Повесть "Кляксы на лице"
Аннотация
Саша и Марк дружили с самого детства. Одному двенадцать, а другой старше на полгода. Они вместе играли в видеоигры, вместе гоняли мяч, но однажды Марк упал во время очередного матча в футбол. Он упал и погиб. Никто не виноват!Но Саша винит в этом себя!
Сможет ли он пережить гибель друга? Возможно, он встретит кого-то, кто перевернёт весь его мир...
______________________________________
______________________________________
***
Тем же вечером я зашёл к ней в гости, узнать, как всё прошло. Алиса обняла меня. Она была такой счастливой, что у меня дыхание перехватило от волнения. Ей безумно всё понравилось, и она рассказала обо всём, когда мы сели на диван в гостиной. Голос звучал беспрерывным лепетом слов и глаза горели ярким пламенем. Она жестикулировала, показывая, как ей приходилось плавать, она научилась плавать и беременной. Временами к нам выходила её мама, предлагая попить чай, а после моего отказа, просто, чтобы послушать дочку. А Алиса всё говорила. Её лицо застыло в одной широкой улыбке и так и держалась, рассказывая о том, как она плавала на спине, как непросто было держаться на воде из-за живота. Она закатывалась со смеху называя свой живот арбузом. Её живот и вправду походил на арбуз, такой большой и уже поспевающий. А я просто смотрел, как она сияла, и мне в этот момент было так хорошо, так уютно.
- А я вот у тебя давно спросить хотел: мальчик родится или девочка? – Спросил я.
- Мальчик будет. Назову в честь папы. Павел. Хорошее, доброе имя. – Она погладила живот.
- Красивое имя. – Заметил я. – Павел Погодин. По-моему, звучит.
- Это точно! Павел Погодин – это мой папа, а теперь вот и сын. – Алиса нахмурилась.
Я почувствовал, что молчание должно наступить, иначе нельзя. Немного позже она сказала:
- Три недели осталось до родов, но это не точно, может оказаться раньше, а может и позже. Врачи сами не знают. Мама говорит, это нагрянет нежданно-негаданно.
Раньше я никогда не задумывался о родах. О тех женских родах, после которых появляется маленький человек. Когда я впервые узнал, что люди появляются из других людей, мне это показалось бредом. Года четыре назад сосед Лёха открыл эту страшную истину. Ему тогда было лет тринадцать, он говорил: «Да-да, из-под юбки девушек дети и выходят. То самое место, куда твои пальчики так и тянутся». Во дворе девочки не любили его, но, учитывая, что он был старше меня аж на пять лет, я ему поверил. Поэтому, пока Алиса говорила, перед глазами возникла картинка, как она выталкивает из себя человека, и меня чуть не стошнило. Помотав головой, я отбросил эти страшные образы.
Мама Алисы настойчиво попросила нас выйти на кухню и попить чаю. Она предстала перед нами в ярко цветочном платье и сказала, что пошла в магазин.
Мы услышали, как заперлась за ней входная дверь, и уселись за стол на кухне. Алиса наложила мне на тарелку только что испечённых блинов со словами, что она сегодня утром проснулась с желанием поесть их. Нарезала киви на маленькие кусочки, налила горячий чай со вкусом фруктов, поговаривая, что она хочет, чтобы я это попробовал.
Набив животы, мы вернулись на диван, не имея больше возможности двигаться, и Алиса посмеивалась надо мной, мол, теперь и я хожу, как беременная женщина. Я смеялся вместе с ней, но в голове витала мысль, что я хочу рассказать ей про Марка. Никому ещё не приходилось рассказывать. Мне предстояло что-то новое, чего прежде делать не приходилось, что-то очень личное, неприятное, но возможно, и приятное тоже. Говорить о себе мне никогда не нравилось.
- Помнишь, я говорил, что хожу каждый день на кладбище? – Вдруг начал я.
Она повернула голову в мою сторону. Эти обеспокоенные глаза.
- Помню, конечно!
- Я хожу туда к другу. Его зовут Марк. То есть…звали Марк, то есть... – Мне стало не по себе, и я замолчал.
Алиса ничего не говорила. Я убрал от неё свой взгляд и уставился на пол. Марк снова упал перед глазами, поскользнувшись о мяч. Затем снова упал. Всё повторялось. Он бежал с мячом и падал. Поскальзывался о мяч и падал раз за разом. Меня начинало мутить, но я дышал глубоко. Я уже слышал этот стук, хотя тогда его не слышал.
Стук! Будто кто-то палкой бьёт камень. Стук! Словно удары молотка о рейку забора.
Я проглотил ком и продолжил:
- Это мой лучший друг. Мы дружили с ним с детства. В один класс ходили, в одном доме жили. Играли вместе в видеоигры. Играли в футбол. – Я замолчал.
Потом уже говорил без остановки. Сам осознавал, что говорю не останавливаясь, но ничего поделать с собой не мог, слышал свой голос, который звенел в моей голове. Мне вдруг так захотелось верить, что, если всё расскажу Алисе, мне станет легче.
- В тот день Марк встал на ворота, как и всегда. Он всегда отлично пинал мяч и ловил мяч тоже отлично, но он всегда стоял на воротах, а я был защитником, прикрывал его. Но в тот день я сам хотел встать на ворота. Мы с ним долго ругались, и тогда я припомнил ему, что он мне должен после случая с пакетиком с водой. Однажды мы кинули в прохожего пакетик с водой с пятого этажа, а тот мужчина зашёл в дом и отыскал нас. Но он видел только меня, и приказал показать, где я живу. Он долго разговаривал с отцом на пороге. Потом мне сильно досталось от отца, но Марка я не выдал никому: ни мужчине, ни отцу, который впервые отхлестал меня ремнём, и Марк это знал, и мы договорились, что теперь он мне должен. Так я убедил его встать на ворота. Ну, хотел я тогда постоять на воротах, ну, а что тут такого? Просто постоять на воротах, никого не трогать, просто ловить мяч, как и Марк всегда ловил. Я же ничего такого не хотел!
Моё лицо загорелось от чего-то и вдруг захотелось взглянуть на Алису, чтобы понять, верит ли она мне. Защипало в глазах, почему-то дрогнула губа, но я продолжил:
- Я встал на ворота и не пропускал ни одного гола. А Марк бегал с мячом, обводил, финты всякие делал, как настоящий футболист, и я даже аплодировал ему. Аплодировал, потому что у него получалось отлично. А потом он вдруг упал.
Глаза загорелись, мне захотелось моргать. Что-то горячее потекло по щеке, но я продолжал:
- Он упал ни с того ни с сего. Не шевелился. Правда, он шевелился! Я ещё тогда подумал, что дурачится. Ну как же так, Марк? Я не хотел этого, Марк. Я не специально! Правда!
Я вытер слёзы ладонью. Лицо жгло. Грудь сжималась и не получалось нормально дышать.
- С его головы потекла кровь. Такая красная, густая. Я виноват! Я уговорил его не стоять на воротах. Это моя вина. Моя вина! Понимаешь? Ты меня понимаешь?
Я разрыдался. Дальше не помню ничего, только как лёг куда-то. И голос Алисы, которая говорила, что всё будет хорошо. Её голос казался приятным. Я поверил ей.
Когда я пришёл в себя, понял, что головой лежу на чьих-то коленях. Я встал и увидел лицо Алисы. Она тоже плакала. Она взглянула на меня и сказала:
- Это не твоя вина, Саш! Ты не мог знать заранее. Это несчастный случай. Так уж вышло. Я не хочу, чтобы ты думал, что это твоя вина. Потому, что это не так!
Я убежал в ванную. Смыл с лица все слёзы и долго простоял напротив зеркала, пытаясь понять, как так вышло, что я разрыдался рядом с девушкой. Тем более с Алисой. Теперь точно решит, что я маленький мальчик. А я не хотел быть таким в её глазах. Хотел быть взрослым. А взрослые не плачут. Я ведь уже взрослый, правда, пап?
Перед уходом Алиса обняла меня и сказала, чтобы я пришёл к ней и завтра. Мы снова собирались сходить на пикник. Она обещала устроить мне сюрприз.