Почему некоторые солдаты становятся инструкторами в учебном батальоне. Осмелюсь предположить, потому, что умеют держать слово и делать то, что обещали. Редкое качество, встречающееся исключительно у честных людей. Здесь необходимо сделать поправку. Обещания бывают разные. Об этом я раньше не задумывался. Мне казалось, что обещания всегда могут быть только добрыми. Например, обещает отец взять сына на рыбалку и делает это, ну а если не вышло, не беда, нужно просто подождать следующих выходных. Отец обязательно выполнит обещание.
В учебке я узнал, что обещания бывают еще и злые. Сержант дает такое обещание своим курсантам, о котором они его и не просят и скрупулезно выполняет его. Да, я не смог бы стать сержантом в учебке. Ведь если я рассержусь на своих солдат днем и пообещаю, что ночью они у меня будут хавать как свиньи, я едва ли сдержу свое обещание и просто прощу их. Наши «козлы» были заточены иначе. Не знаю, воспитала ли их так вся предыдущая жизнь, или их таланты проявились только в армии, но делали они это блестяще.
После ужина сержант Цибулевский построил нас около хлеборезки и приказал каждому курсанту получить по булке серого армейского хлеба. Хлеборез только развел руками.
— Где же я столько хлеба возьму? Вы что там, в поход собрались? Уже пятый сержант приходит. Не дам двадцать буханок, только пять есть.
Мы почуяли, куда клонит сержант, и облегченно вздохнули. «Цибуля» посмотрел на хлебореза страшным взглядом и пообещал разобраться с ним позже. Тот в недоумении закрылся в своей хлеборезке.
Наш взвод шагает в казарму с пятью кирпичиками хлеба. Мы торжествуем, кормление голодных «слонов» откладывается.
Я упомянул выше, что настоящий инструктор учебки — это человек, жестко следующий ненаписанным правилам, пришедшим в Советскую Армию, вероятно, из зоны, из той поры, когда тысячам уголовников был дан шанс искупить свою вину перед народом в штрафных батальонах на фронтах Великой Отечественной. Эта была стратегическая ошибка государственной машины. Тогда и начался полураспад здорового армейского организма. На смену жизни по воинским уставам и законам постепенно, в солдатские казармы приходила «житуха по понятиям». В десанте тюремный образ воспитания почти не приживался, учитывая действительно высокие моральные устои офицерского корпуса, но в сержантской среде процветал садизм и унижение солдат часто в виде экспериментов под управлением «лучших» младших командиров. Конечно, о проблеме было известно и в Генеральном штабе, и в Главном Политическом Управлении СА, но пока решили все спустить вниз, что называется в народ. Как всегда, вся нагрузка легла на плечи командиров и замполитов.
Мы не понимали нашего «замка», похвалил бы лучше за неплохой, а самое главное, первый наш марш-бросок и спокойно лег бы спать и нам бы дал отдохнуть. Действия его были лишены всякой логики нормального человека. А вот логика самоубийцы, ищущего приключения на свою накаченную задницу, ему явно соответствовала.
После вечерней проверки, которую к нашему удовольствию провел Александр Семенов в присутствии «удава», мы дружно бросились в наши постели и вырубились на счет «два».
Сквозь сон я слышал, как старший лейтенант прошел по расположению взвода, кому-то из курсантов поправил одеяло и дал указания сержантам долго не шастать и ложиться спать.
— Мне нужен отдохнувший взвод. И вам тоже, отбой! Ух, смотрите у меня!
Полдвенадцатого ночи, «Цибуля» приступает к выполнению своих обещаний. Мы быстро построились и к своему огорчению увидели, что не все взвода подняты по «учебной тревоге». Он все-таки достал где-то еще десяток буханок хлеба и раздал каждому второму из нас. В общем, получилось просто — буханка на двух человек. После этого «Цибуля» взял слово.
— Взвод! Сегодня утром вы меня расстроили, и мне пришлось покупать себе молоко для успокоения нервов. Я, ваш командир, не могу себе простить, что вы не доедаете. Или, может быть, кто-то конкретно хочет есть. Что молчите? А, все хотят?
— Я не хочу есть, я спать хочу, — смело ответил один из курсантов.
— О, похвально курсант Гончаров, а что же вы не кричали так в столовке, когда все «слоны» просили мяса?
— Я лично не просил. Ни мяса, ни хлеба, — продолжил тот же курсант.
— Гм, слишком много «я»! Товарищ курсант, вы в армии, а не на гражданке. Там будешь «якать»! Упал на кулачки! Остальные тоже упали! Качаемся! Еще, еще, веселее… Встать! Короче, взвод, это — залет, ваш залет перед всем сержантским коллективом батальона. Мне стыдно, что именно в моем взводе нашлись желудки! И что меня особенно обижает так это то, что вы обвинили в вашем голоде сержантов! Короче, будете хавать хлеб. У вас пятнадцать буханок, пока взвод все не съест, отбоя не будет. Начали, увижу, что кто-то хитрожопит и прячет недожеванный мякиш, будет тренироваться еще и завтра...
/Из романа "Рядовой для Афганистана"/
© Александр Елизарэ
Купить роман >>> "Рядовой для Афганистана"
Вам может быть интересно:
Командир роты думал брать, или не брать пистолет на гору в Афганистане
За эту драку в Афгане я должен был отправиться на гауптвахту
«Дедушка» — почетная должность в армии и счастливая в Афгане
История берета ВДВ СССР. Почему нам вручили голубые береты
Вторжение СССР в Афганистан — обреченная миссия
Там было интересно временами — я все о том же, о войне в Афганистане
Самый неуместный и слабый постамент «Воинам-интернационалистам» в России
Благодарю за 👍 ! Подписывайтесь на канал Елизарэ-Фильм Делитесь в Соц.Сетях! Комментируйте, буду рад ответить на ваши вопросы.
