Вас ограбили - не фиг было вещи покупать
Вас изнасиловали - ну так сама виновата...
Пришли заявление писать - что, делать нечего ?
Группа в социальной сети о помощи потерпевшей от изнасилования.
Традиционные для такого рода групп призывы о помощи, отчеты о потраченных средствах перемешиваются с сообщениями о хамстве со стороны [отношение полиции] сотрудников полиции и следователей, об отказе возбуждать дело, о том, что полицейские фактически обвиняют потерпевшую в совершенном в отношении нее преступлении.
И, самое страшное, что такие сообщения не вызывают шокирующего удивления. Возмущение, раздражение – да. Но не удивление. Мы привыкли, что для полицейских жертва в большинстве случаев виновата сама. И, как видно, никакие реформы не искоренили тот ужасающий виктимблейминг, царящий в правоохранительной системе.
Можно бесконечно рассуждать о причинах такого поведения сотрудников полиции: ссылаться на солидарность, коррумпированность, леность. Но никто не задумывается над иным, немаловажным фактором – обучение сотрудников полиции. Говорят, что в некоторых странах Европы и США полицейские проходят курсы подготовки, где их обучают как вести себя с жертвами изнасилований.
А чему же учат полицейских в РФ? Мы проанализировали некоторую учебную и научную литературу по криминологии и криминалистике и наткнулись на поразительные вещи.
«Отрицательное поведение потерпевшего выступает как некий балансирующий фактор, если не уравнивающий ответственность потерпевшего и виновного, то, во всяком случае, существенно уменьшающий меру ответственности последнего. То есть часть ответственности за вред, причиненный преступлением, возлагается на потерпевшего».
Это цитата из научной статьи Гаптелганиева, Р., опубликованной в 2011 г. Однако, в ней нет ничего новаторского. Автор просто честно, без обиняков констатировал, к какому выводу можно прийти, если говорить о «виновном поведении жертвы». Весь ужас ситуации, что данная цитата, как и теория о виновном поведении жертвы – это не рекомендации для адвокатов о том, как лучше готовить речь в защиту подсудимого.
Это элемент виктимологии – науки, которую изучают сотрудники правоохранительных подразделений в рамках курса криминологии. Более того, указанный автор рекомендован для изучения в рамках темы «виктимология» будущими сотрудниками полиции.
В.В. Вандышев не упускает случая отметить, что «Исследования криминологов также подтверждают частое наличие провокационных действий со стороны будущих потерпевших. Так,… 39 % жертв изнасилования находились в момент посягательств в нетрезвом состоянии, причем 92, 8 % из них употребляли спиртные напитки вместе с будущим насильником», Е.Н. Банных указывает, что «Потерпевшие могут быть совершенно невиновны в возникновении криминогенной ситуации; виновны в этом также как и преступник; даже виновны больше него». В.Д. Малков указывает, что «Индивидуальная виктимность проявляется в различных формах. Например, у потерпевших от мошенничества, изнасилований… она выражается в некритичном, аморальном, провоцирующем поведении».
Иными словами, сотрудников полиции учат, что потерпевший – это такое туповатое/алчное/развратное существо, которое исключительно в силу своей тупости попало в такую неприятную ситуацию.
Но может быть это труды этаких «теоретиков», творящих в кабинетах и весьма отдаленных от практики? Может быть профессора учат курсантов другому? Ну, скажем, что любой потерпевшей должна быть оказана помощь и психологическая поддержка, что любая женщина имеет право на неприкосновенностью.
Однако, вот цитата научной статьи написанной профессором кафедры уголовного права Казанского юридического университета Сидоровым Б.В. и, что на наш взгляд, самое мерзкое – прокурором республики Марий Эл Михопаркиным Г.А.:
«Жизнь и судебно-следственная практика показывают на возможность добровольного полового сношения «с применением насилия», когда женщина оказывает сопротивление своему партнеру из чувства стыдливости или из желания поднять в его глазах свою значимость, привлекательность, подогреть его интерес к ней и т.п., и последнему для преодоления естественного или притворного сопротивления женщины приходится применять к ней насилие для удовлетворения фактически обоюдной страсти в половом акте.»
Ах, какая красота. Оказывается иногда насилие «можно» применить «для удовлетворения обоюдной страсти». Жаль только, что в этой статье не приводится критериев, по которым можно было бы понять, когда эта страсть действительно обоюдная. Когда «нет» - это «желание поднять свою значимость», а когда «нет» - это «нет». Видимо, прокурор, решая данный вопрос, руководствуется революционным правосознанием. Или интуицией, а может гадальные карты бросает, кто его разберет.
Стоит ли удивляться, что, получив такие знания, сотрудники полиции отказываются принимать заявления, «отшивают» заявительниц или игнорируют сообщения о преступлениях? Ведь их научили, что потерпевший – сам спровоцировал ту ситуацию, в которую попал.
С криминалистикой ситуация не лучше. Признанные ученые в данной
сфере, за плечами которых огромное количество значимых научных трудов, разработка десятка методик расследования преступлений, когда речь заходит об изнасилованиях, кажется, или смущаются, словно непорочные юноши и быстрее стремятся закрыть «пикантную» тему или же не отстают по уровню виктимблейминга от своих собратьев-криминологов.
Так, Белкин Р.С. лишь скромно отмечает, что типичных версий по делам такого рода должно быть 2:
1. Изнасилование имело место;
2. Налицо инсценировка преступления.
Собственно, на этом попытки выставить жертву клеветницей заканчиваются. Более того, автор также указывает, что врать могут и подозреваемые. Однако, из 4-х страниц, посвященных расследованию изнасилований (для сравнения, о расследовании краж он пишет аж на 8-ми страницах) почерпнуть что-то, что может реально пригодиться на практике, фактически невозможно.
Так, Белкин Р.С. честно пишет, что обвиняемый может сказать, что половое сношение носило добровольный характер. И советует опровергать его показания «допросами свидетелей (очень поможет, если изнасилование было совершено в безлюдном месте – прим. автора) , осмотром белья потерпевшей (жаль только не ясно, что там можно найти, если преступник скажет, что все было добровольно – прим. автора), предъявлением для опознания (ага, особенно, когда это бывший парень или сокурсник – прим. автора), разоблачением ложного алиби (спасибо, Кэп – прим. автора).
!!! Короче, если девушку запугали, или приставили к горлу нож (т.е. не оставили следов насилия), то доказать изнасилование «по Белкину» будет фактически невозможно.
Извечный оппонент Белкина – Корноухов В.Е. (ныне покойный - прим. автора) вообще не понимал, как так получилось, что жена может быть потерпевшей от изнасилования, ведь брак и нужен для постоянного секса (из уважения к памяти ученого мы не будем задаваться вопросом о характере его взаимоотношений с супругой). Естественно, он также рассуждал об оговоре, как об основной версии и «плавал», когда речь шла о методике расследования изнасилования, совершенного знакомым, который говорит, что все было добровольно.
Но «лидером», этакой «вишенкой на торте» стал, на наш скромный взгляд, учебник Ищенко И.П., где указано, что «В следственной практике факты оговора встречаются нередко, поэтому выяснение, не оговаривает ли заявительница (заявитель) мнимого насильника, важная задача следователя.
О возможности оговора могут свидетельствовать:…
д) убедительность доводов подозреваемого (подозреваемой), отрицающего такие действия;
е) положительная характеристика подозреваемого, подтверждающая малую вероятность совершения преступного посягательства».
Вот так вот. Принес подозреваемый справку-характеристику с места работы, отрепетировал речь и взгляд кота из «Шрека» и все, можно дальше насиловать. Мы сейчас даже не будем вспоминать о Чикатило – другого такого положительного парня и примерного семьянина поискать надо было, как впрочем и Сливко – оба милые, добрые и пушистые (последний вообще - Заслуженный педагог) с маленьким таким недостатком.
Мы остановимся на другом: почему-то, рассказывая о расследовании краж/убийств/незаконного оборота оружия – Ищенко И.П.(как и другие авторы) ни слова ни пишет ни про оговор, ни про положительные характеристики, ни про убедительные доводы (так что наркоторговцам умильные глазки и жалобный голос не помогут, увы).
Что, все «хорошие парни» торгуют дурью и грабят прохожих, пока «плохие парни» насилуют? Или у нас нет сообщений о том, что сотрудники полиции подкидывают наркотики или оружие? Но почему же в главе, посвященной, скажем, расследованию незаконного оборота наркотиков нет фразы о том, что одна из версий –это то, что наркотики были подкинуты?
Можно бесконечно долго говорить о необходимости реформ, о переаттестации, замене кадров. Но к чему все это? Есть ли смысл уволить сотрудников полиции, считающих, что потерпевшие сами виноваты в случившемся и получили по заслугам, если на их место придут новые сотрудники, которых уже выучили представления о «виновном поведении жертвы» и о том, что положительная характеристика – достаточное основание, чтобы оправдать преступника?
Может быть имеет смысл учить будущих сотрудников полиции (и переучивать действующих) тому, что поведение потерпевшего имеет значение только, если потерпевший сам нарушал те или иные нормы закона? Учить, что преступления совершаются в том числе и теми, о ком мы с ужасом говорим: «Ух, ну никогда бы не пришло в голову, что этот человек способен на такое»
Посмотрите статьи :
!!!! Подписывайтесь на наш инстаграм, телеграм канал. И не забываем ставить лайки и оставлять комментарии, у нас открытая площадка
!!! Если хотите больше интересных статей, можете помочь авторам ( boosty - сервис полностью на русском языке )
Эксклюзивная информация доступна только подписчикам. Так же Спонсоры могут рассчитывать на консультацию по правовым и финансовым вопросам от профессиональных юристов. Да и много чего еще.... Постепенно будем расширять функционал