Коля по случаю книжку купил. В электричке. Пиво взять не успел. Провод от наушников к сотовому телефону оборвался, а кроссворд он еще утром дорешал. Сидит – скучает.
А тут мужичок потрепанный по проходу идет, под рюкзаком шатается и нет, чтобы предлагать как все: мочалки – карты игральные, а почти шепчет:
– Книги, купите книги из домашней библиотеки.
Унылый такой мужик. Видно, что до края дошел.
– Нет ли у тебя, – остановил его Коля, – книжки, чтоб из классиков, но без занудства, чисто конкретной про великих и не больше, чем на семь перегонов.
Тот голову немытую почесал.
– Про писателей, музыкантов или художников?
– Да про всех! – широко пожелал Коля.
Мужик в рюкзаке покопался и достал книжицу. И денег взял как за банку пива.
Коля книжку недоверчиво перелистал. Сначала Пушкин, это понятно, Пушкин – наше всё!
Он даже зевнул, изготовившись к стихам: «Я помню чудное мгновение…», ну и так далее. Однако страница начиналась письмом:
«Недавно выдался нам молодой денек – я был президентом попойки – все перепились и потом поехали по блядям».
Что за черт?! В оглавление глянул – точно Пушкин. Письмо Вигелю. Одесса. 1823 год.
– Гм! – оживился Коля. Сразу вспомнилось, как в прошлом месяце с мужиками премию обмывали, а потом отправились… впрочем, ладно.
Дальше Михаил Булгаков. Выдержка из дневника: «Без проклятого пойла – пива не обходится ни один день... К сожалению, я трачу много денег на выпивки. Сотрудники "Г(удка)" пьют много. Сегодня опять пиво. Играл на Неглинном на биллиарде».
«Про пиво Михаил верно заметил, – согласился Коля. – И сколько денег уходит. С другой стороны, если накануне перебрал, как утром поправиться?! А бильярд зря. Не народный спорт. Лучше нарды. Компактнее».
После Булгакова по алфавиту шёл Бунин. Его знакомая жаловалась: чтобы отметить день рождения в тяжелое военное время достала колбасу. Двенадцать гостей – двенадцать бутербродов. Бунин зашел в столовую первым и, тихой сапой, всю колбасу съел.
Николай от возмущения хлопнул книжкой по коленке. Отмутузить бы гостям этого Бунина! Так нельзя – нобелевский лауреат! Приятного аппетита! Тут ещё и личные воспоминания были, не из книжки. Однажды в пионерлагере он у соседа из-под подушки мешок конфет увёл, которые тот на день рождения припас, ну увёл, ну съел… дальше вспоминать не хотелось. Не лауреат Коля, досталось тогда крепко.
Николай перемахнул несколько страниц и перешёл от писателей прочим культурным людям.
Немирович-Данченко. Резолюция маршала Ворошилова на его очередную просьбу выделить деньги на возвращение из зарубежной командировки. «Моё мнение, можно было бы удовлетворить просьбу при условии обязательного и немедленного возвращения Н.-Данченко в Москву, в противном случае этот ловкий старичок будет доить казну и дальше».
– Ишь ты, растратчик. А ты его, маршал, саблей! По военному, по-простому, – процедил Коля. – Наш директор из загранпоездок не вылезает, то обмен опытом на Сейшелах, то симпозиум в Таиланде, и всё за госсчёт, а заявление на матпомощь напишешь – ответ один – денег нет.
За актёрами и режиссёрами шли композиторы. Один из них во время отечественной войны в письме слёзно просил жену дать развод, поскольку, пока та голодала в блокадном Ленинграде, он в Москве расписался с другой, и если это вскроется, то полетит композитор-многоженец из сталинских лауреатов, снимут бронь и отравится он на фронт, причём, не в ансамбль песни и пляски.
Впрочем, Коля его особо не осуждал. Ну, две жены, почему бы и нет, если зарплата и жилплощадь позволяют. И вообще великие люди стали ему как-то ближе, увлёкся чтением так, что проехал свою станцию.
Сошёл на чужой платформе, дождался обратной электрички и дома появился позже обычного.
Супруга в прихожей к нему тревожно принюхалась.
– Жена! Я сегодня книжку купил, – похвастал он.
– Правильно, – отозвалась та уже с кухни, – сколько можно пиво жрать?!
– Да, – подтвердил Коля, – вот и Мишка Булгаков говорит…
– Ты бы поменьше со всякой пьянью тёрся.
Коля с видом именинника походил по квартире. Его распирало от сознания, что во многом он с великими на равных. Поужинал. Посмотрел телевизор. Показывали многосерийный фильм про маршала Победы, у которого в каждой серии была новая жена и только разборками с ними полководец и занимался.
Николаю захотелось догнать великих и в прочем: написать что-то умное или картину нарисовать. Он достал микрофон и с полчаса ревел басом под караоке, пока жена не подтвердила, что он чистый Паваротти. И соседи в стену застучали от восторга. Только тогда он окончательно успокоился. Вообще жить ему дальше стало легче. А если и накатывало какое сомнение, то Коля доставал заветную книжечку, открывал её в любом месте и перечитывал пару страниц.
Андрей Макаров