Книга начитается по-утренне светло и радостно. Первые лучи солнца, юная свежая девушка, встречающая свое 16-летие. Ей дарят подарки, приезжают гости, поздравляют, целуют и обнимают.
В один прекрасный момент лучезарность и безмятежность повествования теряется, и читатель, вгрызаясь в строки, перестает верить собственным глазам.
Няня раздевала Настю, аккуратно укладывая одежду на край грубого дубового стола: платье, нательная рубашка, панталоны. Настя осталась стоятьголой посреди двора.- А волосы? - спросил отец.- Пусть... так, Сережа, - прищурилась мать.Настя тронула левой рукой косу. Правой прикрыла негустой лобок.- Жар справный, - выпрямился, отирая пот Савелий.- Во имя Вечного, - кивнул ему отец.Савелий положил на стол огромную железную лопату с болтающимися цепями:- Ложитесь, Настасья Сергевна.
Во имя ВЕЧНОГО? Кто такой Вечный?
Родители благословляют собственную дочь на страшную смерть в русской печке.
Кожа на ногах и плечах Насти быстро натягивалась и вскоре, словно капли, по ней побежали волдыри. Настя извивалась, цепи до крови впились внее, но удерживали, голова мелко тряслась, лицо превратилось в сплошнойкрасный рот. Крик извергался из него невидимым багровым потоком.- Сергей Аркадьич, надо б угольки шуровать, чтоб корка схватилась, -облизал пот с верхней губы Савелий.Отец схватил кочергу, сунул в печь, неумело поворошил угли.- Да не так, Хоссподи! - няня вырвала у него из рук кочергу и стала подгребать угли к Насте.
Настю подали к 7 часам.
Настя- главное блюдо именинного застолья. Мы видим 8 человек за столом, включая мать, отца, друзей семьи, священника, и подружку Насти, юную Ариночку, которой в октябре предстоит стать запеченым украшением пиршества.
Отец Андрей взялся за одно колено, Саблин за другое. Потянули, кряхтя,скаля красивые зубы. Сочно треснули суставы, жареные ноги разошлись и развалились, брызгая соком рвущегося мяса. Скрытый ляжками от жара печи,лобок светился нежнейшей белизной и казался фарфоровым. Два темных паховых провала с вывернутыми костями и дымящимся мясом оттеняли его. Поток коричневого сока хлынул на блюдо.- Сашенька, s'il vous plait, - вытирал руки салфеткой Саблин.
В результате повествования выясняется, что Настю с рождения готовили к этому событию, как и других девушек.
Девушки спокойно относятся к предназначению стать главным блюдом стола. Настя радуется наступившему 16летию, а Арина ждет-не дождется своего часа.
Как выбирались девушки- непонятно, но , видимо, такая участь ждала не всех. Ведь удалось же матерям новоиспеченных, как их называет Сорокин, вырасти, выйти замуж и родить детей?
Сквозь описание кошмаров каннибализма неясно высвечиваются ритуалы, выполняемые как отцом Насти, так и ей самой.
В то утро Насте непременно надо было быть в 8 часов утра на затоне,
...Солнечные часы на треснутой колонне показывали четверть девятого. Сырая прохлада нависала над водой еле различимым туманом. В центре затона по колено в воде стоял мраморный Атлант, держащий на желто-белых мускулах спины хрустальный шар. Птичий помет покрывал плечи и голову изваяния, но шар светился прозрачной чистотой, - птицы не могли усидеть на полированном стекле. Настя прищурила левый глаз: в шаре расплывались громадные листья, стволы невиданных растений, играли радуги. - Подари мне, О Солнце!- зажмурилась глаза. Четверть часа пролетела как миг. Настя открыла глаза. Широкий поток солнечного света бил сквозь дубовую крону в хрустальный шар , преломляясь, вытягивался из шара золотой спицей, вонзающейся в толщу воды. Затаив дыхание, Настя смотрела. Луч медленно полз по воде, она исходила нежным паром. - Благодарю тебя:о, благодарю: - шептали Настины губы. Мгновение Тайны Света прошло. Луч погас так же неожиданно, как вспыхнул.
Во время жуткого застолья ВСЕ участвующие в пире должны отведать Настю. Мать, по-видимому, испытавшая шок, пытается отказаться от страшного блюда.
-Сашенька, не нарушай нам праздник!- уговаривали гости Саблину.
Отец Насти угрозами и ударами принуждает жену к поеданию собственной дочери.
Сорокин описывает непринужденную беседу, где обсуждается философия, насущные проблемы, льется вино и звучит смех.
Как ни в чем не бывало.
В один прекрасный момент все 8 пирующих встали из-за стола и совершили еще один ритуал.
Вдруг зазвенел циллиндрический прибор на камине. Все затихли. - Пора! - объявил Саблин, встал и подошел к стоящему в углу сундуку. Все замерли. Саблин открыл сундук. Он был полон золотых гвоздей с крестообразными, идеально отполированными шляпками. Саблин достал из сундука восемь молотков. Господа подошли к нему. Саблин раздал им молотки и необходимое колличество гвоздей. Забрав гвозди с молотками, господа загудели в нос и, делая телами волновые движения, чрезвычайно медленно двинулись в свои стороны, к меткам. Первым достиг своей метки на полу Румянцев. Встав на колени он стал вбивать гвозди в пол, гортанно гудя в нос: - NOMO вобью, NOMO вобью, NOMO вобью
Так поступили каждый из 8 гостей. Зачем? Об этом мы узнаем в самом конце повествования
Закончив со створами окна, Саблин и Саблина подняли и поставили на подоконник большую линзу в медной оправе. Саблин повернул ее, сфокусировал солнечный луч на циллиндрический прибор, линзы его послали восемь тонких лучей ко всем восьми меткам. NOMO, LOMO, SOMO, MOMO, ROMO, HOMO, KOMO и ZOMO вспыхнули полированными золотыми шляпками, восемь рассеянных, переливающихся радугами световых потоков поплыли от них, пересеклись над блюдом с обглоданным скелетом Насти, и через секунду её улыбающееся юное лицо возникло в воздухе столовой и просияло над костями.
Что за ритуал описал Сорокин?
Что он хотел нам рассказать?
Случайностей не бывает, а последние события, связанные с аденохромом и каннибализмом, позволяют взглянуть на "Настю" как на документальное свидетельство.
#ритуал #мистика #страшные истории #философия #жуткие истории #масоны #день рождение #застолье #рассказы #современная литература