Здравствуй,дорогой читатель.Если ты сюда зашел,-это как бы намекает на то,что тебе так скучно,скучнее уже не будет...но я всё же постараюсь сделать так,чтобы тебе стало еще скучнее,грустнее и неинтереснее.Это будут самые бесполезные минуты в твой жизни.Поехали.
Рассуждая о том, кому на Руси жить хорошо, Некрасов как-то забыл упомянуть о себе. Вот уж кому грех было жаловаться, так это нашему «певцу народного горя». Ну, а что греха таить, Николай Алексеевич, давайте уж начистоту, неплохо ведь жилось? Шикарная квартира, процветающий бизнес, членство в .престижном Английском клубе, роскошные выезды на охоту на трех тройках, картишки, выигрыши по нескольку тысяч.
Конечно, очень удобно собирать материал о нищих крестьянах, когда едешь на медведя с телегой еды, слуг, дорогущими французскими ружьями и собаками, выписанными из-за границы. Отчего бы не остановиться у избушки, не поболтать с местными — всё развлечение, пока лошади отдыхают. Очень удобно сочувствовать бедным, когда ты у них проездом. Некрасов давал за поданный стакан молока рубль и считал себя классным парнем. Он садился со всеми за стол, разговаривал, слушал, вздыхал, охал, ахал, кивал, потом накидывал шубку и уезжал домой, в столицу, в тепло, роскошь, уют, к чувакам из Английского клуба, а крестьяне оставались с его рубликом. Он выигрывал в карты такие суммы, что мужикам и не снились никогда, но тратились эти суммы на баб, охоту и застолья. Как-то это все неловко получается,правда?
Конечно, можно вспомнить, что Некрасов был беден в юности, что он ночевал на улице, недоедал, нуждался и всё такое, но когда узнаешь, что всё это делалось просто наперекор отцу, просто оттого, что мальчику хотелось не в офицеры, а в университет… Ну да, здорово поиграть в самостоятельность, когда у тебя богатые родители. Переходный возраст, побунтовать тянет, понимаем. А если говорить серьезно, то Некрасов выглядел жалко и нелепо. Скабичевский вспоминал: «Кто вошел бы к нему в квартиру, не зная, кто в ней живет, ни за что не догадался бы, что это квартира литератора, и к тому же певца народного горя. Скорее можно было подумать, что здесь обитает какой-то спортсмен, который весь ушел в охотничий промысел; во всех комнатах стояли огромные шкапы, в которых вместо книг красовались штуцера и винтовки; на шкапах вы видели чучела птиц и зверей». Кстати, о какой квартире тут речь? Случайно не о той, что принадлежала Ивану Панаеву и где Некрасов нескромно лет 15 жил с его законной женой? О да, у шведских семей Серебряного века были хорошие учителя.
Впрочем, если по части личной жизни у Некрасова предрассудков не было — ну, подумаешь, у Авдотьи муж, втроем поживем, — с картами дела обстояли иначе. Тут у Николая Алексеевича, как у всякого заядлого картежника, имелись свои приметы и правила, которым он следовал неукоснительно. Страсть к азартному времяпрепровождению у него была семейной, наследственной, но, в отличие отца и деда, проигравших состояния, Некрасов наоборот приумножал богатства, играя хладнокровно и рассудительно. Его выигрыши доходили порой до сотен тысяч — это, по тем временам, огромные деньги. Одна из счастливых примет опытного игрока — и Некрасов это знал — не давать в долг накануне игры. Так-то он не был жадным человеком, но если завтра за стол — не одалживал принципиально. Как-то раз у него попросил взаймы молодой журналист из «Современника» Игнатий Пиотровский — буквально рублей триста в счёт будущего оклада, а то долги, долги, кредиторы совсем озверели, вот уже тюрьма грозит. А Николаю Алексеевичу вечером в клуб, ну разве можно в такой вечер у него просить, юноша, ну ей-богу. А юноша пошел и застрелился.