Следующими на арену являются два всадника... У зрителя дежа-вю. Где-то я уже такое видела... Впрочем, теперь понятно, почему в "Чандрагупте" всадников было четыре -- надо ж было самих себя превзойти. Интересно, а в конце тигры будут? И если будут, то сколько? Гефестион злорадствует. Александр размышляет, делая вывод, что друг не прав: Пуру мог бы ночью украсть Барсину и сбежать, но не сделал этого, так как Барсина -- не основная его цель. И этим двоим он тоже поставит мат.
Александр, конечно, прав. Бой довольно красивый, в конце противники сдаются (интересно, это у них приказ такой?), Пуру их показательно милует. У него, видимо, тоже мысль насчет приказа -- уж очень выразительно покосился на Александра. Наконец-то понял, что изучает не только он, но и его?
Хасти и Амбхи с девицами в это время снимают стражу в порту и выливают в воду какую-то синюю субстанцию. Похоже, они решили поджечь арсенал и те три корабля у причала, который нам, видимо, будет предложено считать флотом Александра (хотя Тэвари может, после "бесчисленной армии Дхана Нанда", представленной единственным слоном, я не удивлюсь).
В Поураве празднество: коронация Канишки ювраджем. Бамни смотрит на младшего сына и вспоминает старшего. Зритель в моем лице внезапно вновь задумывается, какое интересное лицо у Сави Тхакура -- станет постарше, Шива получится не хуже, чем из Мохита Рэйна. Как раз подходящий тип... Принц готовится совершить ягью. Бамни задумывается, куда делась Анасуйя.
Махарани блуждает по знакомым нам дворцовым коридорам, пытаясь отыскать так бездарно упущенного Малая. Наконец она видит красные отпечатки ладоней на стене. Анасуйя хватает саблю, очень кстати висевшую на стене, и бежит на поиски.
Малай тем временем сбегает из темницы, где его собирались прирезать. Шивдатт, которому доложили, ерзает и дергается так, что это замечает Бамни. Шивдатт ссылается на исчезновение Анасуйи. Мол, делась непонятно куда, тревожусь. Пойду поищу, а то какая ни есть -- все ж родня... А у вас, махарадж, тут сын сейчас должен клятвы приносить. Бамни чуть было не сбегает несмотря на клятвы -- удерживает Кадика, напомнив о долге отца и царя, не могущего не принять обеты сына и ювраджа. А если царица Анасуйя не хочет присутствовать при коронации Канишки -- на то ее свободная воля.
Анасуйя спасает Малая, отрубив руку убийце, и утаскивает мальчика прятать. По коридорам уже носится Шивдатт с солдатами. Прямо как в начале фильма. Малай наконец-то сообщает махарани, кто все затеял ("Это советник, он очень злой!"), и слава Шиве, рассказывает про "брата Пуру", который при крушении корабля спас всех. Анасуйя обнимает мальчика, признаваясь, что она -- мама "брата Пуру".
Пуру на арене в Персии сражается уже с четырьмя противниками. Опять голыми руками. Почему он не взял трофейное оружие -- непонятно. Олимпиада сидит как на иголках, не понимая, почему Александр спокоен -- ведь сейчас эти продуют, и придется индийца отпустить. Александр не видит проблемы. Ну, продуют... На случай чего, вон, мама, посмотри... Наверху -- стрелки с натянутыми луками. Ну конечно, враг не может быть честен... Первый стрелок отпускает тетиву, за ним остальные. Пуру лежит на арене, пронзенный сплошь, как святой Себастьян. Зритель вновь начинает подозревать, что Тэвари в детстве фанател по "Робину из Шервуда", мечтая переиграть финал второго сезона...
У Лачи екает сердце, она призывает своих поторопиться с диверсией и подогнать коней к задней части арены. Что собирались поджечь -- подожгли.
Один из четверых гладиаторов, глядя на лежащего на арене Пуру, насмешничает: "А говорил: Индия, Индия... Спасла она тебя?". Пуру внезапно открывает глаза, выдергивает стрелы и встает, готовый сражаться дальше. В качестве оружия использует выдернутые стрелы. Враги лежат... Ну вашу ж Глашу! Что вот это было сейчас?
Пуру обращается к Александру, крича, что помиловал бы и этих, если бы они не оскорбили Мать-Индию, а в нем пробуждает гнев только оскорбление родины или матери... Становится в общем понятно, почему из сюжета убрали Сизигамбис -- в ее присутствии все эти долгие речи об оскорблении матерей стали бы резко неактуальны. А на такое кощунство, как изобразить Александра оскорбляющим Сизигамбис, видимо, даже Сиддхартх наш Шекспир не рискнул. Как и изобразить их отношения неискренними.
Пуру замолкает, сообразив, что на галерее еще толпа стрелков. Подхватывает щит. Отбивает им стрелы, благо македонцы стреляют аккуратно и по очереди. Когда стрельба заканчивается, на арену выскакивает толпа мечников. Сообразив, что такую толпу не одолеть, Пуру подхватывает с песка какой-то совершенно фэнтезийный меч, потерянный, видимо, здесь в Хайборийскую эру Конаном-варваром, и мчится к императорской ложе, в которую и запрыгивает с разбега, приставляя оружие к шее Александра. Мол, я тебя предупреждал, что ты будешь сожалеть об этой битве! Александр невозмутимо парирует: если сейчас остановишься, сожалеть будешь сам.
В ответ опять много долгих речей о том, что "я пришел не убивать, а предупредить, у нас главная доблесть не убить, а помиловать", и вообще: ты собрался в Бхарату, чтобы встретиться со своей судьбой? Так вот я сюда ехал за тем же, потому что я твоя судьба и есть. На невозмутимом и даже слегка скучающем лице Александра проступает явная заинтересованность.
Пуру продолжает пафосно вещать о том, что не позволит "наступить на подол своей матери" и вообще, если Александр явится в Индию, пусть пеняет на себя, потому что "я сокрушу твою судьбу". А сейчас, Барсина, ступай отсюда с матерью и сестрой, пока я держу меч у его горла.
Женщины быстро сбегают с трибуны вниз, намереваясь уйти. Александр принимается насмехаться: мол, это что ж за цари правили вами, бедные персы? Сперва сбежал Дарий, теперь и его семья нас покидает. На меня что ли? А чего ради мне теперь, после всего случившегося, оставаться к вам милостивым? Может, с вас теперь и взыскать за их бегство?
Барсина останавливается. Пуру по прежнему держит оружие у горла Александра, но тот блестяще игнорирует и его фэнтезийную железяку, и его самого.
В Поураве как раз Кадика благословляет сына. Бамни так и мается мыслью, куда же делась Анасуйя. Та бежит в сабху с Малаем, но натыкается на Шивдатта. На вопрос махарани, зачем это все теперь, когда семья наконец-то счастлива, Шивдатт припоминает ей, что она царевна враждебной Такшашилы, и ее брат унизил его, Шивдатта, так, что у него до сих пор болит. И мало того, из-за нее его еще и собственный брат унизил! Так что советник не желает видеть на троне ее Пурушоттаму, лучше Канишка. "Хочешь, чтоб было иначе -- пройди мимо меня". При этом крутой боец Шивдатт внезапно теряет боеспособность настолько, что Анасуйя выбивает у него меч и ранит в ногу, чтобы пробежать мимо него в сабху.
Дамаск. Перепуганные персы взывают к царице и царевнам, умоляя не покидать их на завоевателя. Александр подливает масла в огонь, поминая предательство Дария. Чего ждать от его дочерей как не того же самого? Барсина останавливается и клянется, что никуда не уйдет. Порусу -- спасибо за помощь. Но нельзя бросить своих подданных.
Александр косится на Пуру: мол, думал, что победил? Как бы не так! Пуру вновь разражается длинным красивым монологом, смысл которого сводится к краткому: "Александр, это подло!". Ну ладно, пусть, соглашается Александр, а ты-то отсюда как теперь выбираться намерен? Может, сдашься? "Люди Бхараты не сдаются! -- заявляет Пуру. -- Если нет пути, мы прокладываем его сами!". Ну, прокладывай, соглашается Александр. А я посмотрю...
Поурав. Анасуйя влетает в сабху в тот момент, когда Бамни готов положить в ладони Канишки царский меч. Следом вламывается Минотавр -- хромающий и с мечом наголо.