0
Игра в любовь. Игра в общение. Игра в хорошие отношения.
Как в действительности люди относятся друг к другу,?
Люди, даже самые хорошие, в чем-то, все равно, неизбежно злы, слабы, завистливы.
А даже если и нет, то чего все это стоит.?
Хорошесть, улыбка, натянутая на лицо.
Отсутствие искренности. Подражательство тому, что раньше было нормой. Нормой жизни.
Любить так любить, ненавидеть так ненавидеть.
В наше время есть и то, и то. И хорошие люди, и плохие.
Единицы умеют в это по-настоящему. Такие или такие. А в основном, середнячки.
Ни рыба и ни мясо.
Как вегатарианцы, которые едят курицу.
Модно хоть чем-то выпендриваться. «Быть лучше других»
Но и мяса тоже хочется.
Как все эти менеджеры. Чинно и выученно отвечающие по телефону или консультирующие по месту службы.
Но способные сломать тебе же нос в свободное от работы время после футбольного матча или концерта. Просто так, ни за что, по пьяне.
Пропала в людях истина.
Так чего они стоят?
I
Он знал, что обязательно должна быть избушка. Или гостевой домик. Или даже небольшая землянка. В ней будет немного дров. Место для ночлега. Возможно, какая-то еда. Средства от боли и кровотечения.
Она будет открыта.
Она обязательно будет.
Но пока ее не было. Приходилось идти и идти.
Становилось все холоднее, но, хотя бы, исчез лай собак, где-то там, за горизонтом.
Преследовавший его, не дававший ни сна, ни отдыха почти три дня.
Деревья в лесу приветливо качали ветвями, птицы по утрам пели свои чудные песни, иногда ему попадались ручьи, мягко, извиваясь, пересекая дорогу. Он их перешагивал и с каждой такой встречей будто становилось легче.
Надолго ли…
Пока он рискнул зайти только в один, встретившийся по пути городок. Ровно посередине предполагаемого маршрута.
Остальные обошел, двигаясь проселочными путями по лесу или идя вдоль трассы, стараясь быть невидимым для машин, то и дело норовивших осветить его своими фонарями.
Но в конце-концов не выдержал и решил рискнуть. Отмыл, как мог, грязь с обуви и брюк, воспользовавшись колонкой с водой на улице.
Еще старой, чуть ли не советской. Той, у которой сверху рычаг. Нажмешь – польется вода.
Умыл лицо, пригладил волосы. И, вроде не скажешь, что с ним что-то не так. Хотя, если приглядеться…
Естественно, у него не было денег. Он украл в магазине немного еды. Хлеб, бутылка молока. Отнял у каких-то подростков несколько пачек сигарет, хотя мог бы и обойтись без них. Но уж очень захотелось.
Поспал на берегу озера, положившись на удачу. И действительно, никто не побеспокоил.
Ему снились псы, те самые, которые шли за ним уже две недели.
Их глаза горели ярким красным огнем, из пасти рвались сполохи дыма..
Он проспал почти всю ночь и полдня. Украл себе еще немного еды, уже даже не заботясь, что кто-то заметит.
Ушел из городка и пошел дальше.
А потом он услышал этот лай.
Лай собак, преследовавший его по ночам, во сне, мерещившийся наяву. Страшный, злобный лай.
Еле слышный, где-то вдалеке. Но это только пока, он там, где-то вдалеке. И от этого «пока» делалось еще страшнее.
Как тихий голос в очень большой комнате, доносящийся с противоположного конца. Но говорящий что-то настолько важное, что приходится напрягаться изо всех сил, чтобы не пропустить ни звука.
Ведь от этого может очень многое зависеть.
Такой голос был у этого типа, который заявился к нему несколько недель назад. До того, как он побежал.
II
- Вы такой-то такой-то?
- Ну да.
- Чудненько. Позвольте тогда воспользоваться вашей уборной и, пожалуй, начнем.
- А в чем, собственно, дело? – уже немного испуганный официальным тоном этого мерзавца, спросил он. Противный холодок появился где-то в животе и поднялся вверх, в грудь, в голову…
-Всему свое время.
Этот тип был ужасно, землисто бледный. Из-под черного костюма, стоившего наверное рублей пятьсот, а то и просто, снятого с манекена на каком-то сельском рынке, выбивалась мятая и такая же мерзкая, уже пожелтевшая, но бывшая когда-то белой, рубашка.
Картину дополнял галстук. Кажется, он даже не завязывался, а застегивался, как у военных.
-Если вы что-то продаете, то мне это не нужно.
-Нет, я только покупаю. Всё вот здесь. – бледный длинный худой палец постучал по замызганной тощей папке из твердого картона.
Почему-то вид папки подействовал как транквилизатор на буйное животное. Он сдался и пустил незнакомца внутрь.
Тот, по хозяйски осматриваясь, прицокивая языком, зашел в туалет, шумно оправился и, под звук слива воды в унитазе вышел, даже не удосужившись распылить освежитель воздуха и закрыть дверь.
-Вам придется пойти со мной. Времени на сборы у вас почти нет. – премерзко улыбаясь и одновременно морща зачем-то нос, заявил этот тип. - Вот здесь, - он указал на папку, - все детали предстоящей … операции. Или, если хотите, называйте это процедурой.
Он с удивлением увидел на папке свою фотографию. Да не просто фотографию, а тщательно выполненный черными чернилами рукописный портрет.
Папка состояла из полусотни листов, написанных мелким, убористым почерком.
-Что это?
-Это я не уполномочен разглашать. Собирайтесь, времени осталось мало.
Тип вышел, дверь за ним закрылась сама, хотя ветра или просто порыва воздуха как будто и не было.
III
Несколько дней он почти не вспоминал эту встречу.
Лишь время от времени, какие-то обрывки мыслей об этом типе словно грязные клочки бумаги влетали в голову как в форточку.
Не до этого было. Были дела.
Но вдруг, через несколько дней, в дверь раздался даже не звонок, а какой-то противный скрежет.
Он открыл дверь, думая что это какая-то бездомная собака скребется в поисках еды и тепла.
-Ну, здравствуйте.- на пороге стоял тот же тип.
Кажется, он недавно ел бутерброд и кое-какие крошки остались на лацканах пиджака. Будто маленькие белые медведи в нефтяном пятне.
-Вы уже собрались.? Пора идти.
-Да о чем вы вообще говорите, что за бред?
-Ну как же. Я ведь показывал вам. – вновь в воздухе возникла папка, полная непонятных бумаг. Засаленная, словно ее хранили в давно не мытом холодильнике между колбасой и селедкой.
Тип, не выпуская папки из рук, опять показал какие-то листы, испещренные числами, датами, буквами…
-Я не понимаю, что это все должно значить. – почему-то ему не хватало мужество просто захлопнуть дверь и забыть об этом типе.
-Ну как же. Что вы упрямитесь-то?
-Вспоминайте. – неожидано жестко сказал тип.
… И перед глазами поплыли какие-то картинки. Кажется, какой-то клуб, кажется это было пару лет назад, ведь с тех пор он там не был. …
Сильное головокружение прервало поток воспоминаний. Тип уже не улыбался. Несмотря на его отвратительный, мерзкий вид, выглядел он теперь как-то угрожающе.
Помолчав, тип сплюнул себе под ноги.
-Я приду завтра. Не хотите по-хорошему, будет как обычно. – тип загадочно улыбнулся. – Со мной будут они.
И тип резко сделал шаг в сторону. За его спиной сидели две огромные собаки. Такие, словно сошли с афиши самого жуткого фильма ужасов.
Огромные красные глаза, клыки, капающая изо рта слюна…
Это настолько контрастировало с обычной московской действительностью, эти чудища настолько не вписывались во всю эту лестничную клетку, в подьезд, в улицу, в дом, что он даже не испугался.
Просто он смотрел на них, а они на него.
А потом они ушли. Или растворились в воздухе, это уже было неважно.
Он немного покурил, поужинал, посмотрел телевизор.
А потом побежал.
IV
Мокрые ветки неприятно хлестали по лицу. Сначала он сопротивлялся им, но потом прекратил. Зачем.
Сейчас он больше чувствовал себя куском мяса, которому безразлично, что с ним происходит. У него просто была цель.
Он двигался столько, сколько мог идти. Спал на земле, ел ягоды, листья деревьев, знакомые грибы и то, что врем от времени удавалось украсть или отобрать.
Лай, который время от времени доносился откуда-то из-за горизонта, заставал двигаться быстрее, подталкивал, лишал сна.
Шел уже двенадцатый день этой гонки. Откуда-то он знал, что ехать или лететь нельзя. Только пешком, держась вдали от… От людей, от цивилизации.
Просто идти.
Под ногами премерзко хлюпало, стесанные в кровь руки и ноги, там где до них добрались комары нестерпимо зудели. Ничего, он привык, не обращал внимания.
Впереди вновь показались какие-то огни, зарево небольшого города желтой и фиолетовой, красной краской разливалось по ночному облачному небу.
Он вышел к кромке леса. Впереди было поле, за ним начинался город.
На какое-то время он застыл в неподвижности, нет, не раздумывая, а просто наблюдая, глядя.
Думать он перестал день на третий. Мысли остались где-то на первой сотне километров ночных болот, в оврагах и лесной чащобе.
Среди полчищ комаров и сотен спотыканий о торчащие корни деревьев. Где-то там.
Где-то там, впереди, в лесной чаще стоит один, один на сотни километров бурелома, небольшой черный дом. Огороженный невысокой изгородью из черных же веток. Он видел его во сне и знал, что ему туда.
Поэтому, примерно заложив в память расположение этого городишки, он двинулся по полю, обходя людей за несколько десятков километров.
Везде глаза, везде уши.
Там спали и ужинали люди, кто-то трахал жену, кто-то смотрел кино.
А ему нужно было двигаться дальше.
Вдалеке блестели одинокие белые звезды. Луша пристально следила, как он иногда вяло, а иногда с остервенением переставляет ноги.
Недалек был рассвет.
И он впервые за две недели почувствовал, что цель где-то недалеко.
Где-то здесь обосновался этот тип.
Где-то здесь он положит всему этому конец.
V
Вдруг как будто все вокруг начало ему мешать. Еще больше, чем раньше.
Все тот же ветер, ласково оглаживающий его осунувшееся лицо, спокойно шевелящий волосы, вдруг стал жестким и колючим.
У деревьев откуда-то появились острые углы, которые он задевал, а ветки нет-нет, да норовили хлестнуть со всей силы по лицу.
Он шел, хотя было все труднее и труднее. И в тот день он потерял счет времени, теперь уже окончательно.
…
Цель была близко. Очень близко.
И что-то вспыхнуло по обе стороны от него, в ста метрах. Огромные языки красного, желтого пламени, тянущиеся к небу обступили, но жара не было.
Впервые за всю жизнь ему стало очень и очень спокойно.
Сияние приближалось, он увидел силуэты под три метра высотой. Лиц, очертаний различить было невозможно.
Чуть поодаль заревел слон. Долго, протяжно.
Также внезапно, как и появилось, все это исчезло и лес стал прежним.
Пройдя еще полкилометра, он увидел ту самую опушку, и тот самый дом, мерцающий перед ним… сколько? Неделю, месяц, год.? Час, минуту, секунду. ?
Во дворе никого не было. Лишь в большом чугунном котле, установленном слева от входа в дом, чуть тлели угли.
Дверь в дом была открыта.
VI
Он вошел внутрь и плотная, тягучая тьма окутала его. Лишь где-то впереди, метрах в пяти, грело несколько свечей, освещая своим огнем неожиданно чистый стол из красноватого дерева, где в абсолютном порядке аккуратно были разложены какие-то бумаги.
Стопочка рядом со стопочкой.
Не некоторых из них светились сургучные печати, некоторые были просто заполнены размашистым почерком и скреплены подписями.
Где-то наверху заскрипело. Птицы. ?
Он подошел ближе к столу, не решаясь пока ничего здесь трогать.
Так долго мерещился этот миг и вот он настал.
Стараясь не задерживаться взглядом на листах и закорючках, он сгребал бумаши и швырял их в камин.
Огонь еле-еле разгорался, чуть синим, чуть зеленоватым, чуть обычным, ярко-оранжевым пламенем.
Сзади раздался стук двери и еле слышный шелест шагов. Сразу после того, как занялась последняя бумага.
-Я вам не помешал?
Все тот же тип, которого он последний раз видел на пороге своего дома, стоял в трех метрах, не сводя глаз с непрошенного визитера.
Он не ответил. Только убедившись, что вся бумага уже охвачена пламенем, он повернулся к хозяину дома.
Противности в этом типе не осталось. Тип выглядел очень спокойным и ничуть не угрожающим.
-Жалкая подделка.
-О чем вы? – ответил хозяин дома, приближаясь к столу.
-Вы. Жалкая подделка. На того, кого вы из себя строите. И кого, кстати говоря, вы из себя строите.? Дьявола? Черта? Может быть, демона перекрестка?. Я явно не Фауст, а вы точно не Мефистофель. И, если уж строите себя торговца душами… не кажется ли вам, что секс в туалете ночного клуба не слишком подходящая плата за то, что хотите взамен?
Тип лишь усмехнулся. Гневная тирада его нисколько не тронула.
-Но и вы, стоит заметить, не самого высокого полета птица. Какой товар, такова и плата. Тем более, вам ли не знать, что хороший купец это тот, кто сумел заключить выгодную сделку?
Он понял, что любой разговор лишь на руку хозяину дома. Его не переспоришь. Он сделал то, зачем пришел. А вот что делать дальше.?
И еще, ему стало казаться, что хозяин дома как-то манипулирует и пространством и окружающей обстановкой.
Что-то в комнате стало неуловимо меняться.
Предметы, формы, очертания.
Свет от камна прыгал по стенам комнаты.
Две большие тени смотрели друг на друга.;
VII
Его мысли последних недель были очень просты. Найти этот дом и сжечь.
Договор, который он неосмотрительно подмахнул в уборной ночного клуба несколько лет назад. Сжечь его тоже.
И вот, он это сделал.
Хозяин, словно прочитав его мысли, усмехнулся и взмахнул рукой, проведя ровную дугу от камина к письменному столу.
Пепел, вылетевший из огня словно в замедленной сьемке, пущенной наоборот, проделал обратный путь от горстки праха в аккуратные листы бумаг, скрепленных подписью и печатью.
-Вы же не думаете, что это действительно вам поможет? Ах, неужели думали? Какая досада…
Он не сдержался и бросился вперед, стараясь руками схватить этого типа за горло. Но расстояние между ними почему-то вдруг стало намного больше, а комната будто раздвинулась, и он рухнул посередине надо сказать очень мягкого ковра…
Хозяин рассмеялся.
-Все как обычно..;
Сначала пытаются уничтожить договор, а потом меня… Впрочем, немногие сюда добирались. Вы можете отдохнуть на дорожку. Путь вам предстоит долгий.
VIII
Камни падали с небес, побивая черную ограду, собачью будку во дворе и воспламеняя, но не пробивая крышу .
Несколько высоких, мягко светящихся силуэта, вошли во двор. Один из них, даже не заходя в дом, протянул руку и прямо через стену вытащил ошарашенного хозяина.
Куда девалась его самоуверенная напыщенность и власть над судьбами?
В его руках с этим типом происходило что-то невообразимое.. Его человеческий облик исчез, а вместо него корчился в воздухе и лягался мохнатый, толстый, хвостатый… Грящно сквернословя, срываясь то на визг, то на лай, то на хрюканье, тип извивался так, будто его резали семью ножами, но существа оставались так же спокойны. Просто держали.
Один из них принялся зачитывать что-то на неизвестном языке.
Тип, осознавший, что его не изгонят и не отпустят, вдруг замолк и попытался прочесть свое заклинание , но заткнулся от первого же слова, произнесенного вторым силуэтом.. .
Спустя несколько минут он обратился в горстку серого пепла.
Каменный дождь прекратился. Они ждали, никуда не торопясь.
Он, пошатываясь, вышел на свет. Розовые лучи восходящего солнца в первый раз за триста лет упали во двор за черным забором.
Он не видел, но чувствовал их присутствие.
Впервые за месяцы, если не годы, его лицо озарила улыбка.
- Здравствуйте – сказал он.