КУЛЬТУРА
Культура – это то, чего нельзя увидеть глазами, нельзя ни потрогать, ни взять в долг, ни заложить, ни осязать, а тем более купить, но единственно можно передать. «Традиция» в переводе означает «передача» - слов русское, честное и точное. Передал или не передал отец сыну – вот на чем зиждется культура. Разве вы можете пощупать верность, одолжить надежду или купить бескорыстие, доброту, милосердие? А ведь это и есть культура.
Культура есть здравый смысл, ибо она – психическое здоровье. Культура есть красота, ибо она – физическое здоровье. Культура есть достоинство и совесть, ибо она – нравственное здоровье. А еще культура – это верность отцу и матери, верность роду и отечеству, это правдивость и нежность, доброта и бесстрашие, которые всегда вместе, ибо сострадание есть отвага души. Значит, культура – это преданность всем своим истокам, словом, она есть любовь, она – здоровье, она верность. Все эти слова равнозначны по смыслу. Не чистый воздух, грязная вода, отравленная почва – следствие того, что подлинная культура заменена как бы на чиновный «соцкультбыт», который прикрывает собственный эгоизм.
Подлинная культура тяготеет не столько к образованию, сколько к воспитанию. Культура есть то, что не имеет специализации, не поддаётся подсчету, неразложимо и чего нельзя приобрести с дипломом или степенью, а тем более с должностью. Поэтому человек без высшего образования может быть глубоко культурен, а академик – хамом, офицер может быть высококультурен, а культуролог невежествен, а то и просто, по К. Марксу, «профессиональным кретином».
Культуре не учат по книжке, ибо она вся в поступке, в действиях, в живом слове.
Самая большая беда, которая мешает нам всем и будет самым большим злом, мешающим становлению характера, есть всепроникающая в нашу жизнь фамильярность. Она сравнима с тем незаметным грибком, который разъедает самые крепкие здания, когда фундаменты и кладки превращаются в труху. Монолит бывает уже трухляв при внешней прочности. Мы тыкаем друг другу, переходим на жаргон, скороговорку, сквернословие, в двери уже не входим, а протискиваемся. Мы не умеем ни сесть, ни встать, ни уступить. Фамильярничаем с классикой, с прошлым, с властью, с устоями. У нас на лицах или каменная серьезность, или хихиканье. Иронизируем по поводу всего высокого и тем ежеминутно разрушаем его. Ирония же всегда фамильярна, она всегда смотрит изподтишка, всегда снизу вверх и всегда разрушительна.
В ритуале общения людей заложены глубокий смысл защиты человеческого достоинства и самобытные начала уклада. Наши деды, обращаясь к юноше и даже подростку по имени и отчеству, тем самым охраняли, возвышали и приобщали молодого человека к единству с миром взрослых, как бы готовили к предстоящей ответственности.