Александр сообщает царице, что принес хорошие новости. Здесь письмо от ее мужа. Нет, не надо называть его царем: того, кто бежит с поля боя, и солдатом-то звать неприлично. А письмо -- вот, сейчас зачитаем. Письмо -- да, то самое, где Дарий рассыпается в похвалах и предлагает Александру полцарства и принцессу. Каким чудом Барсина не хлопнулась в обморок -- не понимаю. Пуру за окном советует Лачи быть готовой к новому странствию. Туда, где сейчас Дарий. Конечно, лишь бхуты знают, где он, но Александр точно найдет, Пуру в него верит!
Александр, как по заказу, выдает криминалистический анализ письма, заключая, что по всем приметам (отсыреванию ткани, запаху чернил, узору на ларце) его отправили из Бактрии (Шерлок Холмс бы одобрил). Так что можно и ответ отправить. Гефестион, пиши! Текст в общем соответствует исторической действительности, примерно так Александр тогда и ответил, ну может, чуть менее цветисто. Перед тем как уйти, выглядывает в окно. Там никого нет, но на белом камне четко видны следы, наводящие на мысль, что Пуру носит берцы...
Во дворце Поурава Канишка с яростью вспоминает коронацию брата и жалуется явившемуся дяде, что Пуру отнял у него любовь отца и уважение народа. И сейчас отец по-прежнему уверен, что Пуру жив. Шивдатт предлагает план: Бамни должен задуматься, кто позаботится о царстве, если с ним что-то случится в отсутствие старшего.
Пуру со своими торчит на виду у всех в беседке у дворца, обсуждая новости об армии Александра. Больше всего его заинтересовали копья (видимо, подразумеваются сариссы фалангитов, и правда уникальная вещь, хотя то, что показали, это и близко не она) и пращи, одну из которых стащила Лачи. А еще распределение тяжелых и легких доспехов у пехоты. Надо сказать, Рипудаман неплохо учил своего принца. А вот идея "выяснить, сколько у него кораблей и уничтожить их" явно запоздала, Александр свой флот уже сам распустил, как я упоминала. А зачем бы ему понадобились корабли "чтобы добраться до Бхараты" -- и вовсе непонятно.
Но интересного для себя Пуру нашел много, тем более что македонцы как раз тащат мимо осадные машины. Увлекшихся обсуждением индийских шпионов выставляет из портика явившаяся македонская стража, которую они за разговором даже не заметили.
Их ни в чем не подозревают, просто во дворе собрали всех, кто был во дворце. Выходит Александр вместе с Барсиной, он садится на трон, она встает рядом. Гефестион объявляет присутствующим, что перед ними не просто император, а сын Зевса, так что сейчас все, кто тут есть, выполнят перед ним проскинезу (традиционное персидское падение ниц с целованием ног царя). Отказавшийся лишится головы.
Хасти возмущается таким высокомерием. Пуру отвечает, что высокомерие ни при чем, Александр просто хочет найти того, кто помогал Барсине, по ее лицу и поймет. Барсина смотрит дикими глазами, словно ни разу не видела подобных преклонений перед собственным отцом.
Затем персы выполняют проскинезу. Зрителю внушается, что при этом они страшно страдают от унижения. Лачи возмущается и обзывает Александра ракшасом, но ей простительно незнание, все-таки она не персиянка.
Далее абсолютно исторически невозможная сцена с толстым мальчиком, отказавшимся припадать к стопам Александра, и его вопящими родителями. В реальности и мальчика, и родителей просто сочли бы умалишенными -- им, слугам, оказали честь, за которую вельможи грызутся, а они упираются. Дальше -- больше: Александр велит немедля убить отказавшегося, и плевать, что это ребенок. Кажется, превращение антагониста в демона пошло полным ходом. Персы голосят, индийцы смотрят со старательным ужасом на лицах, Лачи причитает о жестокости Александра, Пуру куда-то делся. Гефестион со старательно свирепым выражением, смешным на его женственном личике, заносит меч и промахивается, потому что кто-то (ясно, кто) выхватил мальчишку из-под удара.
В общем, с учетом того, что вопрос проскинезы, -- как и персидских одеяний, кстати, -- вообще был поднят только после кончины Дария, а также сопутствующих обстоятельств, о которых в статье следом:
Поурав. Бамни в сабхе принимает просителей, принесших жалобы в царский суд. Ювелир рассказывает об исчезновении своего старшего сына, поехавшего с товаром в Магадху. Ювелир уверен, что наследник жив, но родственники требуют, чтобы ввиду слабости здоровья он назначил новым наследником младшего. Бамни выносит решение: родственники правы, ювелиру следует передать лавку младшему сыну.
Дамаск. Пуру стоит, держа мальчишку на спине, Александр заинтересованно смотрит с трона. Гефестион вновь замахивается, Пуру хватает его за горло. Что при этом мешает Гефестиону загнать меч ему в незащищенную грудь или живот -- покрыто мраком. А впрочем, понятно -- ведь фильм кончится, поэтому Гефестион роняет меч, так и не употребив его по назначению. Пуру гонит мальчишку к родителям, после этого Александр любуется, как он раскидывает нападающих на него македонских солдат.
Бамни страдает, обдумывая свое решение. Анасуйя заверяет его, что он решил правильно. И то, что на время отсутствия Пуру придется вновь сделать ювраджем Канишку -- тоже правильно. Правил же Бхарата в отсутствие Рамы. Бамни резонно опасается, как бы два ювраджа не разругались из-за власти. Анасуйя возражает: ну так мы не допустим.
Македонцы берут Пуру в кольцо. Александр сходит с трона, хвалит храбрость Пуру и замечает, что судя по внешности, парень из Индии (откуда он знает, как выглядят индийцы?). Но за всю бучу, которую он тут устроил, пусть Пуру теперь совершит проскинезу и перед Александром, и перед Гефестионом ("он -- тоже Александр"?). Гефестион стоит с довольной рожей. Пуру склоняется перед ним, словно совершая индийский поклон с прикосновением к стопам... и выдергивает коврик у него из-под ног. Гефестион растягивается на ступеньках трона.
Александр вновь останавливает солдат, готовых зарубить индийца. Пуру толкает длинную речь, восхваляя Бхарату и ее белый и пушистый народ, и обличая всяких завоевателей, кладущих глаз на чужую Родину. О том же обычае ашвамедхи, велящим подчинять чужую родину лишь потому, что по ней твой конь пробежал, Рипудаман, видимо, ученику не рассказывал, побоялся ранить нежную возвышенную душу...
"Ладно, силу твоего языка я понял", -- резюмирует Александр, -- "посмотрим, сколько силы в твоих руках".