В начале XVII века дворянство являлось основным источником формирования кавалерии. Оно представляет собой закрытый социальный слой, основным делом которого была война под царскими знаменами. Молодые новики (пятнадцатилетние юноши, начинающие службу) проходили подготовку в родных имениях. Учителями зачастую выступали их родственники: отцы, деды или старшие братья. Однако никакой государственной программы по их подготовке не существовало. Как следствие, их выучка носила децентрализованный характер и оставалась довольно консервативной. Григорий Котошихин отзывался о них соответственно: «А учения у них к бою против рейтарского не бывает и строю никакого не знают». Это подталкивает нас к мысли о том, что они в своих поместьях были несколько оторваны от новшеств военного искусства. Их боевые навыки стали устаревать, что существенно понижало их эффективность. Это лишь одна из многих проблем дворян той эпохи, кои рассматриваются ниже.
I. Почему служить Родине неудобно?
Для нас, в первую очередь, интересно то, что дворяне формировали конницу иррегулярную. Следовательно, ни о какой унификации вооружения не могло идти и речи. Обеспечение себя оружием, конями и людьми полностью ложилось на плечи дворян и зависело от их состояния. В идеале, дворянин должен был иметь при себе оружие как ближнего, так и дальнего боя. Но на деле получилось, что правительство лишь фиксировало, с каким видом холодного и огнестрельного оружия дворянин явился на службу. В различных сочетаниях встречались сабли, пистолеты, пищали, карабины, иногда копья, но чаще всего, это были сабля и пара пистолетов. Приведем пару примеров: в 1678 году соловчанин Е.Л. Ртищев имел при себе саблю, два пистолета, коня, человека на коне с саблей и карабином, человека с бердышом; Москвич Ф. Б. Слепцов в 1681 имел при себе саблю, два пистолета, коня, человека с карабином, человека на лошади и еще двух людей с бердышами и пищалями. На примере конкретных двух ратников видно, что их личная экипировка совпадает (не говоря о разнице в модели пистолетов или сабель, а также в породах лошадей). Однако в оснащении их боевых холопов («людей») нет единства, как и в их количестве. Тем не менее, при взгляде на цифры становится понятно, что личная экипировка поместных все-таки неоднородна: в 1675 году из костромских дворян и детей боярских лишь 92% имели пистолеты и сабли. Некоторые из них и пистолеты себе позволить не могли, бились одними саблями. Аналогично обстояло дело у Нижегородцев, которые к сабле брали один или два пистолета. В результате экипировка каждого служилого была разной. Как станет понятно впоследствии, контраст в оснащении дворян соответствовал картине их экономического расслоения. Несмотря на то, что постоянного штата дворян не существовало, они имели свою военную организацию. В труде Григория Карповича Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича» читаем: «дворяне и жильцы расписаны посотенно». Для ведения боевых действий формировались сотни в соответствии местом расположения их владений. Сотни складывались в полки. Курбатов отмечает, что такая система причиняла дворянам неудобство. Зачастую, члены одной семьи оказывались в разных полках. Это сильно деморализовало служилых. Разумеется, для каждого похода они комплектовались заново. Это существенно мешало формированию армейских межличностных связей. К проблемам распределения дворян по полкам также можно отнести то, что не существовало единого стандарта комплектования частей. К примеру, численность сотен, находившихся в 1654 году под началом В.П. Шереметева варьировалась от 66 до 137 человек.
II. Так ли важно «гонять за людишками»?
Как было сказано ранее, основным источником обеспечения дворян-помещиков в то время были принадлежащие им земли и населяющие их люди. По нашему мнению, именно в этом и состоит причина фатальности последствий Смуты для служилых «по отечеству». Даже исключая гражданскую войну, помещик не мог участвовать в походах постоянно. В качестве примера можно привести ситуацию 1634 года, когда дворяне отказались идти в повторный поход на выручку армии, попавшей в окружение под Смоленском. Ресурсы их дворов были исчерпаемы. В свете этого, очевидно, что массовые бегства крестьян с земель мелких феодалов стали серьезной проблемой для них. Если в середине XVI века дворянин владел, в среднем, 20-25 крестьянскими дворами, то к 1610-м годам только 5-6. Это существенно подорвало боеспособность помещиков. Они засыпали царя челобитными, жалуясь на запустение своих имений. Более того, помещикам нередко приходилось самим поправлять свое положение: очень часто неявку на службу они мотивировали тем, что ищут крестьян и им не до военных кампаний. Правительство Михаила Федоровича пошло им навстречу: с 1613 года сыск беглых был возобновлен, в 1619-1620 проводилась раздача казённых земель. Тем не менее, это не стало решением проблемы уязвимости дворян. Первая половина 1630-х отмечена крупным набегом крымцев на южные рубежи России. Как известно, основной их целью в подобных походах был захват рабов для последующей продажи. Как следствие – повальное дезертирство дворян, устремившихся на защиту своих владений на юге. Непостоянный характер службы усугублялся постоянными саботажами. Дворяне довольно часто не являлись на службу. Так, во время смотра 1676 года перед походом на Чигирин неявка составила 35% (для сравнения, среди стрельцов этот показатель был равен 1%). Дворяне несли серьезный урон и вновь обращались к государю. Так, на Земском соборе 1637 года ими была подана челобитная об увеличении срока сыска. Мелкое дворянство все ещё страдало от бегства крестьян. Пока дела о побеге рассматривались в приказах, урочные лета успевали истекать, что делало невозможной дальнейшую поимку «людишек». В связи с этим, вернуть крестьянина из имения «большого человека» было практически невозможно.
III. Кульминация горя
В первой половине XVII численность поместного ополчения росла. С 1632 года по 1651 она вскочила с 26 185 человек до 37 763-39 408. Очевидно, что такая тенденция влекла за собой проблему обеспечения столь существенной массы служилых. Испытание новой войной, грянувшее в 1654 году, продемонстрировало неутешительную правду. Государство, при всем своем старании, не справлялось с задачей обеспечения дворянской конницы. К началу 1650-х в таком важном пограничном регионе, как Новгородская земля количество служилых «по отечеству» составляло 1900 человек, не считая отставных. Поместий насчитывалось всего 1500. Первые новичные верстания поместьями в этом регионе начались лишь к 1657. Хотя и к апрелю 1659 поместьями и зависимой рабочей силой были обеспечены далеко не все.
Попыткой улучшить положение служилых стало проведение «загонов» во время военных кампаний. По сути, «загон» представлял собой разрешенный командованием рейд на земли врага с целью грабежа, захвата фуража и пленников. Их предполагалось приводить в дворянские имения и делать крестьянами на службе у помещиков. Однако, этот способ был крайне неэффективен: во-первых, грабеж территории был невозможен в случае дальнейшей её аннексии. Запрет на «загоны» приводил к протестам со стороны дворян и дезертирству, в частности. Во-вторых, мелкие помещики не всегда могли доставить в свои имения взятых в плен людей. Их надо было охранять и кормить, что было сложно в условиях войны.
IV. Помог ли Белый царь?
Дальнейшие меры правительства свидетельствуют о том, что оно проблему осознавало. Начало 1650-х годов отмечено попытками изменить дворянство и характер его службы. Земля и чины перестали быть единственным способом наградить дворянина за службу. Государь начал оплачивать их верность и в денежном выражении. Так, средний размер жалования дворянина-конника колебался от 5 до 17 рублей в год. Выплата денег за службу носила постоянный характер, что приближает поместную конницу к состоянию регулярного войска. Эта практика сохранялась и в 1670-е годы. Во время похода на Чигирин в 1677 году оклад для беспоместной конницы составлял 10 рублей в год (для «москвичей» 15 рублей). По итогам общего разбора 1675 года выяснилось, что исправно нести службу может лишь четверть от дворян. Следовательно, к этому моменту в прямую финансовую зависимость от государства попадают остальные ¾ от всех служилых «по отечеству». Однако, во время мобилизации весной 1677 года выяснилось, что все ещё хуже: среди тульских, рязанских и заокских городов экономически эффективными поместьями (10 дворов и больше) обладают всего три процента дворян.
Но вот что интересно: государство не справлялось с проблемой. Меры по обеспечению служилых деньгами носят скорее половинчатый характер. Жалование не выплачивалось владельцам крупных имений. Если за человеком вообще числилась земля, ему полагался «вычет» из денежного оклада. Имевшим от 1 до 10 дворов в 1677 году вместо десяти рублей платили всего один. Это похоже скорее на попытку поддержать неимущих дворян, чем коренным образом изменить тип службы поместного войска. А на большее тогдашний бюджет Русского государства был попросту неспособен.
Тем не менее, тенденция в сторону превращения дворян в регулярные формирования существовала. Правительство начало постепенно сокращать численность служилых «по отечеству» за счет перевода их в полки «нового строя». Бывших помещиков со второй половины XVII века просто записывали в рейтары. Эта деятельность имела свои плоды. Навыки профессиональных бойцов могли пригодится в рейтарских полках. Количество служилых «по отечеству» сократилось до 21 850 человек к 1663 году. Значение поместной конницы стремительно падало.
V. Выводы (если вам лень читать целиком)
Поместная конница весь XVII век находилась в тяжелом кризисе. Она была закрытым институтом, положение в котором определялось знатностью. Государство не уделяло должного внимания их обеспечению и обучению. Не существовало программ их централизованной подготовки, из-за чего страдала выучка. Полная унификация экипировки не была достигнута вследствие экономического расслоения дворян. Экономический кризис, который поразил большинство дворян провоцировал неявку на службу. Большей части дворян было крайне затруднительно служить ввиду нехватки земель. С регулярными частями их несколько роднило то, что они имели систему комплектования. Но не по ротам, а по сотням, из которых формировались полки. Эта система имела свои недостатки: сотни были одноразовыми и быстро распускались. Государство лишь ко второй половине XVII века стало предпринимать меры по приближению части дворян к регулярному стилю службы: переводило наиболее бедных из них на постоянное денежное жалование, записывало часть их в рейтары.
VI. Литература
1) Г. В. Талина «Выбор пути: Русское самодержавие второй половины XVII – первой четверти XVIII века»; Изд. «Русскiй Мiръ» М.,2010
2) В. В. Великанов, М. В. Нечитайлов ««Азиатский дракон перед Чигирином…». Чигиринская компания 1677 г.», Изд. «Русские витязи» М., 2019
3) С. А. Нефедов «Первые шаги российской модернизации: реформы середины XVII века»; Изд. «Вопросы истории» № 4, 2004
4) О.А. Курбатов «Военная реформа в России второй половины XVII: Конница»; Изд. «Квадрига», М., 2017
5) И. В. Курукин «ЖЗЛ: Романовы»; Изд. «Молодая гвардия» М.,2017
6) Г.К. Котошихин «О России в царствование Алексея Михайловича. Современное сочинение Григория Котошихина», Изд. Археологической комиссии, 3-е издание; СПб, 1884
VII. Автору на книги и кофе:
Tinkoff: 5536 9138 1308 3850