Пережив восьмичасовую операцию нужно было восстанавливаться. Первые 2 дня было совсем плохо температура под 39, которую успешно постоянно сбивали. Вставать было нельзя, т.к. помимо огромных швов на руке ( 3 операции по протоколу), нога была разрезана снизу до колена взяли 20 см нерва с икры. Ко мне приехала мама приходилось держать постоянную улыбку, но сил конечно не было. Было даже радостно когда она уходила. Можно было просто жить. На второй день пришла медсестра, умыла и подняла головной конец кровати, опустить его никто в палате не смог. Спать полулежа не удавалось, да и обезболивающие быстро перестали действовать.
На третий день появилось огромное желание встать, но понятно было нельзя. Как обычно пришла молодой врач, который меня курировала и хотела везти меня на перевязку лежа. Я спросила: " А можно ногами, недалеко же". Она была совсем неуверенна и пошла узнавать у зав.отделением. Когда разрешили я была безумно счастлива. Надевать даже просто носки и штаны одной рукой было таким счастьем. Да, было больно, но медленно вполне можно было передвигаться. Так, я стала ходить, назвать это полноценной ходьбой было совсем сложно, но даже поход в туалет доставлял радость.
На четвертый день упала температура до 35 вернее, это был минимум на который мы смогли сбросить ртутный термометр, цифровых в 2007 году не было. Мне можно было даже не приносить термометр. Жить с такой температурой 3 недели после операции был не сахар. Просто перемещение по коридору и ты уже весь в поту. Удалось нормализовать все только дома уже после выписки. Поднятие температуры до 36 долго воспринималось как безумно высокая.
Были за время пребывания в больнице и победы одна моя пересадка на разгибатель короткого сгибателя была успешной. Этого мало кто ожидал, т.к. обычно при таких транспозициях требуется очень кропотливая работа реабилитолога, чтобы приучить мозг не разгибая согнуть кончик большого пальца. Вадим Тофикович заговорил, что нужно пробовать через неделю после операции. Он просто попросил согнуть, но у меня не получилось, а потом рассказал как сшили. Возможности разогнуть у меня не было из-за гипса в виде боксерской перчатки, но уже была возможность сгибать. 2-3 палец уже хорошо совместно сгибались сшитыми сухожильями вместе. Это тоже была победа был схват. Я поставила задачу научиться пользоваться большим пальцем на вечер и ночь. Минимальное разгибание уже приводило к движениям кончика большого пальца. Нужно было настроиться двигать хотя бы руками кончиком и давать импульс. когда он начал двигаться сам я была счастлива. На следующее утро был счастлив Вадим Тофикович. Галина Николаевна болела дома, но через день пришла, чтобы посмотреть. Да, это было чудо через 6 лет первое движение. Меня начали тоскать и показывать всем. К сожалению, ни у кого кроме меня не удалось так получить результат.
Однако сам главным был нерв и его прорастание в трансплантате. Это должен был долгий процесс как минимум годовой, чтобы увидеть первые проблески, процесс сопровождающий уколами и таблетками. Сначала это было еще трехнедельная больница, а потом уколы дома я делала сама себе. Да, не удивляйтесь я предпочитала колоть себя сама, т.к. сам можешь сделать медленнее когда сильно больно. Месяц уколов месяц без них.
В ЦИТО пришлось побывать на двух конференциях врачей. Это было как-то буднично, вошла Галина Николаевна еще до операции в пятницу, она как раз и попросила в пятницу не гулять по городу из-за этого, и повела куда-то. Огромный зал около 100 врачей из разных регионов, пожилой профессор читал им, что-то. Я просто сидела и слушала, потом Галина Николаевна долго рассказывала о женщине с деформациями рук при красной волчанке. Потом Галина Николаевна сказала: " У меня есть еще дела на полчаса, а вам дальше расскажет все наша пациентка Галина о своей проблеме, она сможет". К лекции я не была готова, но план ее она мне тут же рассказала. Занимать врачей на полчаса я конечно не смогла, но минут 10 рассказать смогла и закончила: "Вы можете задать мне интересующие вопросы". Вопросов было много, несколько человек попросили посмотреть. Мы уложились как раз в полчаса и пришла Галина Николаевна. Она начала подытоживать, мои студенты-врачи говорили, что они в курсе и все это обсудили. Она еще раз показала весь осмотр при таких повреждениях. На второй конференции уже показывали итоги. Один из врачей спросил: "А ее теперь в институт курортологии переводят, затем в санаторий?". "Раньше так было, мы даже уговаривали людей, теперь такого нет"-сказала Галина Николаевна.
Я пролежала в больнице еще неделю после снятия швов, Галина Николаевна хотела еще снять спицы и попробовать устроить на реабилитацию, но так ничего и не получилось.
Спустя почти месяц я вышла на улицу, еще лежал снег, но уже пробивалась кое-где зеленая трава. За мной приехал брат и привез уже весеннюю куртку, кроссовки мне купила еще мама пока была неделю в Москве. За эти полдня до поезда мы успели смотаться за гвоздями для лошадей.
И вот я дома, жаренная домашняя курица, как я была ей рада, каждый раз после очередной операции я их уже сейчас не мало я просила именно курицу.
Еще мне хотелось залезть в ванну, чтобы отпарить весь этот больничный запах. Залезла я в ванну абсолютно успешно, нога свешивалась по левому борту, гипс лежал справа на доске. Я кайфовала, в больнице был только душ в двух мусорных пакетах и помыться нормально было нельзя. Все было хорошо до того момента как необходимо было вылезти, упереться ни ногой, ни рукой я не могла. Этакий двухточечный человек хорошо хот с двух сторон точки. Нашла лишь один способ встать обе ноги перевесить через бортик и рукой оттолкнуться. Через 8 месяцев когда отец сломал руку, а ортопед посоветовал отмочить гипс в ванне, отец в 70 лет нашел способ с толковыми словарями, чтобы выбраться из ванны, мама немного младше ему их подкладывала.