Просматривая Журнал боевых действий 163 моторизованной дивизии с 22.6.1941 по 31.7.1941, наткнулся на описание захвата пленного и его допроса. Необычно было увидеть это в ЖБД уровня дивизии, особенного детали захвата. Но, во-первых, пленный оказался интересным и сообщил важные сведения. Во-вторых, думаю, на фоне неудач дивизии и Северо-Западного фронта в целом этот частный случай чисто психологически ощущался как своего рода «луч света в царстве тьмы».
Итак, вот этот отрывок, 17 июля 1941 года:
20.00 В районе Махновка разведгруппой 365 а.п. на дороге был замечен дозор немецких велосипедистов из двух человек, который был захвачен. При сопротивлении один из них был ранен в руку и грудь. Последний, оберефрейтор Вернард Шмидт, при доставке в Штадив-Вяльцево умер и был зарыт в землю.
При допросе оставшегося в живых немецкого дозорного выявлено:
- Фамилия и имя — Вингельм Хинке (?), рож. 1914 г., из Вост. Пруссии. 2-го года службы. Ст. ефрейтор. Служит во взводе велосипедистов при штабе 3-го пехотного кадрового полка, женат, был во Франции и участвовал там в боях.
- Дозор имел задачу — разведка путей.
- 3 пех. полк, прибывший пешим порядком, имел два дня отдыха, 14 и 15.7.41, и имеет задачу двигаться по дорогам в Сев. Вост. направлении, несколько южнее от Острова.
- Все эти три полка наступают по дорогам в сев. вост. направлении и входят в 21 пех. дивизию 1-го корпуса.
- Фамилия командира 3 п. полка — полковник Беккер.
- Фамилия НШ 3 п. полка — ст. лейтенант Шнитцер.
20.30 Военнопленный был направлен в штаб 21 корпуса.
Как видим, допрос дал много интересного, вплоть до имен командиров полка и дивизии, начальника штаба, сведения о соседних соединениях. Это неудивительно, ведь пленный оказался старослужащим, да к тому же служил при штабе своего полка. В общем, ценный пленный, несмотря на то, что по званию всего лишь ефрейтор. Далеко не всякий ефрейтор столько знает!
Плюс недавняя смерть камрада, видимо, как-то его психологически сломала и он на допросе разговорился. Хотя люди там, наверное, служили в целом не робкие. Всё-таки катить вдвоём на велосипедах в сторону противника — дело весьма рисковое.
Вспоминается отрывок из мемуаров Льва Рубинштейна «Альпинист в седле с пистолетом в кармане», где его в составе отряда из 10 бойцов послали взять пленного:
...Мы прошли от Теребутиц, почти до Шимска, километров тридцать. Сплошного фронта тогда еще не было. Днем сидели в кустах, ночью ходили по дороге, не видя и не встречая никого. Карта, данная нам, была совсем не настоящей, как и мы, не знавшие, куда идти и что делать. Но шли и что-то делали. И вдруг — о чудо! Прямо на нас выехал на велосипеде этот фриц — Франц Шнитке.
Мы сидели в придорожной канаве и грызли сухари (тогда у меня были целы еще все зубы). Один шаг до конца, а мальчики любили свою маму. Могут ли теперь они, играющие в войну, понять нас?! Нет! Этого понять нельзя.
Десять человек сидят в канаве, плохо укрытые, на стороне противника.
Лица у нас еще не те серые и страшно потертые, какими будут на второй и третий год войны, мы еще свеженькие, с румянцем и загаром. Сейчас из-за поворота выедут мотоциклисты с автоматами. За ними транспортеры, полные веселых немецких парней, и на песчаной дороге Новгород-Шимск останутся еще десять человек из двадцати миллионов. Но все было не так...
Ваня Федоров стукнул его рукояткой своего маузера, и все было кончено.
Мы остались с документами рядового велороты Франца-Йозефа Шнитке.
Оказалось, смерть — это так просто.
Представьте наш восторг. Едет! И притом один. Такой упитанный, веселый, на зелененьком велосипеде, даже симпатичный. Мы кинулись к нему, и Ваня успел раньше всех. Было как в оперетте! Живой немец едет прямо на разведчиков, а разведчики даже боятся его трогать. Никто из нас не хотел его убивать, и злости еще никакой «священной» не было, скорее думали о том, как бы его не повредить. На дороге было неуютно и взволнованно-пустынно. Мы очень плохо знали, где они и где наши, а тут такой подарок!
Ваня первым кинулся на него. Думал, это начало, а оказалось, это конец. Конец Франца Шнитке, рядового 2-й велороты, и конец первой трудной операции «взятие языка».
В штабе нас поругали, но не очень. Начальнику было лестно доложить о
начале деятельности и послать «наверх» документы пленного Шнитке (как он написал — скончавшегося в пути).
А этот несчастный Шнитке? А его мама? Чувствует ли она, что случилось?
Зачем он так глупо заблудился и остался лежать на солнечной, песчаной
дороге? Впрочем, если бы он не заблудился и приехала вся рота, то теперь мы лежали бы на той же дороге и на том же месте...
А ведь, вполне возможно, этот Шнитке тоже мог сообщить какие-то ценные сведения! Но неподготовленная разведгруппа действовала так, что результатом поиска была только солдатская книжка...
И возможно, что он не заблудился, а тоже был в разведке.
И тоже — «умер по пути». Может быть, и с Вернардом Шмидтом всё не так просто было?...
+ + +
Понравилась статья? – Ставьте лайк, берите ссылку к себе в соцсети и подписывайтесь на мой канал! :-) О военной истории я пишу часто, так что Вы увидите и другие интересные публикации...