Когда я смотрел интервью с президентом Белоруссии А. Лукашенко, взятое накануне выборов, я думал про себя, вот, он хорошо учился в школе – я учился плохо, он спортсмен – я нет, он президент, а я пишу заметки в Дзене.
«Я сильный человек» - без ложной скромности заявляет Лукашенко. Быстро и уверенно отвечает на вопросы, создавая, таким образом, видимость быстрого мышления.
Но вскоре всё, как говорится, перевернулось. Что многие знали и раньше, а остальные узнали теперь – «сильный человек» способен принимать решения нездоровые, жестокие, плохие, в конечном счёте и для себя, и для своих детей.
Что же из себя представляет понятие «сильный человек» и какова его ценностью для общества?
Пока остальные отвлекаются на «что-то прикольное», сильный человек достигает хороших результатов там, где они четко фиксируются - в спорте и учёбе. Пользы для общества от этого, на самом деле, нет, но это придаёт ему уверенность, с чувством превосходства он ищет возможности отмечаться дальше – демонстрирует достижение определенных показателей, в то время, как другие опять на что-то отвлеклись.
Отвлечения - они для слабых. Лежать на диване, размышляя о чём-то отстранённом, сомневаться, не решаться. Рефлексия - тоже отвлечение.
Общество не готово иметь в качестве лидера слабого человека. Который, получив печальное известие, уйдёт в молчание на несколько дней и в итоге сделает невнятный комментарий.
Наиболее безопасный имидж - это образ трудоголика, который, проснувшись рано утром и сделав зарядку, спешит делать дела.
Проще делать оценку по тому, что есть, а не по тому, чего нет, поэтому наглядность – основной элемент манипулирования.
По этой причине мы тратим большую часть времени на то, чтобы перемещаться с места на место, встречаться с людьми, присутствовать на рабочем месте.
Лежать в постели и думать полдня о том, что происходит – с точки зрения имиджа, это очень слабый образ.
Но последствия, которые вытекают из этой ценности, нравятся далеко не каждому. Превращая человека в робота, мы наблюдаем решения, несовместимые с действительностью.
Когда последствия для общества становятся тревожными, никто уже не ожидает, что система ценностей «сильного человека» сможет кардинально поменяться.
Смена ценностей - тоже элемент слабости. Этот процесс не выглядит столь притягательно, как жесткая целеустремлённостью.
Можете ли вы ожидать от человека прилежное выполнение возложенных на него задач, изо дня в день, при этом, чтобы он мог серьёзно задуматься о неправильности происходящего?
Либо он пойдёт до конца, отвечая на каждое противоречие ещё большим упрямством, либо же сомнения в конце концов вытеснят его из этой гонки.
Мы понимаем, что часто каждому приходится переключаться между ролями сильного и слабого человека, в зависимости от ситуации и возможностей.
Если неудачи оставляют человека свободным, так как он продолжает искать следующее решение из большого числа возможностей – проще говоря, ему меньше терять, – то каждый успех невольно приводит на новый уровень пирамиды, где с каждым переходом пространства всё меньше.
Слабость и сомнения становятся всё большей роскошью, а на обратом пути ждут все те, кого ты так или иначе использовал во время своего продвижения.
Сдаться, передумать, отступить – вот к чему в культуре имеется предосудительное отношение. По-крайней мере, мы подозреваем о таком отношении.
Тем не менее, понятно, что если идея после её осмысления, проработки, доступа к новой информации зарекомендовала себя как плохая, то реализовывать её будет довольно глупым занятием. А так и получается, что из тысяч идей действительно хорошими и живучими являются совсем немного.
Но когда к тебе приковано большое внимание, отступать и передумывать тысячу раз может сыграть с тобой злую шутку.
Это провоцирует некоторые раздвоение жизни как одного человека, так и целой структуры.
Одна часть – парадная, твёрдая и уверенная в себе. Другая часть – думающая, колеблющаяся.
Как в воспитании детей ты не можешь (или можешь?) на каждый вопрос ребёнка честно показывать своё незнание или неуверенность, в итоге описываешь ему такое понятое устройство мира, в каком сам никогда не жил.
Несмотря на ряд исключений, общество в целом осознаёт, что даже без насилия этот мир далёк от безопасности. Медицина всё ещё не сплавляется с рядом болезней, производство наносит большой ущерб экологии, образование недостаточно адаптивно, да и сама жизнь проходит слишком быстро.
Поэтому даже без «внешних врагов» люди ищут пути более эффективно взаимодействовать, чтобы хоть как-то решить эти сложности.
Если пойти дальше, то перспектива на самом деле представляется довольно мутной. Потому что вместо отношений с добрыми или злыми лидерами (начальниками), это могут быть просто отношения с задачей, за которой не стоит определенного человека.
К слову, сегодня какой-нибудь программист в Америке может каждый день ходить к себе на работу, и стоит ему пропасть без вести среди рабочего дня, окажется, что люди вокруг него едва ли заметили его отсутствие.
Возможно, после волны «обезличивания» наступит откат к «очеловечиванию» профессиональных отношений, потому что вся эта «стерильность» лишь усиливает стресс, а значит, снижает эффективность.
Что касается ценности сильного человека – скажу так, сильный человек – это определённая роль. Со временем его решения, его победы могут обернуться поражением, слабостями. Но мы его сами таким сделали, поощряя успеваемость в школе, продвижение по службе, быстроту реакций и чёткость позиций.
Пока он побеждает, мы пожинаем плоды его трудов, когда начинает проигрывать – осуждаем его негибкость, безжалостность.
А как думаете вы: есть ли место в лидерских качествах для эмпатии, ищете ли вы лидера для себя или хотите сами им стать?