мол, мест свободных нет, но всё-таки решилась пересесть. И что это за капризы такие, уже, поди, не пятилетние дети.
После пары ко мне подошли староста и ее заместитель – обе выглядели очень грустными. Оказывается, студенты группы обозлились на старосту за то, что в прошлый раз она назвала мне фамилии тех, кто нарушал дисциплину, и я им поставил двойки за поведение. В отместку они решили, грубо выражаясь, «забить ей стрелу».
Вдох-выдох. Ну что за глупости, а?
На пятой паре свет ещё не включили, к сожалению. Юные гении были удивлены, но вели себя, как обычно – ленились, не желая отвечать домашнее задание, что-то недовольно бурчали.
На последних партах товарищи студенты организовали себе самое настоящее пиршество. Увидев это, я недовольно нахмурился и окинул их строгим взглядом. Они заметили, что я на них смотрю, но не отреагировали. Я многозначительно кашлянул. Та же самая реакция. Пришлось сделать замечание, и не ограничиться парой слов, а высказать всё, что думаю по этому поводу.
По счастливой случайности, выйдя из кабинета, я столкнулся с их классной руководительницей, и теперь вечных едоков ждала ещё одна отповедь – ещё более жёсткая.
Шестая пара прошла довольно-таки спокойно, без особых эксцессов. Одна из девушек просила передать своего товарища передать валентинку третьекурснику, и я полусерьезно-полушутливо предложил свою помощь.