Курт медленно поправлялся… Раны были тяжелые. Сильно избитый, с отбитыми почками, плохое питание и простреленные легкие, все это тяжело, но восстанавливалось. Маша своими ручками поднимала и ставила на место почки. Курт Отто за Машенькой повторял русские слова и оказался способным учеником. Он знания хватал на лету. Говорил уже прилично на русском языке. Анфиса варила травяные отвары, ранозаживляющее, поила ими немца. Он верил им и без боязни пил. Однажды Маша спросила:
-- А не боишься, что мы тебя отравим?
-- Найн, нет не боюсь. Если бы хотель, вы бы сразу отравиль. А я вот живой. Найн, нет.
-- Ну ладно - посмеялась девушка. - Логика сильная, не поспоришь. Стала Анфиса замечать, что немец влюбился в ее дочь. Нет, он не приставал к ней. Ничего не говорил, но смотрел на девушку с такой нежностью. У матери сердце кровью обливалось. Хоть бы ее дочь не влюбилась в немца. Но Маша была, как всегда, спокойна и уравновешенна. Занималась своими делами. Лечила, заговаривала, а потом ползла восстанавливать свои силы. Не до любви девушке было. Тут бы самой ноги не протянуть. Очень много сил отнимал немецкий пацан. А он и был пацан. Когда содрали с него немецкую форму, да переодели в Федину одежду, сразу обрусел фрицык. Вихры светлые. Ну наш и все. Только вот речь еще выдавала.
-- Да выгавкается, заговорит еще. Он уже разговаривает прилично. Надо Маше сказать, что бы больше с ним занималась. Авось и сойдет за русского. Может и не придется выдавать, что он немец. Мучилась Анфиса. Не знала, что с ним делать. На вид фрицыку было лет пятнадцать. Исхудавший, больной, совсем стал мальчишкой.
-- Ну вот как станет без акцента говорить, тогда и отведу к партизанам. Говорила она Машутке. - Признаюсь, что немец.
Федя часто писал с фронта. Все беспокоился за своих девчонок. Наказывал Анфисе дочь беречь. Если какая опасность, то уходить надо глубоко в лес. Там и отсиживаться. А потом письма с фронта от Феди перестали приходить. Анфиса забеспокоилась. Что могло случиться?
-- Феденька, родной мой, почему молчишь? Где же ты? С мольбой смотрела жена в небо на звезды.
-- Если ты ранен, пусть звезды передадут мою силу тебе. Если ты без памяти, то пусть вернут тебе память. Милый мой, если ты в плену, пусть можжевеловая кукла выведет тебя, спасет.
-- Господи, спаси моего мужа, отведи от него беду. Сохрани его для меня. Плакала и просила Анфиса Господа. А потом не выдержала и решила провести ритуал, посмотреть, что с ее Феденькой? Маша хотела помочь, но мать не дала.
-- Ты раненого выхаживаешь. Ты белая ведьма. А я сейчас черными делами заниматься буду. Поэтому уйди Маша и не мешай. Что бы я тебя тут не видела. Иди вон травок насобирай. Маша ушла. А Анфиса пошла сняла пучок полыни. Вывела немца на улицу, посадила на пенек.
-- Сиди тут. В избушку не заходи. Не мешай мне. Понял? Я, я, поняль, не заходить.
-- Молодец, сиди тут.
А сама вошла в избу, плотно закрыла двери. Разложила на столе черную тряпицу. Поставила зеркало. Долго сидела опустив голову.
-- Ну, что приступим -- сама себе сказала Анфиса.
-- Как тень со мною идет,
-- Так же пусть ко мне мой Федя придет
-- Тень моя рядом встанет-
- Бог раба Федю помянет
-- Ангел мой хранитель его позовет
-- Если Федя живой, пусть придет
-- Веду, веду, зову, зову. (Из открытых источников интернета) Анфиса уставилась в зеркало. И не отрываясь стала смотреть. Зеркало молчало.
-- Веду, веду, зову, зову повторяла Анфиса. И опять в зеркало. И вот зеркало пошло рябью, женщина замерла и стала смотреть. Рябь прошла и Анфиса увидела, кровать, а на кровати лежит ее Феденька с повязкой на голове. Ранен в голову. Хотела подольше посмотреть на мужа, да нельзя. Анфиса накрыла черной тряпицей зеркало. Закрыла лицо руками и разрыдалась. А потом опомнилась;
-- Господи, спаси и сохрани раба твоего Феденьку. Господи, сохрани его для меня, прошу тебя. Плакала Анфиса. А потом опомнилась, ведь живой он, а я вою как по-умершему.
-- Господи прости меня, не буду больше плакать. Надо хлопчика заводить, а то замерз небось. Слабый еще.
Маша пришла с травами и долго смотрела на мать, читая по лицу. Анфиса была спокойна.
-- Мама, не томи. Что ты узнала, что с папой?
-- Живой детка, живой, в госпитале, ранен в голову. Но живой, а это детка радость, что живой. Так, что ждем папку домой. Маша долго смотрела на маму и проверяла, правду ли говорит она, или только успокаивает.
-- Машенька, не ковыряйся в моей голове, правду я тебе говорю. Мне и так тяжело. Оттопи мне отварчику успокаивающего. Устала я, что-то.
-- Хорошо мама. Маша ушла варить отвар.
Курт уже окреп, без акцента говорил на русском. Анфиса решила отвести его к партизанам. Маша вышла попрощаться с парнем. Они на русский манер назвали его Олегом. Немцу имя понравилось, и он с радостью отзывался на него. Вообще немец был очень благодарным человеком. Он часто целовал руки Машеньке и Анфисе.
---Спасибо вам, вы самые мне родные. Вы меня спасли. Если я вдруг останусь жив, я найду вас. Вы меня ждите. Для меня это очень важно.
-- Машенька, жди меня. Я тебя очень люблю. Майн либкхе Машенька! Проговорил немец.
-- Давай поговорим об этом при встрече. Вот останешься жив, тогда и видно будет. Я желаю тебе удачи.
Анфиса повела Курта -- Олега к партизанам. Пробирались тихо, без шума. Анфиса знала дорогу в лагерь к партизанам, частой гостьей там была. Поднимала раненых. Приносила отвары и травы. Маше не говорила ничего. Не хотела девочку втягивать… А сама под видом "травы собирать" бегала к партизанам. Передавала сколько немцев в деревне, что и где живут. Был в деревне свой полицай, работал на партизан. Анфиса часто ему приносила весточки. Была еще и связной. Привела фрицыка к партизанам. На посту стоял часовой.
-- Стой, кто идет? Тихо спросил часовой.
-- Это я Анфиса Ведьма, пропусти нас.
-- А это кто с тобой?
-- Не видишь, что ли? Хлопчик это.
-- Ладно проходите. - Тихо ответил партизан.
Председатель колхоза Зиновий Маркович Медведев был командир партизанского отряда. Как только немцы вошли в деревню, все мужики ушли в лес в партизаны. Оставили одного Моккея Федоровича Сычева. Вот он и стал полицаем. Знали его только с хорошей стороны. Знали, что все правильно сделает.
-- Зиновий Маркович, я к тебе по большому делу. Ты меня выслушай спокойно и прими правильное решение, можно сказать справедливое. И рассказала всю историю фрицыка Курта -- Олега. Долго сидел, думал председатель. Анфиса сидела рядом, ждала.
-- Зиновий Маркович, худова не думай про фрицыка. Я тебе расстрелять его не дам. Не для того я и Машенька силы свои отдавали, чтобы ты его убил. И работу нашу на смарку. Да и ребенок он еще посмотри?
-- Анфиса, ты чего завелась? Я не собираюсь его стрелять. Я думаю, что с ним делать? Как преподнести его судьбу нашим партизанам? Я конечно расскажу все как есть. Не обессудь, будем проверять его. Ну а пока оставим в лагере переводчиком. Документов накопилось много. Вот и пусть себя покажет. Правильно я говорю? Спросил он Анфису.
-- Вот и правильно Зиновий Маркович. Проверяйте мальчишку, да он не приведет. Чистый душой. Да и натерпелся он от немцев.
-- Ну прощевайте, пошла я. Берегите себя. А ежели что весточку шлите, я приду.
Вскорости от Феди пришло письмо. Маша читала, а Анфиса не могла унять слезы.
-- Здравствуйте мои дорогие девочки жена Анфиса и доченька Машутка. В-первых строках своего письма шлю вам горячий привет.....
Федя описывал как его ранило в голову. Как он потерял память. Как однажды ему приснился сон, что его звала Анфиса и он видел ее глаза полные слез. Как звезды светили в окно, и он вспоминал кто он? Как вспоминал любимые лица жены и дочери. Вот тогда и вернулась к нему память. Лишь однажды спросил про своих родителей.
-- Жена моя Анфиса, расскажи как мои родители? Что с ними? Живы ли они? Анфиса отписала мужу, что отец его воюет в партизанском отряде. А мать совсем сдала, никого не узнает. Соседи присматривают за нею. Но она все время у себя находится. Из ума выжила.
-- Я как то мимо проходила, а она во дворе сидела, так разговор вела с бабушкой Мотей. А соседи говорят, что Мордвинка за нею присматривает. Не выпускает из дома. А то бы давно немцы пристрелили. Такие вот дела Федя.
Фрицык прижился в партизанском отряде. Хорошим переводчиком стал. Все документы которые добыли партизаны перевел и Зиновий Маркович отправил в штаб к нашим. Немца потихоньку выбивали.
Война подходила к концу. Шел тысяча девятьсот сорок пятый год. Весна пришла ранняя. Анфиса принесла из лесу черемши.
-- Давай Машенька нажарим, да как наедимся!
-- А давай мамочка. Быстро помыли, нарезали и поставили жарить. И такой аромат разнёсся по кухне.
-- Мама как давно мы не ели черемшу? Да? Так вкусно, хорошо, так миром пахнет. Теплые денечки все больше и больше брали свое. Наступил май. Люди поговаривали, что войне конец. Анфиса и Машутка занимались здоровьем односельчан. Много калек возвращалось с войны. Анфиса как могла, облегчала боль калеченым солдатам. Шли местные сельчане со своими хворями. Всем помогали.
А девятого мая объявили конец войне.
Люди выходили на улицу, плакали, обнимались. Поздравляли друг друга. Не могли сдержаться. Потихоньку возвращались солдаты с войны. Только Феди еще не было. Анфиса все чаще выходила на грейденку и стояла смотрела, а вдруг и ее Федя придет.
Станичники возвращались, все бежали, встречали, обнимались, слушали рассказы о войне.
Федя вернулся в конце лета. Анфиса хлопотала с обедом, и просмотрела как муж прошел мимо окон. Она поставила макитру с хлебом и варила зеленый борщ со щавелем. Резала щавель, а сама была вся в мыслях о муже. Вдруг в спину такое тепло пошло, обернулась, а на пороге в дверях Федя.
-- Ой, мамочки, Феденька! - Закричала жена и кинулась в объятия к мужу. Родненький мой пришел. Дождалась я тебя. - Голосила Анфиса.
-- Все, все моя хорошая. Все, хватит сердце рвать. Вот он я живой и невредимый. Не плачь мать. Все хорошо, я дома. А Машутка где?
-- Да у Захарченковых Николай без ноги домой пришел. Ему протез выписали, а он с дуру решил его освоить, и целый день его осваивал. Растер там все. Теперь Машенька кровь заговаривает. Лечит.
А к концу осени, появился на пороге еще один гость. Пришел наш фрицык. Но его было не узнать. Возмужавший русский солдат в военной форме.
-- А зовут меня теперь Олег Оттоев. Прошу любить и жаловать, на чисто русском представился фрицык. Очень обрадовались Анфиса с Машей Олегу.
-- Проходи, проходи, мы тебя с нашим папой познакомим. Приглашала Анфиса. А Маша задумчиво рассматривала молодого парня.
Федя вышел, поздоровался за руку. Пригласил к столу. Анфиса и Маша быстро накрыли на стол. Олег рассказывал как его приняли партизаны. Как выправили ему документы. Как спецслужбы долго его проверяли. И теперь он переводчик.
-- И пришел я сделать Маше предложение.
-- Я согласна, -- спокойно ответила Маша. -- Я согласна....
Конец.
Спасибо что дочитали историю до конца Кому понравилась итсория Ставьте лайки Пишите комментарии Подписывайтесь на канал
